В чемпионате Союза, который мне посчастливилось застать, бывали случаи, когда еще за неделю до какого-то сложного матча в Москве появлялся человек от одной из команд и привозил деньги с конкретным предложением помочь им добиться нужного результата. Такие предложения делались и мне. Помню, за неделю до встречи «Арарат» – «Динамо» (Тбилиси) сижу дома, вдруг звонок. Снимаю трубку: «Сергей? Спуститесь, пожалуйста, я вас жду у подъезда». – «А кто это?» – спрашиваю. «Тенгиз». – «Какой Тенгиз?» – «Администратор тбилисского «Динамо». Хорошо, спускаюсь. Стоит грузин и протягивает мне конверт. Интересуюсь: «Что там?» – «Возьмите, это вам». – «Нет, – говорю, – не надо, заберите обратно». – «Не могу, – настаивает Тенгиз, – меня специально к вам в Москву послали, как же я назад вернусь ни с чем?» – «А вот так и вернетесь, это уже не мои, а ваши проблемы». На все подобные предложения я неизменно отвечал: «Спасибо большое, конечно, но давайте мы все оставим на потом, когда завершится игра». При этом в моих действиях никакого криминала не было. Случалось – шапку подарят хорошую меховую либо коньячка подвезут, но это все нормальные отношения, принятые в нашей стране. Кстати, в этом плане мне было значительно проще, чем моим коллегам. Большинство из них вынуждены было еще где-то работать, чаще всего инструкторами по спорту. Судья – это ведь не профессия, а скорее хобби, только оплачиваемое, но не так хорошо, по крайней мере в то время, чтобы могло полностью обеспечить твою семью. Устроиться же в какую-то более солидную контору было непросто. Для работодателей человек, который постоянно срывается в командировки, минимум на три дня и не всегда на выходные, как потенциальный работник не интересен. Он ненадежен, на него нельзя положиться, если вдруг возникнет аврал.

Я же работал в Федерации футбола техническим администратором сборной страны, с неплохой по тем временам зарплатой, значительно превышающей мой судейский гонорар. Эта должность, кстати, позволила мне отлично изучить всю изнанку дела. Постепенно пришел опыт общения с такими людьми. Я знал, как с кем и о чем можно говорить, как показать Москву, оградить их от каких-то негативных моментов с теми же менялами-валютчиками в гостиницах, в том числе и от контактов с прессой. То есть продемонстрировать наше русское гостеприимство с наилучшей стороны, ничего не навязывая им, тем более предлагая какие-то взятки или дорогие сувениры. Да у нас в Федерации и не было таких возможностей. Подарки, естественно, делали, но в разумных пределах. Что касается судейских гонораров, то они часто были неадекватны и не согласовывались со степенью важности матча. На память приходит финал Кубка СССР между динамовскими командами Минска и Киева. Главный арбитр этой встречи Валерий Павлович Бутенко пригласил меня помочь ему на линии. Матч прошел по полной программе: основное время, добавочное, пенальти. И было приятно, что на следующий день нам позвонил руководитель ЦК Компартии Белоруссии и, поблагодарив за судейство, сказал, что мы провели матч на высоком спортивном уровне. Но это я так, к слову. Получили же мы за эту встречу по 17 рублей 50 копеек, то есть столько же, сколько платили за рядовой матч чемпионата страны.

Плохо было и с судейской формой. Вспоминается еще один финал Кубка СССР между столичным «Торпедо» и харьковским «Металлистом» на стадионе «Динамо». Перед этой встречей Федерация футбола СССР и Всесоюзная коллегия судей по футболу решили провести эксперимент – определить, кто из трех арбитров будет судить в поле не накануне, а непосредственно в день игры. Жребий тянули Александр Хохряков, Иван Тимошенко и Вадим Жук. После матча я спросил у них: «Ну как вам эксперимент?» Они в один голос ответили: «Очень плохо, лучше заранее знать, кто и где судит». После матча, пока в номере динамовской гостиницы, в административном корпусе при стадионе, Иван Иванович Лукьянов, как инспектор финального матча, делал «разбор полетов», я бегал по коридорам и подписывал у начальников бумаги, чтобы ребятам, кроме гонорара за матч, выдали еще и комплект судейской формы фирмы «Адидас». Тогда это было большой проблемой. Одно время мы даже заклеивали этот адидасовский трилистник обычным медицинским пластырем (скотча тогда еще не придумали), а двадцать пять комплектов формы, получаемой перед началом сезона, распределялись так: рубашечки – сразу арбитрам высшей лиги; шортики – кандидатам в высшую лигу; гетры – судьям первой лиги и так далее по судейской иерархии.

Поэтому, еще раз повторюсь, когда приезжали вот такие гонцы и привозили мешок денег, мне, в общем-то, легко удавалось этому противостоять. Другим же ребятам, знаю, было очень тяжело уйти от соблазна. Сейчас, оглядываясь назад, иногда спрашиваю себя, а может в этих действиях и была толика правды? И всякий раз прихожу к выводу: нет, все-таки.

Мне, например, всегда было приятно слышать, когда кто-то говорил: «Серега, ты нам нужен только на выезде, дома мы и без тебя обойдемся». Понятно, что дома играть проще, а на выезде они знали, что никакого подвоха от меня не будет. Потому так и говорили.

В связи с этим вспоминается такой случай. Не помню точно, в каком году, но в советский период расследовалось так называемое Череповецкое дело. В команде из города Череповца, выступавшей во второй, союзной, лиге были обнаружены большие материально-финансовые хищения. Суть была в том, что руководство клуба представило в бухгалтерию липовые ведомости по премиальным за победы в товарищеских матчах на сборах, где они, оказывается, обыгрывали всех подряд. Во времена Советского Союза платили и за такие игры. Причем, что интересно, привезли даже «подтверждающие» документы, но на самом деле этих матчей не было. Делом занялась прокуратура, началось расследование, стали допрашивать судей, кто в это время находился там – на сборах в Сочи и чьи фамилии значились в протоколах этих липовых матчей. Естественно, мои коллеги и знать ничего не знали, а их имена просто вписывались в бланки. Раскрылось же все благодаря случаю. Уже по ходу чемпионата администратор команды был пойман с поличным при попытке дать взятку судьям. Вызвали и меня на свидетельский допрос. Когда наша беседа со следователем подходила уже к концу, он неожиданно спросил меня: «Ну а если честно, дают вам взятки?» Я честно ему и ответил: «Дают». – «Ну а почему бы вам сразу не заявить об этом в наше ведомство, мы разберемся. Или вы сомневаетесь в нас?» – «Нет, я в вас не сомневаюсь, но, понимаете, дают-то по-разному – кто-то до игры, кто-то после, а кто-то может отказаться. И потом, как правило, дает человек не из структуры клуба. Меценат какой-нибудь, болельщик этой команды». – «И как же вам тогда быть?» – не унимался следователь. – «Я лично рассуждаю так, если скажу «да», значит, подписываюсь, что вступаю в сговор с предлагающими взятку, поступаюсь своей совестью. Поэтому я всегда отвечал на это так: «Хорошо, но после игры». Выхожу на поле и делаю свою работу». – «Ну что ж, – закончил следователь, – дело хозяйское, но если вдруг передумаете, телефончик у вас есть, мы всегда к вашим услугам». Телефончиком этим я так ни разу и не воспользовался.

Была еще одна интересная ситуация на эту же примерно тему. Судил я как-то матч «Арарат» – «Металлист». Прошло после этого пара-троечка лет и вдруг, в нашем офисе – на Лужнецкой набережной, 8, раздается звонок. Снимаю трубку: «Такой-то, такой-то?» – «Да», – отвечаю. «А это с Петровки, 38. Вы не могли бы к нам приехать?» – «А что случилось?» – «Ну нам надо с вами переговорить, у нас тут есть один материал. Наверное, будет лучше, чтобы вы к нам приехали, а не мы к вам». Я говорю: «В принципе пожалуйста, но только, знаете, у нас сборная играет, и я не могу именно сейчас все бросить и приехать». – «Хорошо, когда?» – «Ну, давайте, завтра». – «Договорились». – «Во сколько?» – «Ну давайте вечерком подъезжайте». Я приезжаю, иду в бюро пропусков. Выходит молодой человек и ведет меня к себе в кабинет, а по дороге (коридоры там длинные) спрашивает: «Как вы добрались?» – «Да, ничего, – говорю, – спасибо, нормально». – «А вы на «девятке» приехали?» Я переспрашиваю: «На какой «девятке»?» – «На белой «девятке», машина такая, знаете?» Я говорю: «Да нет, у меня вообще-то «семерка-классика», машина нашей федерации». – «Да? Ну пойдемте», – и мы поднимаемся к нему в кабинет. Выясняется, что заведено уголовное дело по факту хищения крупных денежных сумм харьковским Спорткомитетом, и в связи с этим пришел запрос с требованием допросить главного арбитра матча «Металлист» (Харьков) – «Арарат» (Ереван) Сергея Хусаинова, который, по их данным, купил по доверенности в таком-то магазине машину – белую «девятку». Я говорю: «Вы знаете, я действительно несколько лет назад судил игру этих команд, но не в Харькове, а в Ереване». – «Ну, да, тут так и написано, два-три года назад». – «Да, – опять уточняю я, – но не в Харькове, а в Ереване и никаких «девяток» я не покупал». – «Точно?» – «Конечно, можете проверить». Тех арбитров, а бригада была из Ленинграда, отстранили от судейства. Но, согласитесь, остается ряд вопросов: взятки дают и взятки получают. Кто же в этом случае виноват? Те, кто берут или те, кто дают? Я имею в виду – Преступление против Его Величества Футбола. Кто первые правонарушители, кого надо наказывать? Вот на какие вопросы и размышления натолкнули меня две эти истории. Возвращаясь же к харьковскому делу, я чуть позже понял, откуда ноги растут. После игры в Ереване я дал интервью журналисту по фамилии Алексей Матвеев. Не помню, какая была газета, общеполитическая или спортивная, но это и не столь важно. Я рассказал, что в день игры болельщики, представлявшие команду хозяев, повезли меня пообедать. Рядом был комиссионный магазин, и когда мы вышли после обеда, они мне сказали: «Сергей, если мы сегодня побеждаем, вон та белая «шестерка» стоит, видишь, она будет твоя». Матч, кажется, завершился вничью, или даже выиграл «Металлист». В общем, я эту историю рассказал, а кто-то сделал вывод, будто я получил взятку машиной. Вскоре после этого, кстати, я приехал судить в Харьков. И Леня Ткаченко, мой старый знакомый и друг, он в то время там работал, рассказал мне, что их председателя спорткомитета взяли за жабры за растрату командных денег, которые выделялись из бюджета спорткомитета на нужды клуба, а он, значит, решил их умыкнуть, потратив на себя. И такие были примеры нечистоплотных взаимоотношений…