Элеонор было насмешливо фыркнула, но тут же вернулась к прежнему покаянному тону.

— Это я должна извиниться за то, что утаила от тебя некоторые подробности наших с Дэмьеном взаимоотношений. Но я была так раздосадована тем, что ты не послушалась меня и связалась с этим низким типом…

Мишель в сердцах выругалась.

— Черт возьми, Элеонор, не смей называть его так! Если ты специально позвонила, чтобы помучить меня, то тебе это не удастся. Я знаю, ты зла на меня и на Дэмьена. Но мы не виноваты, что так случилось. Я люблю его, и он… — тут она слегка запнулась, — он тоже любит меня, и точка! Если же ты придумала какую-нибудь гнусную ложь, чтобы разлучить нас, то этот номер не пройдет!

В трубке послышался снисходительный смешок.

— Это хорошо, что ты такая недоверчивая. Значит, от твоего внимания не ускользнуло, что Дэмьен порой ведет себя очень странно. Особенно когда речь заходит обо мне. Бьюсь об заклад, он даже старательно избегает этой темы, ссылаясь на то, что это было давно и неправда. Ведь ты же наверняка заметила это, верно?

Мишель стояла как громом пораженная. Все, что сказала Элеонор, было сущей правдой до последнего слова. Но откуда сестре известны такие подробности?

— Верно, — с трудом выдавила из себя Мишель, когда к ней наконец вернулся дар речи.

— Я так и думала. — Элеонор довольно хихикнула. — Ну а теперь я объясню тебе причины столь странного поведения твоего жениха. Хочешь верь, хочешь нет, но только выслушай меня до конца. Договорились?

Мишель не знала, что и думать.

— Я… я попробую.

— Ну так слушай. С Дэмьеном мы познакомились случайно, на вечеринке у общих знакомых. Меня сразу предупредили, что он известный дамский угодник. Однако я, как и ты, была настолько увлечена им, что не желала никого слушать. Не буду рассказывать, как Дэмьен красиво ухаживал, какие пленительные вещи говорил… В общем, мы стали встречаться. — Элеонор немного помолчала, словно бы вспоминая. — Прошло совсем немного времени, а я уже и дня не могла обходиться без Дэмьена. Мы каждый день проводили вместе. Друзья, работа — все было забыто. Я даже разорвала выгодный контракт, и только ради того, чтобы быть рядом с любимым…

В трубке воцарилось долгое молчание. Не выдержав, Мишель спросила:

— А что же дальше?

— Дальше? — Казалось, Элеонор очнулась от сна. — А дальше стало происходить нечто непонятное. Дэмьен был по-прежнему ласков и нежен, но начал частенько пропадать по вечерам. Под разными предлогами он откладывал и переносил наши встречи, так что в конце концов мы стали видеться не чаще раза в неделю.

Я звонила ему домой, но телефон все время молчал. А когда однажды трубку все же подняли, то в ней послышался заспанный женский голос… Друзья утверждали, что Дэмьен мне изменяет, что у него давно есть другая, да не одна… Но я ничего не желала слушать, как страус прятала голову в песок… и была за это наказана. — Элеонор скорбно вздохнула. — Однажды мне захотелось устроить ему сюрприз. Я тщательно оделась, накрасилась, купила бутылку любимого нами обоими вина и поехала к Дэмьену, не предупредив заранее. Я знала, что в это время он всегда дома… Возле его особняка был припаркован незнакомый автомобиль, однако я не придала этому особого значения. Я позвонила в дверь раз, другой, третий… К двери долго никто не подходил. А когда наконец она открылась… — В трубке послушался судорожный всхлип. — Короче говоря, он проводил время с другой, причем с моей лучшей подругой. После этого я поклялась, что никогда больше не буду заводить подруг. Наверное, отчасти этим можно объяснить мое несколько суховатое отношение к тебе…

Мишель часто и тяжело дышала. Рассказанная Элеонор история произвела на нее глубокое впечатление, хотя молодая женщина с трудом верила, что Дэмьен действительно способен на такое.

— Что же было потом? — срывающимся голосом спросила она.

Элеонор всхлипнула еще раз.

— А потом произошло то, из-за чего я и позвонила тебе в столь поздний час. Я долго колебалась, нужно ли моей единственной сестре знать, на какие гнусности порой способны мужчины. Ведь тебе и так несладко пришлось с Этьеном… Возможно, Дэмьен сильно изменился за последнее время и я лишь зря клевещу на него… Все можно объяснить ошибками молодости и постараться простить…

— Но такие вещи не прощаются! — с жаром воскликнула Мишель. — Как ты могла вообще вернуться к нему после того, как он изменил тебе с лучшей подругой?

— Сначала я рассуждала точно так же, как ты сейчас, — со вздохом призналась Элеонор. — Я твердо решила порвать с Дэмьеном. И я была тверда… до следующего утра, когда он явился с огромным букетом роз и на коленях умолял о прощении. Он говорил, что не может жить без меня, что я его единственная радость в мире, что он всю жизнь ждал именно такую женщину… Свои измены Дэмьен объяснял страшной ревностью и боязнью потерять мою любовь. Он клялся, что такого больше никогда не повторится. И под конец…

Сердце Мишель болезненно сжалось.

— Что?

— Дэмьен предложил мне выйти за него замуж.

При этих словах Мишель едва не потеряла сознание. В ушах зашумело, перед глазами замелькали огненные точки.

— Тебе? Замуж? Не может быть!

Элеонор невесело усмехнулась.

— Я тоже сначала не поверила… А потом чуть с ума не сошла от радости, мигом все простила, и наши отношения вернулись на круги своя. — Она сделала паузу. — Это произошло несколько месяцев назад. Из-за работы мне пришлось уехать в Лондон, а когда я вернулась, ты объявила, что выходишь за Дэмьена замуж.

— Нет, это невозможно, — еле слышно прошептала Мишель.

— Именно такой и была моя первая реакция, — напомнила Элеонор. — Я так разозлилась, что решила тебе ничего не говорить. Подумала: пусть Мишель сама со всем разбирается, раз не послушалась моих советов. Несколько дней родственные чувства во мне боролись с эгоистическими, и все же любовь к тебе одержала верх. К счастью, я вовремя опомнилась, и ты сможешь избежать тех ошибок, от которых не убереглась я.

Бесцветным голосом Мишель произнесла:

— Думаешь, мне следует бросить Дэмьена накануне нашей свадьбы?

— Я лишь рассказала то, что считала не вправе дольше скрывать. А решения принимать тебе. Надеюсь, это будет правильный выбор. — И Элеонор повесила трубку.

Долгое время Мишель сидела как оглушенная. Наконец она достаточно пришла в себя, чтобы вернуться в свою комнату и обо всем поразмыслить.

Первым ее порывом было собрать вещи и бежать куда глаза глядят. Рассказанное Элеонор никак не желало укладываться в голове. Однако повествование сестры выглядело слишком убедительным, чтобы сомневаться в его правдивости. Кроме того, оно как нельзя лучше объясняло все странности в поведении Дэмьена.

Но хотя разумом Мишель и понимала это, сердце отказывалось признавать Дэмьена виновным. Конечно, с его стороны было в высшей степени жестоко так поступить с Элеонор. Такое действительно нельзя простить.