нас мутными старческими глазами. Он лежал с задумчивым видом, словно пытался определиться, склероз или цирроз.

— Давай, ты же мать! — усмехнулся муж, стоя позади меня.

— Давай, ты же бать! — огрызнулась я, заклинанием убирая кучку.

Гном посмотрел на меня взглядом что-то вроде: «Во молодежь пошла!» и зевнул.

— Не могу понять. У него еще нет зубов или уже нет? — прищурился муж, а гном чихнула. Басом. Да так, что у нас чуть стекла не вылетели.

— О! — сквозь колыбель прошел призрак, гремя цепями. Цепкие руки попытались ухватить его за цепи, но прошли сквозь. — Прямо вылитый мой прадед! Один в один! Я в последний раз его видел таким перед смертью, когда он читал завещание!

— Ууууу! — склонился над колыбелькой призрак, звеня цепями. — Хороший мальчик! Сразу видно, в нашу породу!

— Это девочка, — хором обреченными голосами выдали мы.

— А борода зачем? — спросил призрак, слегка озадаченно. И снова почесался кнутом в том месте, от чесания которого часто бывают дети.

— Чтобы сохранила невинность до брака, — пошутила я, собирая совет из нервных клеток.

— И после брака тоже, — добавил муж, хмыкнув. — Дети…

Мы посмотрели на волосатого гнома…

— Тьфу ты! Йети — цветы жизни! — вздохнул муж.

— Что? — возмутилась домомучительница.

— Я говорю, что куплю ружье, поставлю ловушки вокруг дома, — громко произнес муж, усмехаясь. — И буду отстреливать толпы женихов, штурмующих девственное окно!

— А почему не магией? — спросила я, уныло качая колыбель.

— Тоже мне, магию еще на них тратить! Не заслужили! — заметил пафосно муж. — Магия пойдет в ход, когда патроны кончатся, а женихи останутся! Прямо толпами выжигать буду!

— Мистер Фу! Вы меня приятно поражаете! Вы прирожденный отец! — умилилась домомучительница. — А вот Миссис Фу не проявляет материнского инстинкта.

Волосатые ноги гнома торчали из-под одеяла. Только сейчас я заметила, что они обе … левые.

— О, я еще не то могу, — издевательски заметил муж, поправляя волосы рукой кокетливым жестом. — Я еще и косички плести умею!

Я посмотрела на него, как на предателя.

— Буду заплетать ей косички на бороде, — гадко усмехнулся муж, заглядывая в колыбель и закрывая глаза.

— Как думаешь, гном уснул? — спросила я, покачивая колыбель.

— Думаю, да, — заметил супруг, зевая и потягиваясь.

Стоило мне только отойти от колыбели, как вдруг послышался такой рев, что мне захотелось куда-то уползти и переждать. Звенели стекла, бокалы, а я на мгновенье потеряла ориентацию в пространстве.

— Тише! Тише!

Я запустила заклинание. Колыбель начала качаться. Рев стал затихать. В ушах до сих пор звенело так, что я чувствовала себя слегка пьяной.

— Уа-а-а-а!!! — снова послышался рев, от которого потемнело в глазах. — Уа-а-а!!!

— Она что? Есть хочет? Играть хочет? Опять сделала кучу? — перебирали мы, пытаясь вычислить причину третьего рева. Сытый гном орал так, что уши закладывало.

— Не слышу!!! — кричал муж. Он наложил заклинание тишины, но оно не сработало.

— Нет-нет-нет! — возмутилась домомучительница, пытаясь переорать гнома. — Так нельзя! Вы должны угадать, что она хочет!

— Смотри, какая игрушка! — трясла я цветочком.

— Уа-а-а-а! — орал гном, суча ногами.

— Ой, гляди, какая… эм… тоже игрушка! — схватила я с полки шкатулку. Драгоценности высыпались прямо в кроватку, пока я гремела ею, как погремушкой.

— Уа-а-а! — продолжал орать гном, размахивая волосатыми ручищами.

— Бабочка! Гляди! — быстренько наколдовала я волшебную бабочку. Рассыпаясь искрами бабочка стала летать над колыбелькой.

Гном скосил глаза и притих.

— Победа, — выдохнула я, падая в кресло. — Так, а где мой … эм… муж?

— Спокойной ночи, — послышался зевок под одеялом. — Сладких снов.

Одеяло завертелось и приняло очертание мужа. Он лежал посреди кровати, словно куда-то убегая.

— Погоди! Давай по очереди следить за ребенком! — потребовала я, уперев руки в боки. — Полночи я, полночи ты!

— Договор! — донеслось сдавленное и ленивое из-под одеяла.

Я уселась в кресло, опасливо косясь на колыбельку. Бабочка летала, а к ней тянулись волосатые крепкие руки.

Мощные хлопки пытались разрушить заклинание. Я вздохнула, глядя на початую бутылку с молоком.

— Ау-у-у! — послышался рев, а я бросилась к колыбельке.

— Вы должны спеть колыбельную! — подсказывала домомучительница. — И тогда ребенок уснет!

— Я не знаю ни одной колыбельной! Я — маг! — возмутилась я, качая колыбель заклинанием.

Маленькие маги — ученики вряд ли могут похвастаться тем, что им пели колыбельные. Мне на ночь, например, читали заунывный трактат «О тонких материях и стихиях». Шестое переиздание. Шестьсот сорок одна страница без просветной безнадеги.

Мне на колени упал увесистый том «Бессмысленные сказки для прочтения на ночь. Засыпание с третьего абзаца гарантировано!».

— Так, — открыла я предисловие. — «Сначала главное переорать, а дальше само пойдет. Читать заунывным монотонным голосом. Засыпание с третьего абзаца!» Отлично!

— Жила-была бедная девушка, — начала я, поглядывая на колыбель.

— Извращенка! — послышался скрипучий голос. Прямо из потолка высунулось бородатое лицо с довольной ухмылкой.

— И она мечтала выйти замуж за принца… — продолжала я, слыша, как ребенок затихает.

— Извращенца! — радостно выдал Просто Тит, подплывая поближе.

— Была у нее злая мачеха… — читала я, округлив глаза.

— Извращенка! — вставил призрак.

— …и злые сестры, — сглотнула я, шурша страницей.

— Извращенки! — закивало привидение.

— Был ли в этой сказке вообще кто-то нормальный? — возмутилась я, глядя на привидение, которое устроилось поудобнее.

— Конь, — пожал плечами призрак. — Он всех морально осуждал!

Сказка продолжалась, обрастая такими подробностями, от которых я поняла, почему мне не читали сказки.

— Добрая фея достала свою волшебную палочку, — прочитала я, с детским восторгом рассматривая красивые картинки. — Подойди ко мне, бедная девочка!

— А что после этого у меня будет красивое платье? — спросила бедная девочка, — скрипучим голосом продолжал призрак. — Добрый фей помахал перед ее лицом волшебной палочкой.

— Фу, как не стыдно! — ужаснулась я, с грустью понимая, что у меня не было детства. Котлы, реторы, книги, долгие и упорные тренировки — вот все детство юного волшебника. Обидно было до слез.

Теперь я понимаю, что очень хочу ребенка, чтобы хоть раз в жизни поиграть в куклы, померить им платья, почитать волшебные сказки. Кто бы мог подумать, что взрослая чародейка, умеющая снимать мощные проклятия, распутывающая узлы семейных интриг мечтает хоть раз в жизни сыграть в куклы, пока кто-то читает ей волшебную сказку.

— Соглашайся, красавица, — гадко рассмеялся старый извращенец.

— Я ни за что не соглашусь, добрый фей! — испепелила я призрака уничижительным взглядом. — Я — девушка честная порядочная! Вы за кого меня считаете! Я лучше обращусь к доброй волшебнице. И она мне поможет. Пусть в кредит, но с договором!

Иногда даже волшебникам приходится работать в кредит.

— Соглашайся, сказал добрый фей. А потом у тебя будет самое красивое платье, — скрипел призрак. — Самая роскошная карета, ты поедешь на бал, будешь танцевать и веселиться. Все будут тобой любоваться…