Комната для отдыха оказалась пустой. Боб уселся в большое, комфортабельное, обтекающее тело кресло. Сник села в кресло, которое тут же сдулось, осев на несколько дюймов, настроившись на длину ее ног. Они сидели друг против друга по разные стороны узкого стола.

— Ну так что вам угодно? — спросил он, взглянув на часы.

— Вы не желаете удостовериться в моей личности?

Он махнул рукой.

— Полковник Паз говорил, что вы хотите поговорить со мной.

Вернувшись в свой кабинет, он намеревался собрать о ней всю доступную информацию, однако сейчас не следует показывать, что испытывает любопытство к ее личности.

Она вытащила из наплечной сумки маленький зеленый ящичек и поставила его на стол. Подняв экран, нажала кнопку и вставила острие звезды на идентификационном диске в прорезь. Он прочитал появившийся на экране с обеих сторон текст, взглянул на ее фото на экране и сказал:

— Отлично. Итак вы та, за кого себя выдаете.

— Мне поручили выследить одного дэйбрейкера. Это гражданин Понедельника и Манхэттена, Янкев Гэд Гриль. Доктор философии, который преподает в Университете Иешива, ортодоксальный еврей, отличный шахматист и специалист по творчеству гностика-христианина по имени Церинтус, жившего в первом столетии нашей эры.

На какое-то мгновение он решил скрыть, что ему известно о Гриле. Ее заявление оказалось настолько далеким от его предположений — хотя в действительности он не знал, чего ожидать, — что он буквально лишился дара речи.

— Гриль! — сказал он. — О, теперь понимаю, почему вы хотели со мной поговорить! Я ведь играю с ним в шахматы. Но мой контакт с ним сильно ограничен. Я даже не знаю, как он выглядит, и мы никогда друг с другом не разговаривали. Шахматные соревнования между людьми, живущими в разном времени, подчиняются очень строгим правилам.

Она кивнула.

— Я знаю. Но Гриль сейчас находится в Среде, по крайней мере, мы так считаем. Он страстный шахматист, просто фанатик…

— Он великий шахматист, — вставил Кэрд.

— …и мог бы продолжить свою партию с вами. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы пойти на это, однако страсть к игре все-таки способна взять верх над здравым смыслом. Он может поверить, что сумеет передать вам следующий ход с какого-нибудь экрана на улице, а затем быстро скрыться. Я сказала «может», и на самом деле, мне кажется, у него хорошие шансы избежать преследования органиков. Если донесение не поступит немедленно, мы не сумеем определить местонахождение Гриля со спутника.

— Вы хотите, чтобы, приняв ход, я сообщил об этом непосредственно вам или органикам? Если я, конечно, его получу.

— Докладывайте мне. Конечно, все может сорваться. Вдруг Гриль догадается задержать ход при передаче. Тогда к моменту получения сообщения Гриля давно уже не будет на месте. И все-таки в любом случае дайте мне знать. Между прочим, вы действительно еще не получали от него хода?

Хитрый вопрос. Без сомнения, она уже проверила все контакты Боба Тингла.

— Нет, — сказал он.

Пока Гриль не находился под официальным наблюдением, ни один из его звонков не мог быть записан. Если бы он, Тингл, получил изображение шахматной доски со следующим ходом Гриля, то мог бы попросить сохранить ее в памяти коммуникационного центра, пока Гриль не запросит ее. В обычных условиях следующий ход Тингла был бы затем передан Грилю в следующий Понедельник. Очередной ход Гриля, посланный Тинглу, подлежит хранению в банке данных Среды, а также во Всемирном Банке данных в архиве Манхэттена.

Сник наверняка проверила все эти источники информации. Кроме того, она не преминула бы запросить информационные мониторы органиков Среды тотчас уведомить ее об очередном ходе Гриля. Зачем тогда просить Тингла сообщать ей о действиях Гриля?

Может быть, на самом деле ее интересует что-то другое? Не исключено, что Гриль — не более чем прикрытие для каких-то совсем других ее интересов, и она просто хочет контролировать его действия.

Он даже пожалел, что не ограничил участие своих двойников из других дней в партиях с Грилем. Тингл не предусмотрел это, и в результате ходы в партиях делали все те, кто олицетворял придуманные им роли для всех дней недели. Завтра Сник проследит линию Гриля и обнаружит, что она пересекается с Джимом Дунски. Тогда она поймет, что Боб Тингл и Джим Дунски — одно лицо. Наверно, ей уже известно, что Джеф Кэрд и Боб Тингл — одно и то же.

Нет, этого определенно не может быть. Тогда бы она немедленно арестовала его и сейчас уже допрашивала бы с пристрастием в ближайшей комнате для дознаний. Вероятно, и в самом деле она просто ищет Гриля.

Но тогда почему для слежки за дэйбрейкером из Понедельника выбрали Воскресного органика? Какова бы ни была причина, она не должна видеть его в Четверг. Хотя ей и необязательно встречаться с ним лично. Вполне достаточно будет одного взгляда на лицо Джима Дунски на экране.

— Надеюсь, я не покажусь вам излишне любопытным, — произнес он. — Удивляюсь, почему искать Гриля послали именно вас? И почему этот случай считается чем-то необычным? Мне всегда казалось, что дэйбрейкерами занимаются органики каждого из дней, не перебегая в другие дни. Никогда не слышал, чтобы для слежки за дэйбрейкером кому-то из органиков предоставляли временную визу, позволяющую нарушать границы дней.

— На это у нас есть свои причины.

— А, понимаю. Меня это не касается.

— Мой кодовый номер особенный. Х-Х. Легко запомнить. Если игра с Грилем получит продолжение, вы свяжетесь со мной? Без задержки?

— Конечно. Х-Х, — усмехнулся он. — Действительно несложно. Двойной крест.

Лицо ее ровным счетом ничего не выражало. Либо она не уловила в его словах никакого намека, либо обладала достаточным самообладанием, чтобы не подать виду.

— Янкев Гриль, да? — рассмеялся он. — Вы знаете, что эти слова — Янкев и Гриль — значат на языке идиш?

— Нет. А что, должна бы знать?

— Янкев — это Джеймс, то есть Джимми. Гриль означает сверчок. Другими словами, человека, которого вы ищете, зовут Джимми Сверчок.

— Я и не сомневаюсь, — сказала она. — Простите, не вижу в этом ничего смешного или имеющего отношения к делу. Я что-то упустила?

Она посмотрела на часы и поднялась. Он тоже встал.

— Да нет, это просто занятно. Шутки делают жизнь немного легче. Каламбуры всегда помогают жить.

— Мне подобные шутки кажутся глупыми, — заметила Сник. — Однако ничего противозаконного в этом нет. Правда, если…

— …дать вам власть, они стали бы незаконными, — закончил за нее Боб.

— Ваши мысли просто антиобщественны. Смею вас заверить, я хотела сказать совершенно другое.

Но что бы ни собиралась произнести Сник, слова ее так и не прозвучали. Не попрощавшись, она проворно удалилась, лишь в последний момент все-таки повернувшись и бросив на прощание: