Вокруг нас очень много однодневных, политически ангажированных и коварных людей. Вознесенский был многогранным, свободным, независимым. Главным для него было слово. И он шел за словом, как Марина Цветаева.

Андрей очень счастливый человек, у него в жизни было два прекрасных хранителя – один поэтический, Борис Пастернак, который благословил его на художественный поиск. Андрей написал «Антимиры», идущие в противовес мертвому, официозному слову. Вот почему Никита Сергеевич направил на Вознесенского свой грозный кулак. Хрущев испугался, он многого не понимал.

Второй его чудесный земной покровитель – Зоя Борисовна.

Сегодня мы прощаемся с гением, но ты, Андрей, всегда будешь с нами, и мы сохраним твой образ, твою поэзию в нашей памяти. Твоя поэзия будет всегда нашей защитницей.

Поэт Андрей Дементьев:

– Колокола, художники, звон, звон…

Вам, художники, всех времен…

Эти слова поэта обращены и к нам, и к нашим потомкам. Своим творчеством, своими стихами, своей ранимостью и искренностью Андрей Вознесенский как бы напоминал о том, чтобы художники не были разобщены…

Многие его строчки били наотмашь:

– Нам, как аппендицит,

поудалили стыд.

Бесстыдство – наш удел.

Мы попираем смерть.

Ну, кто из нас краснел?

Забыли, как краснеть!

И еще:

– Стихи не пишутся, случаются…

Почему он так написал? Потому что понимал, что настоящее в искусстве является само собой, без натуги.

Ушел великий воин, труженик, гениальный мастер метафоры, волшебник слова. Он относился к своему таланту так бережно и так серьезно, как, может быть, никто другой.

Я помню, когда он приезжал к нам в журнал «Юность», чтобы вычитать гранки своих стихов, то сидел в кабинете допоздна. Ему претила любая неточность, случайная запятая… Эти часы наших рабочих встреч я не забуду никогда.

Когда-то Андрей написал: «Пошли мне, Господь, второго». Тут есть некая загадка: что он имел в виду? Или кого имел в виду? Ведь второго такого, как он, быть не может. Не было и не будет второго Пушкина, Лермонтова, Пастернака, Есенина, Маяковского. Настоящий поэт всегда единственный.

Спасибо тебе, дорогой Андрей. Спасибо за все, что ты сделал для нас.

Директор Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина Ирина Антонова:

– Последний раз я видела Андрея Андреевича у нас в музее 25 января этого года на вручении премии «Триумф». Он выступал как член жюри. Но чувствовалось, что голос уже не принадлежал ему. Говорил он очень-очень тихо, так тихо, что даже микрофон не мог донести до собравшихся в зале его слова, и ведущий их произносил как бы заново. Нас поразило то, что, несмотря на болезнь, Вознесенский пришел в музей, где вручалась премия талантливым людям нашего искусства. И он говорил светло, глубоко, мудро. Говорил так, как мог сказать только он.

Андрей Андреевич любил наш музей, потому что он любил искусство, любил художников, сказавших своим талантом что-то новое. Как кто-то сказал: «Талант не ходит в одиночку». Вот и поэт Андрей Вознесенский был еще и ярким, оригинальным художником. Его идиомы ироничны, мистически таинственны. Этот жанр требует разгадки: в нем соединились слово поэта и взгляд художника.

Я горжусь, что знала, любила большого поэта двадцатого века и дружила с ним. Горжусь тем, что в 1987 году в его статье «Прорабы перестройки» было упомянуто и мое имя.

Андрей Вознесенский ушел от нас. И мне кажется, что вся его жизнь, все его творчество, талант были посвящены тому, чтобы как можно больше людей открыли для себя окно в мир.

Дорогой Андрей Андреевич, с вами уходит целая эпоха в жизни нашей страны.

Зачитывается письмо Анатолия Гладилина, присланное из Парижа:

«Давайте называть вещи своими именами. Ушел из жизни великий русский поэт, звезда нашего литературного поколения шестидесятников. О его роли в русской поэзии говорили, говорят и будут говорить специалисты.

Я же скажу, что нас связывала пятидесятилетняя дружба (в конце 59-го года он пришел ко мне в «Комсомольскую правду» с подборкой стихов), и я никогда не забуду, что он первым из советских товарищей приехал ко мне ночью домой, на парижскую квартиру, а вот тогда встречаться со мной для советских граждан было опасно. Он не испугался.

Надеюсь, что мне хватит сил и времени написать о нем отдельную главу в книге воспоминаний, ибо он, поэт известный во всем мире, был человеком-загадкой. И может быть, ключи к этой загадочности я сумею подобрать.

А вообще у меня ощущение, что неумолимо опускается занавес, и чтобы посчитать оставшихся литераторов-шестидесятников, вполне хватит пальцев обеих рук. Низкий поклон его верной жене, защитнице от жизненных невзгод – Зое-Озе.

Анатолий Гладилин».

Зачитывают фамилии приславших соболезнования:

– Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев, Председатель Правительства Российской Федерации Владимир Путин, Президент Республики Беларусь Александр Лукашенко, премьер-министр Украины Николай Азаров, мэр Москвы Юрий Лужков, Посол Соединенных Штатов Америки в Москве Джон Байерли, Михаил Горбачев, Родион Щедрин и Майя Плисецкая…

… Вслед за проливным дождем над Новодевичьим ярко засветило солнце. Мы провожали великого поэта, до последних дней остававшегося верным своему высокому предназначению, вдохновенного длинношеего юношу с площадки Политехнического, зомбировавшего своим нонконформистским стихом публику всех поколений.

Стихи его с нами. А сам он просто незаметно вышел из этой комнаты – в другую.

Вобюлиманс, Андрей!

Мой любимый жанр в журналистике – интервью. Потому, наверное, что в откровенных разговорах четче и выпуклее выражается человеческий и творческий характер собеседника.

Да и я должен быть в форме, как говорится, «на высоте», чтобы выудить из моего героя все, что мне интересно. В длительных, иногда несколькочасовых разговорах порой случается, что один из нас уходит в сторону от основной канвы беседы.

И вдруг неожиданно произносится известное имя актера, художника, писателя, и такой фрагмент, мазок делает нашу беседу более яркой. Для этой книги я провел дополнительную работу: просмотрел огромное количество своих интервью, где в самых разных контекстах упоминается имя моего кумира.

Брик видела в нем Маяковского

Мы регулярно посещали квартиру Лили Брик на Кутузовском проспекте.

Я видела там Мстислава Ростроповича, Майю Плисецкую, Родиона Щедрина. Часто приходил Андрей Вознесенский.

Лиля его привечала и считала весьма талантливым. Возможно, видела в его стихах продолжение Володи.