Не дожидаясь ответа Уоллингхема, маркиз вышел из библиотеки.

Уоллингхем вздохнул.

Он не ожидал от маркиза такой грубости в доверительной беседе.

Поднявшись с кресла, Перегрин потянулся.

«Может, Линден и прав, — размышлял он, — и ведет себя с этой девушкой весьма благородно».

Однако, когда маркиз не появился, чтобы, как обычно, пожелать другу спокойной ночи, Уоллингхем понял, что вулкан готов взорваться в любую минуту.

Кистна лежала в темноте у себя в спальне, но сон не шел к ней.

Обычно она бывала так счастлива, думая о маркизе и обо всем, что произошло задень, что засыпала, едва ее голова касалась подушки. Но сегодня она не могла думать ни о чем, кроме своей любви к нему и о той прекрасной леди, которую он пригласил на ленч, и с которой ей не позволили встретиться.

Она говорила себе, что глупо было хотя бы на мгновение вообразить, что счастье жизни в одном доме с маркизом может длиться вечно.

Сначала она не задумывалась о том, как странно выглядит, что он остается в деревне, довольствуясь лишь обществом ее и мистера Уоллингхема, и не возвращается в Лондон, где в это время года светская жизнь в разгаре, где его ждут друзья и сам король.

Ей было очень любопытно, и она расспрашивала Перегрина о том, что они с маркизом обычно делают в Лондоне. И Уоллингхем рассказал девушке о доме маркиза, полном сокровищ, о том влиянии, которое его друг имеет в светском обществе, и о его достижениях в разных видах спорта.

Кистну, конечно, интересовали успехи Олчестера на скаковой дорожке, но, хотя Перегрин и рассказал ей, что во время розыгрыша дерби лошадь маркиза пришла к финишу голова в голову с другой лошадью, он ни словом не обмолвился, что это было связано с нечестной игрой второго жокея.

Уоллингхем был совершенно уверен, что девушка слушает его, широко открыв глаза от восторга, потому что он рассказывает о маркизе.

— А почему его светлость до сих пор… не женился? — спросила Кистна.

Уоллингхем пожал плечами:

— Хотя он ухаживал едва ли не за всеми незамужними женщинами, которые встречались на его пути, он никогда не влюблялся в них настолько, чтобы связать себя узами брака.

Помолчав, Кистна спросила:

— Он, наверное, очень… скучает?

Уоллингхем рассмеялся:

— Да, и еще как! Но на самом деле маркизу, как и мне, нравится холостяцкая жизнь. Нам доставляет удовольствие общество друг друга, и нам кажется честнее и забавнее провести с хорошенькой девушкой одну ночь, а следующую — с еще более привлекательной, чем связать себя на всю жизнь с одной, независимо от того, красива она или уродлива.

Уоллингхем, как всегда, забавлялся сам и смешил собеседника, но вдруг понял, что Кистна воспринимает его слова абсолютно серьезно.

— Думаю, я это понимаю, — сказала она. — Но если кто-то любит… действительно любит, он… захочет всегда быть с этим человеком, и сам воспротивится, если… ему предложат замену.

При этом Кистна думала о своих родителях, но Уоллингхем ответил с прежней легкостью:

— Маркизу нравится разнообразие, и кто рискнет осуждать его за это? Если в вашей конюшне полно лучших лошадей, зачем ездить только на одной?

Это прозвучало весьма фривольно, и, заметив выражение лица Кистны и вспомнив, что она дочь священника, Перегрин поспешно добавил:

— Возможно, когда-нибудь маркиз найдет ту, единственную женщину, да и я тоже. Тогда мы остепенимся и станем чрезвычайно скучными и, без сомнения, весьма важными.

— Не понимаю, почему вы должны стать именно такими.

И снова Уоллингхем не догадался, что в этот момент Кистна думала о своих родителях. О том, что вместе они получали от любого события еще больше удовольствия, потому что могли это удовольствие разделить друг с другом.

Уоллингхем решил, что сказал что-то неосторожное, и попытался сгладить это:

— Вам не стоит беспокоиться о нас с маркизом.

Подумайте о себе! Когда мы найдем вам хорошего мужа, вы, несомненно, согласитесь, что замужество — это нечто очень приятное.

— Но вы сейчас говорили, что большинство мужчин вовсе не горят желанием жениться, — заметила Кистна, — и, возможно, никто… не захочет жениться на мне.

— Уверяю вас, что они захотят. Если бы у вас были деньги, а я мог бы себе это позволить, я бы побился об заклад, что через год вы будете респектабельной замужней дамой с золотым кольцом на пальце.

Кистна рассмеялась и покачала головой.

— Кто же захочет на мне жениться? — спросила она.

И вдруг, как будто что-то вспомнив, добавила:

— Конечно, если я воспитанница… кого-то очень влиятельного… тогда, наверное… это… дает… значительное преимущество.

— Безусловно, — согласился Уоллингхем.

Чувствуя, что он вот-вот будет втянут в разговор, который никогда бы не начал первым, Перегрин очень обрадовался появлению маркиза.

Ни эту ночь, ни следующую Кистна не могла заснуть, снова и снова припоминая все подробности разговора с Уоллингхемом.

Она думала о том, что, если маркиз не собирается жениться, она, возможно, сможет оставаться с ним еще долго и они будут так же счастливы, как сейчас.

И поскольку именно этого ей хотелось бы больше всего на свете, Кистна стала молиться:

— Боже, пожалуйста, позволь мне остаться с ним. Пожалуйста, убеди его оставаться в деревне, а не ехать в Лондон за этой прекрасной леди.

Она подумала о своих родителях, которые любили друг друга так, что сам воздух вокруг них, казалось, был пропитан их любовью, и поняла, что вот так же она любит маркиза.

— Я люблю его… всем сердцем, всей… душой, — шептала она в темноту.

И добавила, хотя даже думать об этом казалось грешно и невероятно:

— Пожалуйста, Господи… пусть он хоть немного полюбит меня… совсем-совсем немного… и пусть даже любовь его продлится всего неделю… месяц… год, тогда я смогу… умереть, зная, что такое… настоящее счастье.

Когда они вернулись с верховой прогулки, маркиз сказал Кистне:

— Когда вы переоденетесь, мне бы хотелось с вами поговорить. Я буду в библиотеке.

Голос его звучал несколько необычно, и девушка посмотрела на него с удивлением. Но маркиз, не дожидаясь ее ответа, повернулся и пошел в библиотеку, и Кистне ничего не оставалось, кроме как отправиться наверх.

Переодеваясь в одно из прелестнейших платьев, присланных ей мадам Ивонн, Кистна размышляла о том, что собирается ей сказать маркиз.

Девушка не могла припомнить, чтобы она что-то сделала не так, но этим утром, во время их обычной верховой прогулки, Кистна заметила некоторую отчужденность со стороны маркиза. К тому же он был молчаливее, чем обычно. Перегрин всю дорогу смешил ее, но Олчестер на этот раз не участвовал в их веселой пикировке. Кистна испугалась, что случилось что-то, возможно, плохое.