В растерянности девушка взглянула на него, натолкнувшись на открытый насмешливый взгляд выразительных глаз небесного оттенка.

Он издевался над ней!

Неожиданно она словно увидела себя со стороны. Стервозная, ничего не соображающая рыжеволосая скандалистка, не способная обуздать свои чувства. Неужели это она? Но, в таком случае, когда она стала такой? Ведь раньше Трини не замечала за собой подобного поведения. Однако стоило ей столкнуться с Бруксом, как все разумные доводы, которые всегда руководили ее поступками, улетучивались из головы, уступая место эмоциям и чувствам.

– На, выпей воды. – Джонатан протянул ей стакан, наполовину наполненный прозрачной жидкостью.

Девушка послушно сделала несколько глотков и взглянула на него, чувствуя, что бушевавшая внутри нее буря стихает.

– Зачем ты пошел на это? – спросила она, подразумевая контракт с Шарлиз Уинтроп. – Почему повел себя именно так? Ты совершенно не обязан был так поступать.

– Трини, – ласково заметил Джонатан, принимая из ее рук пустой стакан и ставя его на стол, – если бы ты перестала видеть во мне врага, ты бы обратила внимание на то, что все, что я делаю, вовсе не направлено против тебя...

Он приблизился к ней и взял ее за руку. Легкая дрожь пробежала по всему телу девушки от его прикосновения. Словно тепло его пальцев передалось ей, неся с собой новые ощущения...

Подняв голову и посмотрев на Брукса, Тринити словно растворилась в его взгляде. Будто все мысли и проблемы, которые до этого будоражили ее существование, ушли в небытие, а их место заняли чувства и эмоции, захватившие ее всю целиком и не поддающиеся разумному объяснению...

Не в силах отвести взор, девушка стояла перед Джонатаном. И ее рука, которую он все еще держал, служила проводником между ними, посылая сигналы, заставлявшие каждого из них чувствовать удивительную близость...

Они не знали, сколько прошло времени, пока не раздался деликатный стук в дверь и в кабинет не вошла женщина.

– Мистер Брукс, у нас некоторые проблемы, – произнесла она.

Трини вздрогнула, убрала руку и покосилась на вошедшую. Но в глазах помощницы Джонатана не проскользнуло ни грамма интереса по поводу того, что открылось ее глазам. Словно он, ее шеф, был совершенно один.

– Подожди меня, я скоро вернусь, – шепнул он Тринити и вышел вслед за служащей.

Девушка посмотрела, как закрывается за ним массивная дверь кабинета. И только когда он ушел, ощущение единства с этим человеком отпустило ее, возвращая трезвость мысли.

Что она делает тут? Разве она не поклялась себе больше никогда не связываться с этим человеком? Так почему же тогда позволяет ему так поступать с собой? Так влиять на нее?

Торопливо подойдя к двери, она вышла из кабинета. Поблизости никого не было, и Трини беспрепятственно добралась до выхода. Только оказавшись на улице, она почувствовала себя в безопасности. Девушка подошла к своему автомобилю и забралась внутрь. Включила кондиционер. Несмотря на то, что день клонился к вечеру, нутро машины успело накалиться. Прохладный воздух приятно обдувал лицо и шею. И девушка посидела так еще некоторое время, прежде чем повернуть ключ зажигания...

Однако в этот момент она увидела в зеркале заднего вида машину мачехи, которая притормозила чуть позади нее. Тринити напряглась. Что она тут делает? Может ли быть, что она все еще не отступила от своего плана? И это после их разговора! Да что вообще происходит?! Как Кора может оставаться такой бездушной, стремясь к собственным удовольствиям и не замечая страданий близкого ей человека?

Обида за отца наполнила сердце Трини.

За папу и за себя. Ведь она прекрасно понимала, к кому приехала ее мачеха. И на кого нацелено ее неусыпное внимание...

Между тем Кора, облаченная в облегающее белое платье с широким вырезом-лодочкой, обнажающим покрытые легким загаром плечи, выбралась из своего автомобиля и твердой упругой походкой направилась к дверям.

Тринити посидела некоторое время в своей машине. Но потом, повинуясь окончательно неосознанному ею порыву, двинулась следом. Вероятно, ей хотелось воочию убедиться в предательстве мачехи и Брукса, чтобы решить для себя проблему отношений с Джонатаном раз и навсегда.

Приблизившись к его кабинету, она огляделась по сторонам. Никого. Приложив ухо к дверям, Трини прислушалась. До нее доносились обрывки разговора, который велся на повышенных тонах. Голос Коры, точно принадлежавший разъяренной курице, неприятно раздражал слух. Джонатан что-то отвечал ей. Но, видимо, спокойно, потому что обостренный слух девушки не мог ничего разобрать.

Внезапно раздался хлопок. Словно кто-то ударил в ладоши. Затем послышались приближающиеся шаги. Трини едва успела отскочить в сторону, чтобы не столкнуться с тем, кто собирался покинуть помещение. Дверь приоткрылась, и девушка услышала:

– Ты пожалеешь об этом, Джонатан, – с ненавистью произнес голос Коры (судя по всему, именно она собиралась уходить, потому что Тринити слышала ее очень отчетливо). – Вот увидишь, я сделаю все, чтобы Мартин устранил тебя из своего бизнеса.

– Зря ты так, – спокойно заметил собеседник. – Все уже решено. И твое вмешательство ничего не решит...

– Ты заблуждаешься, – мстительно отозвалась она. – Я знаю, как надавить на мужа, и он сделает все, чтобы избавиться от тебя, когда узнает о чем-то таком, о чем не должен был знать...

– Даже не представляю, что ты раскопала на меня, – с усмешкой пробормотал Джонатан, – ведь даже я не знаю, что сделал такого предосудительного.

– А мне и не нужно ничего копать, – Трини догадалась, что в этот момент мачеха победоносно улыбается, – потому что я просто скажу ему, что ты пытался изнасиловать меня в своем кабинете. И я еле отбилась, в неравной борьбе отстаивая свою честь...

– Кора, ты и честь... Ты себе явно льстишь... – с легкой долей издевки произнес Джонатан.

– Ты зарвался, Брукс. Готовься к крупным неприятностям, которые обрушатся на тебя в ближайшее время, – заявила она. – А я буду с удовольствием наблюдать за закатом твоей, такой многообещающей карьеры!

С этими словами Кора пулей вылетела из кабинета и торопливыми шагами удалилась. Незамеченная ею, Тринити мгновение постояла и... поспешила следом, стремясь догнать мачеху до того, как та сядет в машину и уедет вершить свое, лишь одной ей понятное, правосудие...

– Кора, стой! – запыхавшись, Трини настигла ее уже возле автомобиля. – Не уезжай!

– Тринити?! – Та была явно удивлена встречей с падчерицей. – В чем дело? А то я очень спешу... – Она неторопливо переступила с ноги на ногу.

– Торопишься рассказать моему отцу о том, чего не было? – прямо спросила девушка, пристально глядя в глаза мачехе, не давая той отвести взор.

Мгновение Кора удивленно смотрела на нее.

– Значит, ты все слышала, – наконец догадалась она.