невесёлым смехом, а затем на её глаза и подавно почему-то навернулись слёзы. Но Галка, занятая своими мыслями, не обратила на них внимания. А когда она, закончив сравнивать имена, опять взглянула на тётю, та уже опять улыбалась.

Приходила тётя Паша аккуратно в то время, о котором они с тётей Ирой обычно договаривались – как любила говорить тётушка, «с немецкой точностью». Галка тоже любила, когда тётя Паша приходила к ним в гости. У неё были довольно старомодные платья, но каждое из них было со своей «изюминкой». У одного, например, был большой кружевной воротник, причём кружево было необычно красивым и всегда кипельно-белым. К другому платью прилагалась круглая брошка в обрамлении из жёлтого металла. Галка всегда считала, что это было настоящее золото – уж очень оно блестело на солнце, создавая вместе с переливающейся сердцевиной яркое украшение. И ещё тётя Паша, по-видимому, очень любила бахрому на рукавах. По крайней мере, добрая половина её платьев была именно с этой бахромой. Галка просто обожала такие бахромчатые рукава. Когда тётя Паша – как теперь выяснилось – тётя Павлина – усаживалась на старенький диванчик и заводила с тётей Ирой одним им понятные, «взрослые» разговоры, Галка пристраивалась где-то рядом, чаще всего, на низенькой, обитой дерматином, табуретке и заплетала бахрому, которая свешивалась с рукавов, в косички. А потом, когда тётя Паша собиралась уходить, расплетала их, и бахрома вновь принимала свой первоначальный вид.

В этот раз тётя Паша пришла с небольшим свёртком, который, не успела она переступить порога их небольшой двухкомнатной квартиры, выпал из её старческих рук и упал на пол. А оттуда покатились яблоки, да такие спелые, что прошло буквально полминуты, как прихожая наполнилась ни с чем несравнимым ароматом.

Галка бросилась подбирать ароматные жёлтые плоды с красными бочкáми, и не успела тётя Паша и глазом моргнуть, как Галка сложила все до единого яблоки обратно в газетный кулёк.

Тётя Паша, которую привели в восторг Галкины быстрые действия, а так же честность, потому что Галка ни одного яблока не взяла себе и даже не попросила тётю Пашу угостить её хотя бы одним яблочком, взяла кулёк в свои морщинистые от возраста руки, и сама дала Галке пару яблок. «Какая ты умница», – при этом произнесла она.

…В этот вечер они засиделись до девяти часов. Начало уже смеркаться, и Галка вызвалась проводить тётю Пашу. Да и идти было совсем недалеко – жила тётя Паша примерно в одной трамвайной остановке от их дома.

Галка и раньше бывала у тёти Паши, но дальше прихожей заходить ей не приходилось. Теперь тётя Паша, растроганная тем, что Галка ей и яблоки помогла собрать, и до дома проводила, провела девочку в свою комнату, которая показалась Галке тоже, как и тёти Пашины платья, какой-то старомодной. Она больше напоминала музей, чем обычное жилище. Там даже пыль была – и та музейная!

Галка походила по комнате, посмотрела на вещи, которые в ней находились, и её внимание привлек старый будильник. Он был какой-то непонятный, не просто облупившийся от времени, а какой-то необычный, хотя по форме это был будильник как будильник. Галка взяла его в руки и тот час же поняла, в чём заключалась «странность» этой вещи: стрелки будильника стояли на месте, как вкопанные.

«Не ходят часы мои, – послышался грустный низкий голос тёти Паши, – уж почитай, года три, как стоят. Разобрать бы их надо, детали промыть, да снова собрать».

У Галки моментально родилась в голове идея. Разборка часов показалась ей весьма увлекательным занятием. К тому же она уже много раз разбирала и вновь собирала модели машин и самолётов из железного конструктора, который тётя Ира подарила ей, когда она училась ещё в первом классе. Причём собирала она не только то, что было указано на рисунках, прилагаемых к конструктору. В её проворных руках машины обретали новые детали, и вот уже трактор превращался в снегоуборочную технику, а гоночная машина с пластмассовым верхом мигом превращалась в подобие фаэтона. Тётя Ира всегда удивлялась тому, чтό удавалось сделать Галке из самых обычных, по её мнению, железок, а так же крохотных гаечек и винтиков. Она и знакомым иногда показывала Галкины машины, а те восхищенно ахали: «Вот умная девчушка растёт! И какая сообразительная!»

– Будет в конструкторском бюро работать – не иначе, – шутили они.

Галка обычно не вдавалась в смысл этих слов. Дело в том, что ей казалось совсем не сложным превратить одну модель машины в другую. Ведь то, что предлагалось собрать по рисункам в прилагаемой к конструктору тоненькой книжечке, ей быстро надоело. И Галка, пустив в ход всю свою фантазию, начинала мастерить такие средства на колёсах, которые авторам вышеупомянутой книжечки почему-то не пришли в голову.

Когда Галка увидела расстроенное лицо тёти Паши, ей почему-то тот час же вспомнились все эти тёти Ирины знакомые, которые в будущем видели Галку работницей какого-то неведомого конструкторского бюро – никак не меньше. Что представляло из себя это самое конструкторское бюро, Галка и понятия не имела, а вот идея разобрать и снова собрать старый будильник пришла ей в голову моментально и показалась вполне осуществимой. Поэтому поглядев на тётю Пашу и взглянув ещё раз на будильник, с корпуса которого местами уже слезла краска, она выпалила: «А давайте я Вам часы устрою!» Ей и в самом деле думалось, что часы устроены не хитрее тех машин, которые предлагалось собрать из конструктора. Тётя Паша же, в глазах которой всё ещё мелькали Галкины руки, подбирающие раскатившиеся по полу яблоки, воодушевилась:

– А ты сообразительная девчушка, – произнесла она, обращаясь к Галке. Попробуй, а вдруг у тебя получится привести их в порядок. Может быть, старушка так подумала ещё и потому, что сама частенько была свидетельницей того, как ловко Галка орудует небольшой отвёрткой и таким же маленьким гаечным ключом. И как после этих манипуляций с её ладоней съезжают на стол весьма симпатичные железные машинки, которые вызывали одновременно и интерес, и восхищение у всех тех, кто был рядом. А, может, она просто не представляла себе, насколько сложно часы устроены внутри – трудно было предположить, какими соображениями руководствовалась тётя Паша на тот момент.

Но как бы то ни было, Галка покинула тёти Пашино жилище уверенная в том, что сумеет заставить часы работать так, как они действительно должны работать, а заодно одарила старушку надеждой, что её будильник вновь будет функционировать, как надо…

На следующее утро, как только тётя Ира ушла на работу,