– Как же такой матерый сталкер попал в такую ловушку? Расскажу, не поверят, – иронично сказал он.

– Разное в Зоне происходит. Я, например, всегда знал, Дельный – это честный торговец. – Трофимыч особенно выделил последнее слово.

– Ну, не тебе меня судить, – начал Дельный. Его перебил Чес.

– Ты там что тявкаешь? Я тебя сейчас на части порву!

Не выдержал. То от окна его отодвинули, не дали покичиться над запертыми, то теперь намекают, торговцы не должны опускаться до уровня бандита.

– Тихо, – сказал Дельный и снова направил луч фонаря в схрон. Поводил им, осматриваясь.

– Ситуация патовая. Вы без нас не выберетесь, нам же ночь коротать на воздухе не охота, но не смертельно. Если захотим, устроимся тут, костер разведем и утром потопаем дальше, – начал излагать Дельный, – вариант есть, мы тушу сдвигаем, а ты нам поможешь чуток. Как Трофимыч, согласен?

– Чуток? Интересно у кого какие аппетиты. Вдруг придется батрачить бесплатно полмесяца. Говорю сразу, тогда не согласен, – продолжал нагнетать обстановку Трофимыч.

Оказывается, знают его, хотя и не ходок он на дальние дистанции. Дельный разговаривает уверенно, Чес же все пытается выпереться вперед.

– Провести надо и дело с концами, – сказал Дельный и отвел в сторону фонарь.

Я наконец-то его рассмотрел. Кустистые брови, сросшиеся в одну, высокие скулы и коротко стриженные волосы. Лицо без шрамов и, на удивление, гладко выбрит. Широкие плечи. Лямки рюкзака выделялись на бежевой курточке. Кожаная, усиленная вставками.

– Провести могу до бара, туда и мы путь держим. Ждут нас там, испереживались, наверное, – сказал Трофимыч. Ясень пень, никто не ждал. Мы как неуловимые… Неуловимые по причине, что на фиг никому не нужны.

Трофимыч накалив отношения, сбавил обороты:

– Тем не менее, расскажу, куда и как пройти. Слово даю.

Пока они вели торг, Чес нервно наворачивал круги и даже разок выстрелил. Как я догадался, в мертвую собаку. Третий, грузный парень, водил стволом ружья из стороны в сторону. Боялся нападения, или просто оставили его на шухере.

– Вопрос – навоз, – сказал Чес. Гранату он уже спрятал, и снова присел на корточки перед окошком.

Трофимыч, не меняя позы, остался стоять дальше. Что ж, они-то не знают, что автомат в руках Трофимыча пустой.

– Договорились, сталкер, – поддержал его Дельный.

– Ждем в гости, – сказал Трофимыч и махнул рукой.

Осталась проблема весом в несколько центнеров. За окошком наступила ночь, чернота старалась поглотить остальные краски. Ветер усилился и уныло завывал.

– Ну и как мы ее оттащим? Она вся в крови и тяжелая, наверное, – прогундосил грузный.

Нос у него заложенный, много соплей, сразу оценил я его симптомы.

– Унылый, не начинай, – оборвал его Чес, – сейчас все организуем.

Дельный не зря осматривался. Четко раздал указания, кому что делать. Они отыскали обрубки железяк и толстую, не гнилую доску. Подсунули под тело «туши» и начали поднимать. Не знаю, сколько весит мутировавшая свинья, однако сил и мата у трех здоровых мужиков ушло немало.

Наконец-то, тушу отодвинули от двери. Казалось, створка аж всхлипнула от радости освобождения.

Я к тому времени уже зажег лампу и внимательно себя осмотрел. Грязный, вонючий, без погон и лычек – настоящий дезертир. Легенде, которую сочинил Трофимыч, соответствую на сто процентов.

Дверь со скрипом отворилась, и вначале спустился Дельный. Постоял, привыкая к свету. Кроме куртки на нем были военные штаны, натовского стандарта, и берцы. На боку – кобура с пистолетом.

Он шагнул к столу, хлопнул меня по плечу и спросил:

– Как звать?

– Кузьма, – ответил я. От его хлопка не зашатался и не сдвинулся.

– У меня тоже есть имя и отчество, но мы с тобой в таком месте, где кличка значит больше паспорта. Вот я Дельный, он – Унылый, – показал торговец на грузного парня.

Тот втиснулся в схрон, зацепил животом створку двери. Сопел он недовольно.

– Пробиркой называют, но мне не нравится эта кличка, – сказал я и понял, что дал слабину.

– Мне уже от нее прет, – громко крикнул Чес. Он спрыгнул последним, потянул за собой створку. Теперь-то копыто не мешало и наконец-то окошко захлопнулось.

Как же я ждал этого момента, когда нас спасут. Что ж, судьба умеет делать неожиданные повороты.

Трофимыч проверил, плотно ли закрыта задвижка. Чес стоял рядом с ним и не собирался проходить. Стащил балаклаву, спрятал в карман, закинул укороченный автомат за спину.

– Чё сталкерок, теперь ты не такой модный, да? – спросил он и ударил левой рукой по печени Трофимыча.

Приклад сталкерского автомата моментально опустился вниз, прикрыв жизненно важный орган. Кулак с треском ударил по прикладу. Лицо бандита скривилось, он попытался двинуть в челюсть. Трофимыч сделал подшаг и просто толкнул его в грудь. Чес отлетел, ударился спиной о стену.

Дельный подскочил, встал между ними.

– Тихо! Не надо драки, – примирительно сказал он.

Трофимыч, как и не было на него наскока, замер. Только автомат опустил стволом в землю – как раз на уровне голени Чеса. Тот поднялся, провел большим пальцем по уголкам рта, вроде вытирая слюни. Медленно достал нож из кармана плаща. С громким щелчком выскочило стальное жало семи сантиметров длиной.

Чес направил его в глаз Дельного:

– Ты меня запарил уже своим трендыжом. Приказы отдаешь, чес гнилой разводишь. Кто тебя главным назначил?

Эмоций на лице торговца я не видел, он стоял спиной. Зато грузный, по кличке Унылый, напрягся. Ружье, которое он собирался положить на кушетку, взял опять за цевье. Его второй, жирный, подбородок нервно заколыхался.

– Даже не думай, – сказал я ему и посмотрел в глаза.

Нож, которым Трофимыч открывал тушенку, лежит на столе, да и лампа рядом. Успею схватить за ствол и привалить его.

– Ты мне не указывай, – сказал он. Из носа потекла сопля.

– Сопли вытри, – посоветовал я.

Говорили мы тихо, боясь помешать разговору старших. У них же картина не поменялась, Дельный так и стоял между ними, Чес держал нож перед его лицом. При свете бандит не казался грозным. Когда заглядывал с гранатой в окошко схрона, аж холод по спине маршировал. Теперь, смотря на сухое лицо, посыпанные рябью скулы… Такие у магазина в шесть утра пачками собираются.

– Ты и назначил, – ответил торговец, – когда сказал, что ничего в нашей Зоне не смыслишь. Напомнить, после чего этот момент состоялся?

– Ты меня на «напомнить» не бери. Косяк случился не мой, а общий и вашу галимую Зону не знаю и знать не хочу. Вот вас бы на настоящую закинуть. – Чес выпучил глаза, и стал похож на змеюку. Шипит, злится. Правда, и укусить способен.