Я как будто в черную прорубь нырнула, приятную такую, прохладную. И почти сразу вынырнула, с ужасом подпрыгивая в постели прямо из лежачего положения. Сначала ночную тишину разорвал пронзительный звон колокольчика, затем — тихое ругательство. Пока я приходила в себя с бешено стучащим в груди сердцем, темный силуэт спрыгнул с подоконника на пол. По комнате прокатились странный грохот, рык и уже громкое ругательство, весьма неприличного содержания.

Я уже сообразила, что к чему, перевела дыхание. И приготовилась к завершающему аккорду.

— Проклятье, да кто это… да как… — давешний незнакомец собирался забраться на кровать как-то боком. Колено и ладонь наткнулись на булавки. Мужчина взвыл.

Постепенно в этом звуке я распознала: «Милиана!» Правда, имя перемежалось с грязными, совершенно непечатными ругательствами.

Я села в постели, торопливо включила ночник. И с ужасом воззрилась на залитого кровью мужчину. Так уж получилось, что он зачем-то задел рукой лицо, тем самым измазав его кровью. Ладонь истыкана мелкими дырочками, на колене быстро намокает кровавое пятно. Рубашка вообще как-то наискось повернута и тоже заляпана кровавыми мазками.

Наткнувшись на осколки вазы под окном, любовник потерял равновесие. Наверное, именно поэтому рубашка так криво на нем сидит, а судя по грохоту, который услышала еще в темноте, он малость в стену впечатался и что-то еще уронил. А, точно, вон еще одна ваза на полу. Я ж ее тоже под окном пристроила.

Мужчина смотрел на меня потрясенно.

— Это ты так меня встречаешь? Но за что?!

Мой взгляд как будто в растерянности заметался по комнате, наткнулся на погнутые булавки.

— Покушение! Меня снова пытались убить!

— Что? Что ты несешь? Дура…

Ну что же… Зря репетировала изображать Милиану? Это мой звездный час!

— Дура? Несколько дней назад меня пытались убить, отравили в стенах этого замка смертельным ядом! Я лежала без сил, даже сегодня еще толком не оправилась, — с нарастающим негодованием возмущалась я. — Ты ни разу не поинтересовался моим здоровьем. Теперь я обнаруживаю в своей кровати булавки, а ты еще смеешь на меня кричать и называть меня дурой?! — И вскричала: — А ну вон отсюда!

Я сорвалась со своего места, слетела с кровати и толкнула мужчину по направлению к окну.

— Убирайся отсюда, убирайся!

Я толкала его, мужчина оторопело сопротивлялся.

Нет, понятное дело, я не собиралась его прогонять, нужно было еще многое выяснить. Но после такой сцены он станет сговорчивей. А после упоминания о покушении и моей слабости приставать не рискнет.

Слабость, кстати говоря, я ему наглядно продемонстрировала: толкала вяло, без силы. Но зато со злостью.

Мужчина опомнился, обхватил меня за плечи.

— Тише, Мили, тише. Успокойся. Все хорошо.

Перестаралась. Потому как он, решив утешить, попытался меня поцеловать. Но я с визгом вывернулась из его объятий и отскочила.

— Ты весь в крови. Ты вообще себя видел? Тебе нужно отмыться. Пойдем в купальню.

Я затолкала его в купальню и захлопнула дверь.

— Мили?

— За то, что дурой меня назвал, будешь сам приводить себя в порядок, — мстительно откликнулась я.

Не смотреть же на голого мужика, в самом деле! Вдруг он не только обработает раны на ладони, но вообще решит поплавать в бассейне, да еще вместе со мной. Или спинку попросит потереть. Или изобразит беспомощного мальчика, которому пораненную коленку нужно обработать нежной женской рукой. Ну уж нет, пусть сам справляется! Главное, у меня есть повод для обиды. Он это вовремя со своей «дурой» подоспел.

Пока в купальне шумела вода, я вытаскивала булавки из одеяла и складывала в холщовый мешок. За булавками последовали осколки двух ваз. Отдам потом любовнику Милианы, пусть с собой забирает, незачем слугам видеть то, что им не полагается.

Одну булавку, на которой отчетливо различила следы крови, припрятала в ящичек трюмо. Потом переложу в тайник. Вполне вероятно, что капелька крови может еще пригодиться. Надо будет расспросить Тайру о магии крови.

Как раз успела вовремя закончить с делами и снова забраться в постель, откинувшись на подушку сидя. Почти сразу вода в купальне перестала шуметь. А спустя еще пару минут оттуда вышел мужчина. Голый. Абсолютно.

Я чуть не взвыла. Хоть бы полотенцем прикрылся!

Увы, выдавать эмоции было нельзя. Так что я затолкала вой обратно в себя, старательно сдерживаясь. Ну голый мужик, и что? Я — девушка современная! Пусть в моей жизни не было мужа. Говоря откровенно, в свои почти девятнадцать лет я так и не смогла построить сколь-нибудь серьезные отношения, чтобы дело дошло до постели. Но в кино видела! Нет, не в том, о котором можно было подумать. В нормальном таком, почти приличном. Да и в Интернете фотографий полно, картинки там всплывают, когда заходишь на сомнительные сайты. Нет, не на те, о которых можно подумать! После того как на компьютере, схлопотавшем порнобаннер на весь рабочий экран, пришлось переустанавливать операционную систему, на пиратки стараюсь не заходить, только легальные сайты!

Ну так вот, голый мужик для современной девушки — это не так чтобы неожиданная картина. Но вот чтобы так близко и с такой улыбочкой, направляясь прямо ко мне…

Спокойно, Дианка! Все хорошо. Сейчас что-нибудь придумаем…

Приподняв бровь, я с невозмутимым видом предложила:

— Тебе показать, где лежат полотенца?

— Я вытерся, — мужчина улыбнулся.

Ну да, вытерся, оно видно. Только одеждой почему-то не озаботился.

— И что же, тебя совершенно не волнует мой вид? — спросил он, с соблазнительной улыбкой приближаясь к постели.

Тело у него, конечно… м-да. Загорелое такое, подтянутое. Чувствуется сила, как у крадущегося хищника. И не важно, что худощав.

— Волнует. Но, прости, сегодня только в плане «не замерзнешь ли ты». Кстати, в комнате прохладно.

— Не заметил, — с жаром выдохнул он, откидывая одеяло. Беглым взглядом проверил, нет ли булавок. И снова посмотрел на меня, как будто даже соблазняюще. Ну, я подозреваю, что этот взгляд у него должен соблазнять. — Мне совсем не холодно. Даже наоборот.

— Чувствую себя отвратительно.

— Ничего. Мы это исправим. — Я уже начала паниковать, а он тем временем забрался под одеяло, сгреб меня в охапку и прижал к себе.

У меня глаза на лоб полезли, и сердце взорвалось бешеным стуком. Что он творит, что творит! Он-то голый, а я… а на мне только тонкая сорочка!

К счастью, приставать мужчина не стал. Если так можно выразиться в нашем положении. Только прижал к себе сбоку, обнял за талию. И принялся поглаживать живот. Но хотя бы под сорочку не лез, уже хорошо.

Успокаиваемся, переводим дыхание. Делаем вид, будто все в порядке.