маме и взять чистую одежду.

— Держись за меня, — окликает он.

Трент газует и разгоняется. Я изо всех сил сжимаю сиденье бедрами, но он переключается на следующую передачу, и мотоцикл с рывком устремляется вперед. Ухватившись за Трента, прислоняюсь к его спине.

— Помедленнее! — рычу я. А потом замечаю копа.

О черт.

Когда Хоук вновь переключает передачу, я обхватываю его талию и прижимаюсь еще крепче. Резко свернув вправо, он проносится по переулку, затем поворачивает налево, преодолевает следующий квартал.

Я затаиваю дыхание, как мы все делаем за рулем, если слишком поздно обнаруживаем скоростную ловушку. Ты уверен, что попался, и просто ждешь отблеска красно-синих огней в зеркале заднего вида.

Стиснув зубы, непроизвольно сжимаю руки в ожидании рева сирены. Но терпения не хватает, поэтому я оглядываюсь.

Их нет. Улица пуста.

Стучу по Трента плечу и выкрикиваю:

— Гони!

Давай убираться отсюда, пока копы не передумали.

Хоук преодолевает правый поворот, сбрасывает скорость, проезжает пару кварталов, сворачивает налево и еще раз налево, включает повышенную передачу, разгоняясь. Мы мчимся по шоссе, дождь забрызгивает мой шлем. Я ослабляю хватку, держась только за куртку, но из-за спины Хоука не высовываюсь — капли бьют с такой силой, что жалят, будто дротики.

Это прикольно, если честно. Никогда раньше не каталась на мотоцикле. На мгновение позволяю себе притвориться. У меня есть родители, дом, я с маникюром, мы не в бегах. Есть парень, который занимается со мной любовью, и мы свободны.

Но дело в том, что, когда эта маленькая дикарка в моих объятиях смотрит на меня, а я смотрю на нее… Я не вижу тебя.

Не могу вспомнить точные слова, поэтому перефразирую, однако я улыбнулась, подслушав Трента. Я пошла следом, чтобы вернуть свой телефон, но остановилась перед дверью в комнату наблюдения, когда он сказал той, с кем разговаривал, задрать футболку. Заглянув внутрь, увидела на экране видео с блондинкой, которой я вмазала ногой прошлой ночью. Это его девушка? Хоук называл ее Скайлер.

Слышала сплетни о нем — что он не занимается сексом, — правда, меня удивило то, как Трент говорил. Звучало довольно сексуально.

Неужели он действительно ни с кем не спал? Я стараюсь не обращать внимания на ощущения от тесного контакта наших тел. Мои бедра прижимаются к его бедрам. Он высокий и широкоплечий, подтянутый и сильный. Обидно, что Хоук потеет только в спортзале.

Я выглядываю из-за его плеча, замечаю руки, сжимающие рукоятки руля, выпирающие вены на внешней стороне кисти. Какой он, когда прикасается к кому-то?

В животе скапливается жар. Несколько раз моргнув, отвожу взгляд.

Хотя Хоук был прав, жестоко поступив с той девушкой.

Это был самый гуманный вариант, и меня радует его неспособность притворяться. Сколько мужчин в ее жизни будут признаваться ей в любви, чтобы получить желаемое? Сколькие соврут, что одиноки, состоя в отношениях? Сомневаюсь, что Хоук когда-нибудь возьмет то, чем не готов поделиться сам. Она не подозревает, насколько ей повезло, ведь подобная черта — редкость.

Он заезжает на стоянку, паркует мотоцикл. Не задавая вопросов, следую за Хоуком к машине, стоящей сбоку от склада. Несколько раз оборачиваюсь, наконец-то расслабляюсь и позволяю себе улыбнуться.

Я привыкла удирать от полиции. Насчет Трента не уверена, однако у него тоже неплохо получается. Конечно, ему я этого не скажу.

Открыв водительскую дверь, он забирается в салон, а я сажусь с пассажирской стороны. Мы оба бросаем шлемы на заднее сиденье.

Осмотревшись вокруг, чувствую запах кожи и одеколона, исходящий от черных сидений и отполированной приборной панели, но Хоук пахнет не так. Его аромат очень тонкий, напоминает октябрьский воздух, прохладный и чистый, в котором все еще остается некий намек на минувшее лето. Это его машина?

Старый серебристый «Понтиак GTO» вроде выглядит знакомо, только не припоминаю, где могла с ним пересекаться. Я думала, у Хоука другая тачка. Кажется, видела его на «Ауди» или типа того. Может, «Понтиак» принадлежит кому-то из его родни.

Трент заводит двигатель. Сунув руки в карманы куртки, я откидываюсь на спинку кресла. Мы выезжаем с парковки, переехав через бордюр, и сворачиваем на шоссе.

Я смотрю вперед, на мокрую дорогу. Играет какая-то песня System of a Down, а на меня наваливается вся тяжесть ситуации. Его мотоцикл, его машина, его техника, его тайник, его еда, его друзья, его город…

Все зависит от Трента. Я чувствую себя багажом.

— Мне нужен мой телефон.

— Нет.

Резко перевожу взгляд на Хоука.

— Мне нужен телефон. — Любой телефон. Без разницы. — Если не дашь, я сама найду.

Он так боится, что я все испорчу? Или ему нужно контролировать мои перемещения, с кем я разговариваю, как Хоук, очевидно, делает с каждой женщиной в своей жизни?

Я рассматриваю его. Он с бесстрастным лицом сосредоточен на дороге.

— Что, если мне понадобится связаться с тобой? — спрашиваю тихо.

Кому еще я могу позвонить? Хоуку известно, что у меня никого нет.

Поджав губы, парень выглядит так, словно готовится к экзамену по математике.

Наконец, он вздыхает, протягивает руку и открывает бардачок. Внутри лежат по меньшей мере три смартфона. Достав один, он бросает его мне на колени.

— Заряди его. — Хоук вытаскивает шнур, подсоединенный между его креслом и консолью.

Подключаю мобильник, и через секунду, подав звуковой сигнал, он начинает заряжаться.

— Тебе нельзя ни с кем связываться, — командует Трент.

— Мне нужно убедиться, что с моей семьей все в порядке.

Я понятия не имею, выписали отчима из больницы или нет. На его состояние мне плевать, просто хочу узнать, вернулся ли он домой.

Хоук просто говорит:

— Они в порядке.

— Откуда ты знаешь?

— Я создал ордер на арест твоего отчима.

— Что?! — восклицаю, подскочив на сиденье. — Как?.. Что?.. — Мотаю головой, не понимая. — Ты не мог этого сделать!

Каким образом, черт побери, он это провернул? Господи.

— Я не знаю, как будет выкручиваться моя мать, если не сможет оплачивать счета, — выпаливаю я. Проклятье.

Тоже не хочу, чтобы этот ублюдок возвращался, однако без него ей не удастся сохранить крышу над головой. И без меня.

Хоук не отрывает взгляда от дороги.

— Знакомый дьявол против неизвестного, понимаю. Но он домогался тебя. Я понял это по языку его тела, когда пришел за тобой. Я не мог позволить ему остаться в одном доме с детьми.

Ты не мог позволить ему?

— У меня все было под контролем.

Он лишь смеется.

— Ситуация с ним была у меня под контролем, — уточняю я.

Наконец-то Трент поворачивается ко мне.

— Ты забавная.

Черт, что это значит? Он со снисходительной ухмылочкой