– Дадим! – Максим быстро снял один из своих браслетов. – Устроит?

– Давай! И пошли побыстрей, скоро там уже никого не будет.

Узкая, но плотно утрамбованная тропинка привела путников и голого – звали его, кстати, Нехтамон – к отполированным базальтовым стенам храма Змеи. Расположенная у самого входа статуя Молчаливой богини посматривала на незваных гостей с подозрением и немым укором.

Поклонившись ей, Нехтамон подошел к небольшой двери и несколько раз постучал. Сначала – три раза, потом, немного выждав, – четыре.

– Придется подождать. Не думаю, чтобы они там сразу ответили.

Ан нет, ждать вовсе не пришлось: из-за двери что-то глухо спросили, голый Нехтамон отозвался. И вот уже открылась… нет, не дверь – отошла со своего места базальтовая плита позади статуи!

Из открывшегося подземного хода струился приглушенный свет, доносились чьи-то отдаленные голоса и смех.

– Это мои друзья из Инебу-Хедж, – войдя, пояснил Нехтамон двум здоровенным нубийцам-охранникам. – Они уже бывали здесь раньше и сейчас хотят снова насладиться радостью жизни. Если будет позволено.

– Поздновато явились, – усмехнулся один из нубийцев. – Хотя… какое-то время у вас есть… вполне достаточное для того, чтобы уйти отсюда голыми!

– Голыми, – шагая позади всех, тревожным шепотом повторил Ах-маси. – Что же у них тут за притон? О, друг мой, воистину, боюсь я! Боюсь не за себя – за нас обоих. Как бы они тут с нами…

– Не беспокойся. – Максим глухо хохотнул и подул на сжатый кулак. – Если что-то пойдет не так… В общем, прорвемся, как любит говорить моя матушка.

– Да будет благословенно ее Ка!

– Да будет!

Пройдя каким-то закоулками, они свернули за угол и, миновав подпирающие потолок резные колонны, оказались в просторной зале, вовсе не напоминавшей молельню. Нет, статуя богини-змеи здесь присутствовала, и даже не одна, только вот не было видно жертвенника, да и нарисованные на стенах картины имели куда более фривольный характер. Какие-то обнаженные танцовщицы, пьяницы – один так уже совсем упившийся, похотливые сластолюбцы и сластолюбицы, застывшие в самых интересных позах. Ах-маси даже глаза отвел – застеснялся, правда, нет-нет, да и посматривал, скосив глаза.

Откуда-то доносилась негромкая музыка, юные голенькие служанки разносили вино и пиво – ничего необычного, все как в любом богатом доме во время дружеского ужина. Только вот – заметно тише. И потолок слишком уж низкий, казалось даже – подними руку, и можно потрогать. Ах-маси так и сделал… и разочарованно свистнул – нет, хоть и низко, а не достанешь. Ну разве что если хорошенько подпрыгнуть. Кстати, потолок тоже был покрыт росписями… и тоже очень интересными, в чем-то даже забавными – к стыду своему, Максим таких поз еще ни разу не видел. Да и некогда было особо рассматривать потолок, незваным гостям уже давно стало ясно, что тут происходит, что здесь за радости жизни.

Азарт! Вот она – главная и единственная радость в храме Молчаливой богини.

Игра! Вот по углам, тряся метательные стаканчики, склонились игроки в кости. Вот посередине, за небольшими столиками, а то и прямо на постеленных на пол циновках с удобством расположились желавшие попытать счастье в «змею». Нет, не так – не «желавшие попытать счастья», а «желавшие ощутить радость жизни» – это выражение было бы здесь куда более к месту.

Интересные среди игроков попадались типажи! Вот лысый старик с горящим алчностью взором – о, как он следит за фишками, как нервно елозит, как закусывает губу… Напарник его, здоровяк, с улыбкой бросает кости. И тут же, едва те упали, накрывает их ладонью – ап!

– Смотри, смотри же скорей, Мнесемхет! – нетерпеливо кричит старик. – Я знаю, у тебя там меньше шести… Гораздо меньше, гораздо…

Слюна тонкой ниточкой тянется с уголка рта старика, тот этого не замечает, взор его затуманен алчностью, однако вполне внимателен – как бы не обманул соперник!

– Ну, ну, открывай же!

А здоровяк Мнесемхет не торопится! Зачем? Осторожненько поднял одну ладонь, другую…

Старик вытянул шею… и довольно расхохотался:

– Пять! Три и два! Пять! Ну, что я говорил? Давай-ка сюда свое ожерелье!

– О, Нехтамон! – кто-то из играющих обернулся, узнал. – Воистину, ты, видно, еще не наигрался. Помнишь ли ты о запрете проигрывать самого себе в рабство?

– У меня есть браслет! – Голый Нехтамон горделиво поднял вверх руку. – В нем серебра больше, чем на целый дебен.

– Да нет же, клянусь домом своего Ка! Вряд ли больше! Впрочем, сыграем… Кто это с тобой?

– Мои очень и очень хорошие друзья. – Нехтамон улыбнулся и, обернувшись к своим спутникам, негромко добавил: – По правилам вы должны сначала сыграть с храмом. А потом уж можете с кем хотите.

– С храмом? – удивленно переспросил Ах-маси. – Как это – с храмом?

Голые жрицы сновали туда-сюда, разнося пиво, задевали игроков бедрами, однако здесь все их прелести, похоже, мало кого интересовали – иное было у людей занятие, иной интерес, иная радость жизни. Азарт! Игра! Повезет – не повезет? Если повезет, если будет к тому благосклонна Молчаливая богиня – ты сорвешь куш, выиграешь, и драгоценное ожерелье будет сверкать на плечах твоих, золотые браслеты украсят руки и ноги твои, а бедра – толстая серебряная цепочка. Если же богиня будет недовольна… То будет так, как с Нехтамоном, – ты покинешь сей храм голым, проиграв все.

– Идите сюда. – Нехтамон взял Максима под локоть. – Вон там, за статуей, особые жрецы, с ними и нужно играть. Сейчас я за вас поручусь!

«Лекарь и маг» усмехнулся:

– Вижу, ты пользуешься здесь большим авторитетом, уважаемый Нехтамон!

– О, да! Воистину, так. Еще бы, если только представить, какие суммы я здесь оставляю… У-у-у!

– Осмелюсь спросить: не жаль?

– Не жаль! Не жаль! – Нехтамон замахал руками, словно отгоняя каких-нибудь комаров или ос. – Ничего не жаль ради радости жизни! К тому же мне не всегда так не везет, бывают дни, когда боги благосклонны, и тогда я ухожу отсюда с богатством! Ну, подождите…

Нехтамон подошел к статуе и быстро заговорил со жрецами. Надо сказать, служители храма Максиму определенно не понравились – слишком уж хитрые у них были лица. И повадки – как у законченных шулеров. Ну конечно, кто это еще мог быть-то? Ой, и хитры жрецы храма Мертсегер! Устроили тут тайный игорный клуб, законспирировались – ишь ты, кто не знает, тот и не сыщет. Змей выпускают – всех прочих отпугивать. Не ядовитых, без зубов, но кто ж об этом знает? Так вот откуда у жрецов Мертсегер столь крупные средства! Что и говорить – занятие доходнейшее.

– Ах-маси, только не вздумай с ними играть, – быстро предупредил Макс.

– Но…

– Я сам сяду! А то как бы ты не ушел отсюда, как этот вот наш знакомец. Вот он идет, улыбаясь, – видать, с нами согласны сыграть.