Кесси чувствовала, что ей не уснуть, и, набросив халат, пошла в мастерскую, где могла выплеснуть переполнявшие ее эмоции привычным образом — углубившись в работу.

Перебрав свои папки, она нашла ту выкройку, которую искала, и принялась за дело. Четыре часа спустя набитый ватином шестифутовый крокодил с черными волосами и задумчивыми голубыми глазами лежал на полу и с лукавой улыбкой наблюдал за Кесси, пока она вышивала на его хвосте слово «ПАПА».

Когда работа была закончена, Кесси убрала крокодила в самый дальний угол шкафа, предусмотрительно завернув его в кусок полотна.

Если бы Трейс увидел игрушку, он моментально бы понял, что у нее на душе, догадался бы о ее чувствах. А этого Кесси боялась больше всего. Ведь он не любит ее. Он мог лишь пожалеть, а ей совсем не нужна его жалость.

— Я никогда не видела столько снега, — выдохнула Кесси, когда большой аэропортовский лимузин вез клан Рамсеев в пансионат в Сноуберд. Она сидела между Норманом и Трейсом, который всю дорогу держал руку у нее на плечах — снова показывает всем и вся, сколь нежен и заботлив.

— Но на самом деле в этом году в Юте довольно мягкая зима, — шепотом проговорил Трейс, склонив к ней голову. — Помню, что несколько раз мы приезжали сюда, когда вокруг стояли буквально стены льда.

Кесси не сводила глаз с высившихся вдали белых пиков гор, будто ножом прорезающих прозрачный морозный воздух. Ее немного знобило, то ли оттого, что было непривычно холодно, то ли оттого, что Трейс был рядом.

— Не могу дождаться, когда наконец встану на лыжи! — объявил Джеймс, когда лимузин подъехал к стоянке пансионата. — Кто выйдет последним, принесет лыжи для всех!

— Ой, братец! — воскликнула его жена, Дороти, сидевшая напротив Джейн, жены Нормана. Места Лины и Аллена были рядом с водителем.

Пока все искали свои сумки и выгружали лыжное снаряжение, в воздухе звенел веселый смех.

В холле пансионата было очень тепло — в гигантском камине горел огонь. Пока Трейс возился с регистрацией, Кесси разглядывала зал. Лина подвела Кесси к камину, где бушевало пламя. Кесси чувствовала себя немного неловко в своем новом ярко-зеленом костюме, слишком ярком на ее вкус.

…Подарок Трейса… Несколько дней спустя после того, как Джейсон совершенно поправился, Трейс купил костюм вместе с лыжами и ботинками и привез домой. Все было завернуто в огромный пакет, а сверху на гофрированной бумаге лежала карточка:

«Я беспредельно благодарен Вам за удивительную материнскую заботу о наших сыновьях. Надеюсь, этот подарок, хоть в малой мере выразит мою признательность за то умение, с каким Вы превратили наш дом в рай, куда я люблю возвращаться после работы. Кесси, Вы с лихвой выполнили Вашу часть обязательств нашего договора. Надеюсь, когда мы приедем в Сноуберд, я сумею показать, как ценю Вас. Мы целую неделю будем вдвоем — для Кассандры Рамсей это возможность испытать состояние, когда балуют ее. Трейс».

Записка тронула ее. Но в ней не было слов, которые Кесси больше всего хотела бы увидеть. Понимание того, что Трейс может вообще никогда не полюбить ее, наполнило Кесси внезапным и глубоким отчаянием. Когда она благодарила его за подарок, то буквально заставила себя улыбнуться. Но, чувствуя, что не сумеет долго притворяться, она, извинившись, быстро выбежала из комнаты, сказав, что должна позвонить Лине.

Когда она звонила своей золовке, то все время чувствовала на себе испытующий взгляд Трейса, вызвавший в ней настоящую бурю. К ее огромному облегчению, Лина была дома, и Кесси с наигранным энтузиазмом принялась обсуждать с ней предстоящую поездку.

Даже после того, как Трейс вышел из комнаты, она продолжала ощущать на себе его взгляд и никак не могла расслабиться. Может быть, Кесси не сумела полно выразить свою благодарность? Или, может быть, ему не понравилось, что она стала говорить по телефону, едва он вернулся с работы?

Как бы то ни было, но на следующей неделе Кесси поставила себе задачей и в самом деле превратить их дом в рай. Работу в мастерской Кесси чередовала с работой на кухне — она изощрялась в приготовлении разнообразных деликатесов. Но все ее старания привели лишь к тому, что напряженность в отношениях с Трейсом только возросла. Чем больше она хотела угодить ему, тем более вежливым и отчужденным он становился. Дело дошло до того, что Кесси уже стала бояться этой поездки в горы.

…Дома ей по крайней мере было чем отвлечься. Но сейчас ей предстояло провести с ним полных шесть дней. Кесси задавалась вопросом, как она переживет их отпуск — если вообще переживет его.

— Так-так. И откуда вы приехали? — произнес прямо за ее спиной дружелюбный мужской голос.

Кесси обернулась. Перед ней стоял человек, которого она определила как классического энтузиаста горнолыжного спорта мужского пола. Атлетически сложенный, с выгоревшими на солнце светло-русыми волосами и темным загаром, человек просто лучился самодовольством. Самоуверенная улыбка открывала великолепные белоснежные зубы.

— Мы из Тимбукту, — неожиданно выпалила Лина, ясно давая ему понять, чтобы он отправлялся заниматься своими делами.

Но самоуверенная улыбка не дрогнула, и он продолжал с восхищением смотреть на Кесси.

— Если нужна помощь с техникой катания — к вашим услугам. Меня зовут Хенк. Каждое утро вы можете найти меня у подъемника, я даю групповые и индивидуальные уроки.

Кесси с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться, к тому же она была слишком мягким человеком, чтобы с той же легкостью, как Лина, обрывать нахалов, и потому просто вежливо улыбнулась.

— Благодарю вас за предложение. Если я решу, что мне необходим инструктор, я знаю, где найти вас.

— Прекрасно! В таком потрясающем костюме вас легко заметить.

— Наша комната готова. — Трейс подошел к Кесси и с таким же презрением, как и его сестра, оглядел белозубого красавца. Снова этот ледяной тон, как во время их встречи в его кабинете.

В зеленых глазах Кесси засверкали озорные искры, и она подчеркнуто вежливо представила мужчин друг другу.

— Трейс, это Хенк, один из лыжных инструкторов на этом курорте. Хенк, это мой муж Трейс и его сестра Лина.

— Как поживаете? — Хенк протянул руку, и Трейсу пришлось ее пожать. — Ваша сестра сказала, что вы из Тимбукту. Насколько я понимаю, в той части Африки бывает не много снега.

Надо признать, подумала Кесси, Хенку не откажешь в чувстве юмора. Наступила неловкая пауза.

— Правильно, — наконец пробормотал Трейс с каменным лицом и взглянул на Кесси. — Вы готовы?

— В любой момент, как скажете. — Кесси с трудом сдерживала улыбку.

— Тогда идемте.

Обернувшись к Хенку, Кесси сказала:

— Рада была встретить вас.

— Всегда приятно познакомиться с иностранцами, — усмехнулся он. — До встречи.