дает Снейпу понять: что бы сейчас ни происходило, это происходит с его дозволения. Дамблдор ждет, что Снейп поймет его и сможет держать себя в руках, по крайней мере, при министре магии.

– Конечно, нет! – возмущенно ответила мадам Помфри. – Иначе я бы услышала!

– Вот видите, Северус, – спокойно продолжил Дамблдор. – Если только вы не думаете, что Гарри и Гермиона способны оказаться в двух местах одновременно, то, полагаю, нам больше не стоит их беспокоить. (ГП/УА)

Как преподаватель Гермионы, Снейп, конечно, знает о маховике времени. Дамблдор только что дал ему объяснение, которого он потребовал.

Снейп, дрожа от гнева, застыл на месте, переводя взгляд с Фаджа, которого явно потрясла подобная вспышка, на Дамблдора, чьи глаза загадочно поблескивали за стеклами очков. Затем он резко развернулся и в вихре своей черной мантии вылетел из палаты.

– Кажется, этот человек несколько неуравновешен, – произнес Фадж, глядя ему вслед. – На вашем месте, Дамблдор, я бы внимательно следил за ним.

– О нет, он в порядке, – негромко отозвался Дамблдор. – Просто он только что пережил жестокое разочарование. (ГП/УА)

Эта сцена потрясла не одного только Фаджа. Многие читатели были поражены бесчувственностью Дамблдора: мы видим блеск в его глазах в тот момент, когда Снейп переживает сильнейшее душевное смятение. Дамблдор получает удовольствие при виде такой беспомощности? Может, он даже смеется над Снейпом? Это еще одно проявление распрей между Гриффиндором и Слизерином?

Конечно, эпизод легко считать именно так. Но детали указывают на более сложные взаимоотношения между этими людьми. Блеск в глазах Дамблдора подсказывает Снейпу, что директор Хогвартса не только устроил побег Сириуса Блэка, но и – основываясь на фактах, которые Снейпу еще не известны, – рад тому, что провернул это под носом у Фаджа. Когда Снейп переводит взгляд с Фаджа на Дамблдора, он понимает, что происходит: если он скажет еще хоть слово, Фадж решит исследовать этот случай более пристально, тем самым грозя сорвать планы Дамблдора. По большому счету, припадок Снейпа послужил отличным отвлекающим маневром. В таком случае лучшее, что может сделать подчиненный Дамблдора, – изобразить перед министром магии психически неуравновешенного человека, тем самым нанеся еще один удар по своей репутации и скрыв свое истинное лицо – в который раз. По комментарию Дамблдора насчет «жестокого разочарования» можно даже подумать, будто его сотрудник настолько психически нестабилен, что готов устраивать истерику из-за потери обещанного ордена Мерлина.

Разобравшись в ситуации, Снейп подчиняется. Он отыгрывает свою роль. С горечью в сердце, но он уступает.

Когда Дамблдор «тихо» говорит о жестоком разочаровании, мы знаем, что Фадж понимает его по-своему, но он имеет в виду нечто другое. В его глазах больше нет блеска. Боль Снейпа его вовсе не радует. Снейп думал, что наконец-то получит компенсацию за свои прошлые страдания. Тихий тон Дамблдора подразумевает, что после ухода Фаджа он поговорит со Снейпом и проявит больше сочувствия, чем в присутствии министра.

На следующий день Гарри узнает от Хагрида, что Люпин уволился.

– Ну… Снейп с утра рассказал всем слизеринцам… Чтоб все потом узнали… Что профессор Люпин, того, оборотень. И всю прошлую ночь по лесу носился. А сейчас он уже пакует чемоданы.

– Пакует чемоданы? – встревоженно переспросил Гарри. – Зачем?

– Уволился, ясное дело, – кажется, Хагрида удивили слова Гарри. – Прям сегодня с утра. Говорит, нельзя, чтоб такое снова повторилось. (ГП/УА)

Люпин подтверждает, что Снейп «сегодня за завтраком случайно проговорился, что я оборотень».

– Но вы же не станете от нас уходить только из-за этого! – сказал Гарри.

Люпин криво улыбнулся.

– Уже завтра прилетят совы с письмами от родителей… Они не захотят, чтобы оборотень учил их детей, Гарри. И после того, что случилось прошлой ночью, я их понимаю. Я мог бы укусить любого из вас… Это не должно повториться. (ГП/УА)

Люпин чуть ли не обвиняет Снейпа в своей отставке; но если он уволился «прямо с утра», то, выходит, Люпин сначала уволился, и только потом Снейп «проговорился» об этом своим ученикам. Было ли то решение самого Люпина?

– Вчера вечером Сириус подробно рассказал мне о том, как они стали анимагами, – с улыбкой сказал Дамблдор. – Исключительное достижение – в том числе потому, что они скрыли его от меня. (ГП/УА)

Пока Люпин еще бегал по лесу, Сириус в одиночку принял решение рассказать Дамблдору о секретах, которые они хранили со школьных лет. К тому времени, когда луна закатилась и к Люпину вернулся человеческий облик, Дамблдор уже знал, что он еще школьником гулял по Хогвартсу и Хогсмиду в волчьей форме, лгал учителям, а впоследствии скрывал информацию о Сириусе и, наконец, убежал в лес после обращения. В то утро Люпину было явно невесело предстать перед начальством. Мы понимаем, что Дамблдор просто сжалился над Люпином и разрешил ему уволиться самостоятельно вместо того, что выгнать из школы с позором.

Почему Снейп не позволил Люпину уйти тихо и рассказал обо всем слизеринцам?

В прошлый раз, когда жизнь Снейпа оказалась под угрозой из-за болезни Люпина, все происшествие замяли. Дамблдор приказал Снейпу молчать, тем самым усугубив травму. Дамблдор не прислушался к опасениям Северуса, когда назначил Люпина учителем в Хогвартс, но оказалось, что Снейп был прав. Несмотря на меры предосторожности Дамблдора и Волчье противоядие, которое стараниями Снейпа всегда было под рукой, обеспечить полную безопасность учеников оказалось просто невозможно. Во второй раз человеческие эмоции Люпина возобладали над благоразумием. К счастью, ни в первом, ни во втором случае никто не пострадал, но Снейп прав: никто не смог бы гарантировать, что третьего раза не будет.

Может быть, Дамблдор полагал, что пусть лучше все узнают о ликантропии Люпина, чем Люпин уволится без объяснений, а потом всплывет правда и разразится страшный скандал? Полагал ли Дамблдор, что пусть лучше новость просочится в массы через проверенный метод неофициального слуха, чем официально объявлять ее на пиру по окончании учебного года? Может быть, он решил воспользоваться тем, что антипатия Снейпа к Люпину хорошо известна, и попросить безотказного преподавателя Зельеварения распространить слух в своей желчной манере? Таким образом можно отвлечь всеобщее внимание от промашек Люпина и Дамблдора и обеспечить Люпину симпатию учеников.

Подобный сценарий возможен, даже вероятен, с учетом того, что нам уже известны некоторые излюбленные тактики Дамблдора, но в тексте мы не встретим тому ни подтверждений, ни опровержений. Наверняка мы знаем только, что Снейп вполне мог поговорить с Дамблдором после ухода Фаджа и до завтрака. После того как