(взглянув на часы, ворчливо). Да что они, сговорились, что ли, идти на маскарад, вместо того чтобы прийти сюда, как условлено?

Валентайн. Не беспокойтесь, он придет. Ведь то было полчаса назад. Я постеснялся попросить у него взаймы пять шиллингов, а то бы я и сам пошел; так что я стоял в толпе и любовался маскарадом из-за забора, пока мисс Клэндон не ушла в дом.

Глория. Иначе говоря, вы уже до того дошли, что преследуете меня повсюду и, не стесняясь людей, пялите на меня глаза.

Валентайн. Да, да! Прикажите посадить меня на цепь.

Глория поворачивается к нему спиной и направляется к камину. Проглотив обиду, как истинный философ, Валентайн идет в противоположный угол комнаты. В дверях появляется официант, пропуская вперед миссис Клэндон и Мак-Комаса.

Миссис Клэндон. Прошу прощения за то, что заставила себя ждать.

В дверях появляется гротескно-величественная фигура незнакомца в домино, с картонным носом и в очках.

Официант (незнакомцу). Извините, сэр, вы не туда попали, сэр. С вашего разрешения, сэр, я проведу вас в бар и буфет, сэр. Пожалуйста сюда, сэр. (Выходит в парк, показывая дорогу, в полной уверенности, что маска следует за ним.)

Однако величественный незнакомец проходит прямо в комнату и, остановившись у стола, с неторопливой важностью движений снимает картонный нос, а затем домино; завернув нос в домино, кидает сверток на стол жестом чемпиона-боксера, швыряющего перчатку. Теперь видно, что это полный, высокий мужчина, в возрасте между сорока и пятьюдесятью, бритый, с жесткими черными, коротко подстриженными и напомаженными волосами, которые подчеркивают матовую бледность его лица — результат полночных бдений; его брови лоснятся, как обивка на мебели ранней викторианской эпохи. Физически и духовно это человек несколько грубоватый, зато ум его, изворотливый и ловкий, беспощадно остер. Один его вид, когда он появляется в комнате, достаточно внушителен и вызывает смутную тревогу; когда же он еще и заговорит, его мощный, грозный голос, чеканная дикция, безапелляционный тон и убийственно критическая манера выслушивать собеседника усугубляют производимое им впечатление до предела, и он становится положительно страшным.

Незнакомец. Моя фамилия Бун.

Всеобщий трепет.

Я имею честь говорить с миссис Клэндон?

Она кланяется. Бун кланяется.

Мисс Клэндон?

Глория кланяется. Бун кланяется.

Мистер Клэндон?

Крэмптон (отстаивая свое достоинство, насколько хватает духу). Моя фамилия Крэмптон, сэр.

Бун. Вот как! (Потеряв всякий интерес к нему, поворачивается к Валентайну.) Может быть, вы мистер Клэндон?

Валентайн (решившись ни за что не поддаваться ему). Неужели я произвожу такое впечатление? Моя фамилия Валентайн. Это я давал наркоз.

Бун. Понимаю. Значит, мистер Клэндон еще не прибыл? Официант (появляется в двери, встревоженный). Прошу прощения, мэм; не знаете ли вы, куда девался тот… (Узнает Буна и теряет все свое самообладание.)

Бун неподвижно выжидает, чтобы официант пришел в себя.

Прошу прощенья, сэр… право, сэр… (Убитым голосом.) Так это… был ты?

Бун (безжалостно). Это был я.

Официант (не в силах сдержать слезы). Ты, Уолтер, с картонным носом! (Хватается за спинку стула, чтобы не упасть.) Прошу прощения, мэм. Право… легкое головокружение…

Бун (повелительным тоном). Вы его, конечно, извините, миссис Клэндон, когда узнаете, что это мой отец.

Официант (в отчаянии). Нет, нет, Уолтер! Мало тебе картонного носа, так у тебя еще отец — официант! Что они только подумают о тебе?

Миссис Клэндон. Мистер Бун, я в восторге. Мы тут все очень подружились с вашим отцом, с самого первого дня.

Бун важно кланяется.

Официант (мотая головой). Помилуйте, мэм! Вы очень добры, мэм, очень любезны и снисходительны. Но, право, пусть все остается по-прежнему. А вы, мэм, забудьте, пожалуйста, что я отец этого джентльмена, — ведь это всего лишь случай, игра природы, мэм. Вы меня, конечно, извините, что я отвлек вас от дела. (Перехватываясь от стула к стулу, продвигается вдоль стола по направлению к выходу.)

Бун. Минутку!

Скрепя сердце официант останавливается.

Мой отец был свидетелем событий, которые имели место сегодня,—не так ли, миссис Клэндон?

Миссис Клэндон. Да, он как будто был здесь почти все время.

Бун. В таком случае он нам понадобится.

Официант (жалобно). Ах, сэр, может быть вы обойдетесь без меня? У меня сегодня столько дела с этим маскарадом, столько дела, сэр!

Бун (неумолимо). Вы нам будете нужны.

Миссис Клэндон (вежливо). Вы бы присели.

Официант (с жаром). Увольте, мэм. Это было бы уже слишком. Чтоб меня тут видели сидящим — это невозможно, мэм. Тем не менее я вам очень благодарен, мэм. (Обводит присутствующих страдальческим взглядом, от которого растопился бы и камень.)

Глория. Не будем тратить время попусту. Уильям просто-напросто хочет продолжать обслуживать нас, как прежде. А я бы не прочь выпить чашку кофе.

Официант (приметно оживляясь). Кофе, мисс? (Со вздохом облегчения.) Сию минуту, мисс! Благодарю вас, мисс. Весьма своевременно, мисс. Вы очень чутки и внимательны, мисс. (К миссис Клэндон, с робкой надеждой.) Не угодно ли вам чего-нибудь, мэм?

Миссис Клэндон. Мм… Ах да! Тут так жарко, что, я думаю, нам бы всем не мешало выпить крюшону.

Официант (просияв). Крюшону, мэм! Отлично, мэм!

Глория. А пожалуй, и я предпочла бы крюшон. Да положите туда кусок огурца.

Официант (в восторге). Огурчик, мисс! Да, мисс. (Буну.) Вам, сэр? Вы ведь не любите огурцы, сэр.

Бун. Если миссис Клэндон позволит… виски шотландского с содовой.

Официант. Очень хорошо, сэр. (Крэмптону.) Вы, кажется, предпочитаете ирландское, сэр?

Крэмптон крякает в знак одобрения. Официант смотрит вопросительно на Валентайна.

Валентайн. Я люблю огурцы.

Официант. Очень хорошо, сэр. (Подытоживая.) Крюшон, виски с содовой, один шотландского, один ирландского? Миссис Клэндон. Как будто так.

Официант (окончательно придя в себя). Очень хорошо, мэм. Сию минуту, мэм. Благодарю вас. (Ковыляющей походкой проходит в парк; в какие-нибудь пятьдесят секунд он пробежал всю гамму человеческих переживаний — от мрачного отчаяния до райского блаженства.)

Мак-Комас. Ну что ж, можно начинать?

Бун. Надо дождаться супруга миссис Клэндон.

Крэмптон. Это то есть как? Я ее супруг.

Бун (тотчас придираясь к несоответствию между после ним и предыдущим его заявлением). Но ведь вы только что сами сказали, что ваша фамилия Крэмптон.

Крэмптон. Ну да.

(Все одновременно:)

Миссис Клэндон. Я…

Глория. Моя…

Мак-Комас. Миссис…

Валентайн. Вы…

Бун (заглушая всех двумя словами, сказанными громовым голосом). Одну минутку!

Мертвая тишина.

Позвольте. Попрошу всех сесть.

Все повинуются. Глория садится на мягкий стул возле камина. Валентайн пробирается в тот же угол и садится на оттоманку, лицом к стеклянной двери, — так, чтобы видеть Глорию. Крэмптон тоже садится на оттоманку, спиной к