Осуществляя наступление группировки из района действий 23 ак с целью овладения г. Осташков, необходимо во взаимодействии с ГА «Север» перерезать тыловые коммуникации 3-й и 4-й русских ударных армий и создать предпосылки к тому, чтобы эти группировки остались в районе Осташкова на время распутицы…»[126]

Таким образом, Генеральный штаб Сухопутных войск Вермахта не верил в то, что советское командование до окончания распутицы предпримет широкие наступательные действия. В то же время допускалась возможность проведения операций ограниченного масштаба. Штаб группы армий «Центр», оценивая планы советского командования, 20 февраля пришел к следующему выводу:

«По данным разведки и показаниям пленных, противник предполагает в день Красной Армии (23.2) провести особые операции как позади фронта, так и на всех участках при поддержке своих воздушных сил»[127].

В этой связи генерал-фельдмаршал фон Клюге в приказе от 21 февраля потребовал от своих войск не позднее 20 марта занять позиции и опорные пункты, благоприятные в отношении обороны, размещения и снабжения. Для этого следовало немедленно приступить к подготовке позиций и опорных пунктов на весну и лето всеми имеющимися в распоряжении средствами[128].

Командующему 9-й армией генералу Моделю приказывалось подготовить наступление в направлении Осташкова, чтобы в начале марта по возможности крупными силами нанести удар на Селижарово с целью перерезать коммуникации советских войск между Ржевом и Осташковом, а по возможности выйти к Волге. Эта операция получила кодовое наименование «Операция на «О». Но она не была претворена в жизнь. Ввод командующим Западным фронтом свежих сил в начале марта против 9-й армии сорвал этот замысел.

27 марта Модель, получивший 28 февраля воинское звание генерал-полковник, сообщил в штаб группы армий «Центр»:

«Развитие обстановки противника и погодные условия не позволяют своевременно создать предпосылки для наводки моста. Противник, осознавая грозящую ему опасность, в течение последних дней подтягивает пополнение к северному и южному участкам фронта. По донесениям авиаразведки, подтягивание сил в Старицу, Селижарово и Пено продолжается. 27.3 перед 46-м корпусом, кроме 182 тбр, появилась также 153 тбр в составе двух танковых батальонов. Используя почти все резервы, предназначавшиеся для «наводки моста», пока удалось отражать сильные вражеские атаки»[129].

Модель, исходя из сложившейся обстановки, планировал 31 марта перейти в наступление левым флангом 6-го армейского корпуса, 46-м армейским корпусом и правым флангом 23-го армейского корпуса с целью отбросить на север советские войска, находившиеся южнее рек Волга и Молодой Туд. С выходом на эту линию он преследовал цель создать благоприятные предпосылки для развития наступления на север при наличии хорошей погоды или для перехода к временной обороне за рубежами этих рек, если наступят оттепель и распутица.

Генеральный штаб Главного командования Сухопутных войск, рассмотрев донесения командующих группой армий «Центр» и 9-й армией, 1 апреля вынужден был отменить «Операцию на «О». Войскам группы армий «Центр» были определены более скромные задачи: подготовиться к переходу в наступление после окончания распутицы; при любых обстоятельствах сохранить отсечение сил русских, находящихся в районе юго-восточнее и северо-восточнее Белого, а по линии Белый, Духовщина и под Нелидово перерезать коммуникации советских войск, идущие на Торопец[130]. Следовательно, в период весенней распутицы основные усилия 9-й полевой и 3-й танковой армий сосредоточивались на том, чтобы нанести максимальный ущерб снабжению советских войск, действующих на левом фланге группы армий «Центр».

В то время как Модель вынужден был смириться с тем, что «Операция на «О» провалилась, генерал Рокоссовский готовился к разгрому жиздринско-брянской группировки противника и овладению Брянском. Он, учитывая недостаток сил, решил начать наступление не по во всей полосе армии, а только с целью захвата определенных объектов.

«Наиболее заманчивыми объектами были населенные пункты, занимаемые противником, – пишет Константин Константинович. – Потеря каждого из них являлась чувствительным ударом, ибо это сразу отражалось на всей системе обороны в районе потерянного врагом пункта. Такие соображения натолкнули нас на мысль наносить удары последовательно, сосредоточивая (конечно, в пределах возможностей и не оголяя слишком нашу оборону) то тут, то там необходимые силы»[131].

В соответствии с принятым решением Рокоссовский начал наступательные действия на правом фланге армии. В них участвовали две неполные дивизии, так как остальная их часть была оставлена на занимаемом ими участке. В конце февраля соединения армии заняли село Попково, которое находилось недалеко от Сухиничей на высоте, господствовавшей над местностью. Отсюда вражеская артиллерия часто обстреливала Сухиничи. 8 марта Рокоссовский, находясь на своем командном пункте, был тяжело ранен разрывом артиллерийского снаряда. Командарму сделали операцию в полевых условиях и эвакуировали санитарным самолетом во фронтовой сортировочный эвакогоспиталь, где было принято решение повторно прооперировать его. Несмотря на то что операция прошла успешно, врачи не могли дать гарантии на выздоровление Рокоссовского. Неделю он находился между жизнью и смертью. Вскоре наступило улучшение. В начале мая Константина Константиновича отправили долечиваться домой. 20 мая начальник эвакогоспиталя № 2366 подписал справку о том, что Рокоссовский, находившийся на излечении с 9 марта по 22 мая 1942 г., «по выздоровлении выписан для дальнейшего несения военной службы».

Пока Рокоссовский находился на лечении, события на фронте развертывались следующим образом.

Все попытки войск Калининского фронта в марте и апреле продолжить наступление не принесли весомых результатов. Это вынудило Ставку ВГК 20 апреля принять решение о переходе войск фронта к обороне. На этом завершилась Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция, в ходе которой советские войска продвинулись на витебском направлении на 250 км, на гжатском и юхновском – на 80—100 км, освободили Московскую, Тульскую и ряд районов Калининской и Смоленской областей. Однако в целом она оказалась незавершенной: решить свою главную задачу – окружить, пленить или уничтожить ржевско-вяземскую группировку противника – Красной Армии не удалось, хотя, казалось бы, привлекалось для этого сил больше, чем в контрнаступлении. Потери войск Калининского и Западного фронтов составили: безвозвратные – 272 320 человек, санитарные – 504 569 человек, в боевой технике – 957 танков и САУ, 7296 орудий и минометов, 550 самолетов[132].