не могли мои родители обеспечить мне красивого спортивного костюма! Не продавали их тогда в магазинах! Вот спортивной формы синего и чёрного цвета было завались. Изяществом эта форма, увы, не блистала, зато, как сейчас принято говорить, «была из чистейшего хлопка»!

Позже, когда я вышла замуж, то для того, чтобы купить самый обычный платяной шкаф и диван, мой муж то ли три месяца, то ли четыре – сейчас уж я и не помню – дважды в неделю ходил в мебельный магазин – отмечаться! Тех, кто хотя бы раз не явился на «перекличку» покупателей, безжалостно вычёркивали из списка. Когда я приехала летом с пионерской практики и обнаружила дома новый диван, а в придачу к нему ещё и стол-книжку, а так же шесть стульев, я обалдело уставилась на всю эту мебель, которая была просто роскошью по тем временам. А когда муж, который добросовестно ходил к семи часам утра в магазин «Новосёл», чтобы поставить против своей фамилии «галочку», ухитрился раздобыть и втиснуть в нашу комнату ещё и трюмо, я стала считаться «обеспеченной» замужней дамой. Когда я вспоминаю это время, то мне становится как-то не по себе, когда я слышу призывы – возродить вновь Союз Советских Социалистических Республик. Ну нет! Мне лично больше того, якобы счастливого, времени не надо! Я не хочу стоять в очередях, чтобы после полуторачасового волнения – а достанется ли мне то, за чем я стою? – с сияющими глазами принести домой «синюю птицу», то бишь непотрошеную курицу с синими лапами. А позже, когда с продуктами стало совсем плохо, и курица была верхом мечтаний, я, такая же счастливая, приходила домой и гордо ставила на стол то бутылку кефира, то недавно появившегося на прилавках напитка с непонятным вкусом под названием «Вита». А уж если выпадало счастье купить банку зелёного горошка или майонеза… Нет, не хочу я возврата в тот мир и в ту страну. Хотя… вот здесь я маленько кривлю душой. Съездить в Москву за три рубля с небольшим я бы не отказалась. Да пусть хоть за продуктами! Потому что в те времена многие ездили туда именно за ними. Как сейчас ездят в Грецию. Только не за продуктами, естественно, а за шубами.

Виталя сидел за столом и жевал бутерброд с сыром. Лана, которая уже отчаялась дождаться, когда наконец из меня можно будет «вытащить» хоть какой-нибудь интересный рассказ, снова взялась за краски и кисточки. Я же, усевшись на диване и спустив на пол ноги, сунула их в мягкие пушистые шлёпки, но решительно не знала, что им такое рассказать.

На столе помимо обычных «домашних» книг я заметила школьные учебники. Аккуратно сложенные стопкой – Ланы, и, лежащие как попало – Виталины. Кстати, учебники в советское время тоже выдавали каждый год бесплатно! А нам на перекличке в школе сообщили, что некоторые учебники, начиная с этого года, мы должны будем обеспечить детям сами. Но, в самом деле, не про учебники же им рассказывать!

– А вы знаете, что такое талоны? – вопрос вылетел из меня сам собой.

Ребята переглянулись: «Нет, не знаем». Виталя, уже предчувствуя, что сейчас он услышит что-то новенькое, повторил «не знаем» аж два раза!

– Ну, слушайте, – продолжила я, – обдумывая, как построить своё повествование так, чтобы эти два совсем юных создания меня поняли.

– Талоны – это были такие специальные маленькие листочки, с которыми мы ходили в магазин и покупали там разные товары.

– Вообще-то в магазин с деньгами ходят, – философски заметила Лана, водя по бумаге кисточкой с зелёной краской. У неё, хотя на улице уже стояла осень, рисунок состоял сплошь из по-летнему ярко-зелёных деревьев.

– Правильно ты говоришь, – кивнула я. – Но когда-то давным-давно, когда вы ещё не родились, в магазин ходили не только с кошельком, но ещё и с талонами. И не дай Бог было эти талончики потерять!

– И что тогда? – спросила Лана, отрываясь от своего художества и подкладывая кулак под подбородок.

– Всё, – развела я руками, – осталась бы ты и без сахара, и без соли, и без спичек. И даже без стирального порошка. Причём на целый месяц!

– Как это? Почему? – не понимая, снова спросила Лана.

– А вот потому, – продолжала я, – что товары выдавали строго… как бы вам это объяснить, по нормам.

– По каким ещё нормам? – не унималась Лана.

– Почти все товары можно было купить только с помощью вот этих заветных талончиков, – стала объяснять я. И там, кроме названий продуктов, стояли ещё и граммы. Например, макарон нам полагалось триста двадцать пять граммов на месяц, муки – полкило, конфет – грамм триста. (То, что по талонам можно было купить ещё и водку, я благоразумно умолчала). Виталя, который в мерах веса пока что соображал слабо, какое-то время ничего не говорил. Он только шевелили губами, повторяя за мной непонятные ему числа и слова. Зато Лана парировала сразу:

– Триста грамм конфет? Да что за ерунда! Моя мамка как идёт в магазин, сразу целый пакет мне покупает разных конфеток – и «Красный мак», и «Мишек», и ириски там всякие.

– И на сколько тебе этого пакета хватает? – улыбаясь, поинтересовалась я.

– Не знаю, – пожала плечами Лана.– Может, на две недели, а могу и сразу всё слопать, дня за три. Это как на меня найдёт.

– Ну, в то время нашло бы на меня или нет, мне всё равно больше никто бы не продал, – продолжая улыбаться, ответила я. И добавила, спохватившись: «А конфет так много есть нельзя. Это же надо! – целый пакет съесть за три дня! Уму не постижимо!

– Постижимо, – хитро сощурившись, сказала Лана. – Я, когда болела, вставать с кровати мне мама не разрешала. Скучно так было! И Виталю ко мне не пускали, потому что боялись: а вдруг я его заражу?

– И ты нашла утешение в конфетах, – насмешливо сказала я.

– Ага, – кивнула Лана, совершенно не обидившись на иронические нотки в моём голосе.

– Ладно, – встала я с дивана, – пойду помою посуду, а вы пока тут чем-нибудь без меня займитесь.

… Пока я мыла посуду, а потом ещё и жарила рыбу, дети затеяли какую-то игру в другой комнате. Я иногда только слышала то командный голос Ланы, то Виталю, спорившего с сестрой, то они оба вдруг принимались отчего-то хохотать. Потом примерно с полчаса их вообще не было слышно. Видно, увлеклись своими играми. А ещё через какое-то время дождь всё-таки имел честь закончиться, и оба убежали во двор, прихватив с собой мячик и несколько жевательных конфет из