– Идите!

Дальше, что дальше?

По мостику неторопливо прошествовал Хуан Карлос Четвертый с дохлой крысой в зубах. Предстоящий фрегату бой, похоже, ничуть не волновал кота, всем своим видом демонстрирующего – я делаю свое дело, если вы сделаете свое так же хорошо, все крысы будут наши.

Маленький тан мотнул головой… и зацепился взглядом за бадью рядом с карронадой.

– Ведро – на меня! – коротко скомандовал он канониру, срывая шляпу. По лбу сразу же пробежали дорожки, левый глаз ожгло, словно кислотой…

– Тан капитан?

– Вылей. На меня. Это. Ведро!

Диего по-прежнему даже не пытался повысить голос – он был уверен, что при этом сразу же сорвется на пронзительный визг, в худшем стиле базарных торговок.

– А-а… щас, тан капитан!

Это было самое настоящее чудо! Поток истинной благодати лился на маленького тана, казалось, прямиком с небес и все не кончался…

– Еще одно, тан капитан?!

– Нет, хватит.

Два хлопка по карманам – а затем камзол, крутясь, полетел за борт. Гулко шлепнулся, раскинув рукава в стороны и почти сразу начал тонуть.

– Человек за бортом! – раздался заполошный выкрик на шканцах.

– Отставить! – рявкнул Диего. – Это в гардероб Морского Старца обновка – пусть взамен шлет нам Рыбку-Удачу!

Надо же, запоздало удивился он, даже нормально выкрикнул, а не завизжал.

По палубе прокатилась волна смешков.

Раскона задумался, не отправить ли следом рубашку. Фельт, надеясь захватить фрегат целым, скорее всего не будет стрелять из пушек, однако подойдя на ружейный выстрел, бешбеши все равно наверняка засыплют палубу «Мстителя» ливнем пуль. А что происходит, когда свинцовый шарик прихватывает за собой клочки ткани, маленький тан усвоил очень хорошо.

– Будут ли приказания мне, мой тан?

– Будут…

…никогда больше не подкрадываться ко мне со спины! – едва не выпалил Диего – и вдруг с удивлением осознал, что сейчас ун-капитан Энрике Кэмпбелл не играет на публику, как все дни до этого. Первый помощник «Мстителя» действительно ждал команды от своего капитана.

– Вам, Энрике, я приберег сладкое: подать команду шлюпкам! Тут, – подчеркнул маленький тан, – потребуется весь ваш опыт, глазомер, чувство времени… расчет должен быть воистину ювелирным… одним словом, лучше вас, Энрике, этого не сделает никто!

– Благодарю за доверие, мой тан!

Теперь оставалось только ждать. Диего с трудом подавил желание начать привычно расхаживать взад-вперед: капитан, бегающий по ахтердеку на манер обезьянки в клетке, со стороны будет выглядеть глупо, решил он. И вообще, когда все приказы отданы и люди расставлены по местам, лучшее место для командира корабля – топ мачты, где он может воодушевлять своим видом большую часть экипажа.

– Они уже меньше, чем в миле, – сказал Хотбок. – У той, что обходит по правой скуле, на носу целая толпа бешбешей, машут ятаганами, ружьями, орут чего-то. А гребцы-то в тюрбанах, – удивленно добавил он.

– Видимо, мушир Фельт решил усилить свои абордажные команды, – процедил Энрике.

Логичный ход, подумал Диего. В дальних походах бешбеши полагались на рабов и плеть, но в этот раз цель была неподалеку, а несколько сотен гребцов делали превосходство Фельта совершенно подавляющим. Стоит лишь одной галере дойти до «Мстителя», и толпа головорезов попросту сметет экипаж фрегата.

Над заходящей с кормы галерой – от напарницы ее отличал бело-золотой вымпел на мачте – вспухли белые облачка, заставившие рулевого испуганно пригнуться. Но ни пули, ни даже звук выстрелов до «Мстителя» не долетели.

– Ответить им из кормовых, что ли? – словно размышляя вслух, произнес первый помощник. – Пусть убедятся, что у нас нервы хуже, чем у кроликов. Ну-ка, юнг, – развернулся он к Васко Чува, – быстро в капитанскую каюту!

Вспомнив учебные стрельбы, Диего подумал, что расстояние еще слишком велико даже для ретирадных длинных двенадцатифунтовок. Словно в ответ на эту мысль палуба под его ногами содрогнулась… а приближающиеся галеры скрылись за белой пеленой.

– Тан маг!

– Уже… – брат Агероко повел руками, словно раздергивая перед собой невидимую занавесь – и в такт его движению раздвинулись дымные клубы, дав офицерам «Мстителя» пронаблюдать за результатами выстрела. К удивлению Раскона, лишь одно ядро выбило из моря пенный столб на полпути к бешбешам, второе же, мячиком отскочив от воды, упало рядом с одной из скампавей. Малая галера резко вильнула вбок, едва не пройдясь при этом по веслам соседки.

Только теперь маленький тан припомнил, что из опасения повредить обстановку в каюте пушки заряжали половинным зарядом.

Как и следовало ждать, одно близкое «попадание» вовсе не испугало бешбешей. Наоборот, всплески от весел замелькали еще чаще – галеры прибавили ходу, стараясь добраться до фрегата прежде, чем кормовые пушки будут готовы к следующему залпу.

– А вот сейчас… – ун-капитан глубоко вздохнул и, перегнувшись через фальшборт, крикнул: – На шлюпках… весла на воду!

С приближающихся галер донеслись отрывистые выкрики. Понять их не мог бы и знаток местных наречий, но издевательский характер сомнений не оставлял. Видимо, бешбеши решили, что часть экипажа, от ужаса растеряв остатки рассудка, пытается спастись на весельных скорлупках.

– Ничего, сейчас они поймут! – злорадно скалясь, пообещал ун-капитан. – Святой брат, вы готовы?

– Я выставил заслон сразу после вашей команды, – отозвался монах.

– Отлично.

* * *

– Фрегат огневиков разворачивается, рейс Реван! Разворачивается бортом к нам!

– Я заметил это девять ударов сердца назад, – раздраженно произнес Саидди аль Реван. – А ведь у меня всего лишь один глаз и нет фряжской гляделки. Получишь девять плетей!

– Прибавить ходу, рейс? – спросил кормчий.

Реван помедлил с ответом еще несколько мгновений. Соблазн был велик, а награда еще больше. Конечно, Фельт все равно заберет себе и фрегат и золото, про которое рассказал фряг. Но когда это золото и пушки вознесут законного наследника на шахский трон, флот придется возглавить кому-то другому. Победоносный флот, к которому захотят присоединиться многие. И они принесут мне тюрбан эмира-аль-бахр, властелина моря…

…если останется голова, на которую можно будет его водрузить.

– Это было моей первой мыслью, – медленно произнес реис. – Нет. Сбрось плавучий якорь… и пусть малым галерам просигналят отход!

– Мы… бежим?! – изумленно выдохнул серен[19]абордажников. – Но…

Договаривать серен не решился – для того, чтобы обвинить в малодушии Саидди аль Ревана, знаменитого на все побережье «Одноглазого Льва», требовалось быть не храбрецом, а безумцем.