Мессия вошел в кабину лифта и приставил свой персональный код Я-1 к самому низу доски с обозначениями этажей. Лифт опустился в особый подвальный этаж. Там Мессию встретил некто в черном одеянии с низко надвинутым на лицо капюшоном. — Все уже приготовлено для молитвы? — Да, мой Мессия.

Они прошли по длинному пустому коридору и остановились перед высокой дверью из черного резного дуба. Мессия приложил руку к вырезанному вверху пятиугольнику, и дверь бесшумно отъехала в сторону. Они вошли в низкий зал со стенами и потолком из грубого серого камня. Вдоль стен тускло горели огромные свечи в больших, в человеческий рост, кованых шандалах, а между ними на стенах были укреплены грубые деревянные кресты. На крестах висели распятые человеческие фигуры. Почти все они были еще живы.

— Есть удачные экземпляры? — спросил Мессия у человека в черной мантии.

— Сегодня ничего особенного, мой Мессия, — ответил тот. — Вот разве что два брата; старший привез младшего, безногого мальчишку, на исцеление, и вы изволили его исцелить. Пока мы их поместили в разных концах зала, и они друг друга еще не видели. Прикажете начать с них?

— Пожалуй. Это может дать результат. Мальчишка был без обеих ног? — Да, Мессия.

— Уберите и ноги, и руки. Потом тащите младшего на алтарь, а старшего — на главный крест. Сегодня я хочу говорить с Повелителем.

Мессия подошел к черному алтарю, над которым висел пустой перевернутый крест, сверху донизу покрытый потеками высохшей крови. Рядом стоял аналой с большой потрепанной книгой на нем. Мессия раскрыл книгу, полистал, потом начал читать монотонным голосом.

Через некоторое время служители в черном поднесли к Мессии молодого мужчину без сознания. Мессия взглянул на него, не прерывая чтения, и указал на крест. Служители перевернули крест, подняли на него неподвижное тело и привязали заскорузлыми от крови веревками к перекладине. По-том на носилках принесли еще одно тело, совсем короткое, накрытое красным покрывалом, и, не снимая покрывала, положили на алтарь, прямо под ноги распятому.

— Встряхните сначала этого, — кивнул Мессия на распятого.

Несчастный очнулся и закричал, когда один из палачей прикоснулся к нему концом электрического провода.

— Ну, ты по-прежнему благодарен мне за то, что я исцелил твоего брата? — спросил его Мессия.

— Мессия! — закричал распятый, широко открыв глаза. — Я ни в чем не виноват, за что меня терзают эти люди? Спаси меня, о Месс!

— Ты что, не слушаешь меня? Я спросил тебя, благодарен ли ты мне за то, что я исцелил твоего брата? — Да, да, мой Мессия, да, я благодарен тебе!

— А в уплату за это исцеление я и беру у тебя твою жизнь. Ну как, теперь ты проклянешь и своего брата, и меня, не правда ли? — Нет, Мессия, я не прокляну ни брата, ни тебя, — хрипло проговорил распятый, — я все равно буду любить моего братишку и благословлять тебя.

— Нет, так не пойдет. Ты думаешь, мне нужны твои благословения? Нет, мне нужны твои проклятья. Ты — жертва за брата.

— Тебе зачем-то нужна моя жизнь? Возьми ее, Мессия! Зато мой Тео теперь может ходить ногами по земле. Благодарю, благодарю тебя, мой Мессия, я ни о чем не жалею! — Ну, это мы исправим — сейчас пожалеешь. Мессия подошел к алтарю, на котором лежал младший брат пытаемого, сдернул с него покрывало и крикнул: — Вот твой исцеленный брат! Смотри! Опустив голову, старший брат поглядел на алтарь и увидел на нем своего Тео — с отрубленными выше колен ногами и рука-ми по локти. Обрубки были перетянуты ремнями.

По залу разнесся отчаянный вопль распятого.

— Это мой брат! Ты исцелил, а потом убил его! За что? Зачем? Такого тихого, та кого несчастного мальчика! Проклинаю тебя, изверг! Исчадие ада!

— Правильно говоришь. Но недостаточно громко. Сейчас мы это поправим, — сказал Мессия и повернулся к служителям: — Разбудите младшего.

К носу мальчика поднесли ампулу с сильно пахнущей жидкостью. Он застонал, не открывая глаз.

— Ты хочешь, чтобы я убил его сейчас быстро и легко? — спросил Мессия старшего брата. — Прокляни меня самым страшным проклятьем, на какое ты способен. Ну же, будь мужчиной! — Добей, добей его, прошу тебя!

— Да, любишь ты сильно, но проклинаешь ты слабо. — Чтоб тебя разорвало на куски, палач!

— Нет, все еще слабо, — покачал головой Мессия.

— Антонио, где ты? — застонал младший брат, не открывая глаз. — Мне снилось, что я хожу, Антонио! А потом мне во сне отруби ли руки и ноги, и они даже сейчас еще так болят, так болят… Антонио, ты где? Помоги мне проснуться!

Старший брат замолчал и в ужасе смотрел вниз, на алтарь.

— Ну, прокляни же меня как следует, — продолжал Мессия, — и тогда я пощажу и тебя, и брата — убью вас быстро.

Младший вдруг приподнял голову и увидел прямо над собой распятого старшего брата. Он закричал и начал биться головой о каменный алтарь. — Я проклинаю тебя, дьявол! — завопил Антонио. — Я проклинаю себя, Сатана! Боже, как я мог поверить обещаниям Антихриста?!

— Прекрасно! Тебя я тоже исцелил — ты прозрел. Продолжай, продолжай в том же духе! Ну так как же именно ты ненавидишь меня?

Мессия подошел, схватил с алтаря нож и аккуратно вспорол живот распятому: внутренности старшего брата вывалились наружу, сначала на его ноги, а потом сползли с них на лицо младшего, и тот, страшно закричав, захлебнулся и замолк. Старший еще долго был жив, минут пять, не меньше. Мессия ухватился за перекладину креста и начал медленно его вращать, жадно глядя в глаза распятому. Антонио молчал, но его умирающие глаза, которые не могли закрыться когда он висел вниз головой, были полны ненависти. Наконец он содрогнулся и умер.

Мессия встал на колени перед алтарем и перевернутым крестом и протянул руки.

— Призываю тебя, мой Повелитель! — закричал он. — Приди ко мне, приди сейчас!

По подземному залу пронесся ледяной сквозняк, стена вокруг распятия в один миг покрылась льдом и засверкала. И тогда мертвые глаза распятого загорелись желтым огнем, сведенный судорогой рот раскрылся, выплеснул черную кровь, и вслед за тем из него вырвались скрежещущие звуки:

— Слушаю тебя, избранник. Говори!

— Благодарю, Повелитель. Скажи мне, должен ли я идти войной на Россию, Повелитель? Россия — оплот Православия, а мне предсказано, что я должен остерегаться православных христиан.

— Ты медлишь. Если ты будешь нерешителен, я изберу себе другого слугу.

— Нет, нет, только не это, мой Повелитель! Только не это! Скажи мне, что я должен делать?

— Ты должен уничтожить Россию, а по том и весь остальной мир. Уже пора. Я раз решаю тебе оставить только этот остров с Башней — для забавы.

— Когда я должен их уничтожить, Повелитель?

— Россию — этой ночью. К утру она должна быть стерта с Земли. Ты понял, ничтожество?