– А это нужно? – без всякого энтузиазма спросил он.

Сузанна взглянула на Коннелли, а поскольку она едва доходила ему до плеча, ей пришлось откинуть голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом. Она увидела, что он улыбается. В этой улыбке не было ничего чувственного. Мэнди он улыбался по-другому. Сейчас Коннелли просто весело смотрел на Сузанну. Смех искрился в его глазах, и их серая глубина потеплела. Эффект был потрясающим. Сузанна зачарованно смотрела на него, снова осознав, до чего же он хорош собой. Развеселившись, она позабыла, что Коннелли – олицетворение женской мечты.

– Ну конечно. – Она поменяла тон. И покраснела, сообразив, что будет очень глупо попасть под его обаяние. Она же не Мэнди. – Начнем прямо сейчас. Пойдем со мной, я научу тебя собирать яйца.

– Лучше не надо.

– Ты что, трусишь? Будет тебе! Элиза и остальные курочки все еще на дереве, так что в курятнике осталось не больше дюжины.

– Очень вдохновляет, – пробормотал он, но все-таки вошел за ней в курятник, пригнув голову при входе.

Прямо у порога Сузанна споткнулась обо что-то, оказавшееся одним из отцовских сабо. Она обернулась и увидела, что Коннелли стоит в одних носках, только уже основательно промокших и испачканных. Губы ее изогнулись в милой улыбке, и внезапно ей стало с ним значительно свободнее.

– Вот один твой сабо, – показала она. Обнаружив второй на куче соломы, добавила: – А вот и другой.

– Спасибо. Уж как-нибудь обойдусь без них. Вдруг нам придется удирать.

– Не говори ерунды! Начинай искать. В пустых гнездах наверняка найдешь яйца.

Корзинка, которую он принес, была теперь с продавленным дном и лежала рядом со вторым сабо. Коннелли, по-видимому, наступил на нее, когда спешил ретироваться. Разумеется, корзинке пришел конец, но Сузанна улыбалась, когда складывала туда сабо.

– А ты можешь гарантировать, что куры, оставшиеся на страже, на меня не нападут? – Коннелли с опаской поглядывал на десяток несушек. Они не мигая смотрели на него, маленькие черные глазки зловеще сверкали.

Сузанне такая осторожность показалась и забавной, и трогательной, ведь сбором яиц она занималась с тех самых пор, как научилась ходить. Так было заведено в семье – эту работу выполняли дети. Она сунула руку в гнездо под покрытую перьями грудь курицы и, пощупав, вытащила яйцо. Курица по имени Рут квохтнула, но клеваться не стала.

– Видишь? – сказала Сузанна, показывая яйцо. – У тебя есть преимущество. Ты высокий, дотянешься до всех гнезд, а мне, чтобы добраться до дальних, приходится залезать на табурет.

Она завернула угол передника, чтобы складывать туда яйца, – корзинка для этого уже не годилась, – поискала под второй курицей, но ничего не нашла. А Коннелли, не сводя глаз с Матильды и Мейвис, двух ближайших к нему птиц, осторожно шагнул вперед и остановился рядом с Сузанной. Ему пришлось встать довольно близко – курятник, построенный на манер сарая с оцинкованной крышей, сужался в дальнем углу. Его ноги коснулись ее юбки. Сузанна необыкновенно остро ощутила его близость. Ей сразу стало тесно и душно.

– Проверь верхние гнезда, мне до них не дотянуться. – Сузанне с трудом удалось скрыть предательскую дрожь в голосе.

– Это легко поправить, – сказал он.

Внезапно Сузанна почувствовала, как руки Коннелли обхватили ее талию. Через секунду она оказалась в воздухе. От неожиданности Сузанна выпустила угол фартука, и единственное яйцо упало на пол и, конечно, разбилось. Но она не обратила на это внимания, а машинально схватилась за пальцы Коннелли, когда он поднял ее еще выше.

– Теперь проверяй их сама, – заявил он.

Хотя Сузанна не видела его лица, она сразу догадалась, что он опять дразнит ее. Но тепло его ладоней, сила, с которой он сжимал ее талию, вызвали в ней сладостный трепет.

– Сейчас же отпусти меня! – гневно выпалила Сузанна, опомнившись и пытаясь высвободиться.

– Только когда проверишь, нет ли там яиц. – Коннелли сжал ее еще сильнее.

Его пальцы сковали ее тело. Сузанна внезапно почувствовала себя беспомощной, и это ей не понравилось.

– Я сказала, поставь меня! – Она знала, что ее ярость выглядит нелепо. Но странное, жгучее ощущение внутри пугало Сузанну. Пыхтя, как кипящая каша, она впилась ногтями в его руки. И, видимо, попала на пораненный палец или то место, куда его клюнула Элиза. Коннелли вскрикнул и отпустил ее.

Раскрасневшаяся и запыхавшаяся Сузанна быстро отошла подальше.

– Ты больше никогда не посмеешь прикоснуться ко мне! Никогда! Понял? И теперь остальные яйца соберешь сам. А у меня полно дел в доме. – Не дожидаясь ответа, она круто повернулась и выскочила из курятника.

Айан задумчиво наблюдал стремительный отход Сузанны. Он прекрасно понимал, что заставило ее так поспешно обратиться в бегство – она его хотела. Он знал слишком многих женщин, чтобы не распознать столь явные признаки.

Эта маленькая простенькая женщина, купившая его на аукционе, желала его. Желала и одновременно сопротивлялась этому желанию. Ситуация достаточно смешная, но ему почему-то было не до смеха.

Как ни парадоксально, но Айан должен был признаться, что и сам не прочь переспать с мисс Сузанной Редмон. Леди была полна сюрпризов.

Во-первых, она не была такой дурнушкой, как казалась на первый взгляд. В ту ночь, когда он проснулся и обнаружил ее в своей постели, она была на редкость соблазнительной. Во сне Айан занимался любовью с Сериной. Каково же было его удивление, когда он понял, что шелковистые бедра, которые он раздвигал, и упругая грудь, которую он страстно ласкал, принадлежат Сузанне. Тело ее было настолько же привлекательным, насколько невзрачной являлась, ее внешность. Айан находился в шоке. Хотя той ночью он был очень слаб, голова у него работала. Его руки помнили контуры ее тела. Как ни трудно поверить, но добродетельная дочка пастора обладала фигурой, которой позавидовала бы любая куртизанка. Грудь высокая, очаровательной формы, мягкая, округлая, с сосками, набухающими, как розовые бутоны, стоит только дотронуться до них пальцами. Бедра такие же пышные, как и грудь. Вот здесь-то и таилась главная тайна, спрятанная под платьями прямого покроя. Айан догадывался, что Сузанна намеренно скрывала то, что делало ее фигуру потрясающей, – невероятно тонкую талию.

Вспоминая те несколько минут, когда он обнимал Сузанну в постели, Айан опять и опять ощущал в своих руках ее удивительную хрупкость. Сегодня же, когда поднял Сузанну, его догадка подтвердилась – ее талия была настолько тонкой, что он мог обхватить ее двумя ладонями.

Айану безумно хотелось увидеть Сузанну обнаженной. А она еще опасается, что он может соблазнить ее хорошенькую сестру. Глупышка! Верно, маленькая мисс Мэнди прелестна, но у него было много прелестных женщин. Его собственная Серина – бриллиант чистейшей воды. Рядом с Сериной красота Мэнди сияла бы так же ярко, как свеча рядом с солнцем. Он не испытывал тяги к Мэнди.