На маленьком экране они увидели лицо Мессии, взволнованное и озабоченное, но как всегда мужественное.

— … и в ответ на вероломное нападение царской России наши доблестные ракетные войска нанесли сокрушительный ответный удар по врагу! Сейчас, когда я говорю с вами, дорогие соотечественники, Российская империя доживает свои последние минуты…

Тут экран коротко и ярко вспыхнул и сразу же потух. Звук тоже пропал. Но свет в караулке не исчез — ослепительный белый луч ворвался в крохотное помещение через окно и осветил его до последних углов.

— Это молнии? Это гроза? — испуганно спросила Дженни, уже понимая, что никакая это не гроза, потому что грозовая молния сверкнет и потухнет, а этот ослепительный свет бил с неба непрерывно, как будто снаружи прямо в окно светил мощный прожектор. Дженни закрыла лицо руками и от вернулась. Доктор схватил спальный мешок, бросился к окошку и стал затыкать его.

— Вы не боитесь, доктор, что этот свет — ответный ядерный удар русских? — спросил Ланселот. — В таком случае затычка из старого спального мешка нас не спасет. Придется спускаться в подвалы замка, если только они не затоплены.

Они стояли у железной двери, открытой в коридор, еще не решив, что им предпринять. Потом свет в коридоре стал слабеть, и через несколько минут в караулке светился только огонь в камине.

— Слава Богу, — сказал доктор Вергеланн, — это, кажется, все-таки гроза. Я не на шутку испугался, что мы попали под ядерный удар.

— А вы думаете — не попали? — с сомнением спросил Ланселот, выглядывая в коридор. — Взгляните на небо, доктор. 189

Доктор Вергеланн подошел к нему и встал у оконного проема напротив караулки. Очень высоко в ночном небе продолжали метаться сполохи белого света. Проснулись и подняли тревожный крик гнездившиеся на острове морские птицы.

— Патти плачет! — воскликнула Дженни и бросилась по коридору к выходу.

— Постойте, Дженни! — крикнул доктор. — Я провожу вас и погляжу, не нужна ли моя помощь.

Они вышли во двор. Патти стоял посреди двора, расставив ноги, и отчаянно кричал.

— Патти, бедненький, что с тобой? — Дженни обняла ослика за шею. — Доктор, смотрите, у него слезы из глаз катятся!

— Я думаю, это от резкой вспышки света. Ваш ослик не был в укрытии, как мы, и его ослепило. — Не насовсем, доктор?

— Надеюсь, нет, но точно мы это узнаем позже. А пока давайте-ка заведем его в замок и поместим в коридоре рядом с караулкой. Там он будет в безопасности, и вам будет спокойнее. К тому же, я замечаю, ветер крепчает: такое ощущение, что надвигается шторм. И птицы будто с ума посходили. Вот точно так же страшно кричали птицы перед Катастрофой, я это помню. 190

— Пойдем, Патти, ты будешь со мной рядом. Доктор, ему можно чем-нибудь помочь?

— Да, можно. После ужина сделайте ему примочки из спитого чая. — Вы думаете, мы будем сегодня ужинать? — А почему же нет? Мы ведь пока живы.

Когда ослик успокоился, а пилигримы отужинали, ветер за стенами усилился, и всем стало ясно, что шторм надвигается нешуточный. Ланселот и доктор взяли фонарь и отправились наружу, чтобы закрепить катамаран и заодно взять побольше еды на случай, если придется застрять в Эльсиноре. Но электронный фонарь не загорелся.

— Странно! Я перед выходом в море вставил в него новую батарейку, — удивился Ланселот.

— Я проверю свой фонарь, — предложил доктор.

Фонарь доктора, не такой мощный, как у Ланселота, без электронных хитростей, был исправен. Они вышли во двор. Ветер окреп и гулял по всему Кронборгу свистя и завывая в проемах и проломах. Доктор ухватился за коляску Ланселота, чтобы ее не перевернуло ветром и чтобы самому удержаться на ногах. Двор был залит водой, прибывавшей прямо на глазах. Выйдя к воротам, они обнаружили, что за стенами замка дела обстоят еще хуже — там уже вовсю бушевал шторм, и они услышали железный грохот: это "Мерлин" бился бортами о ворота.

— Что будем делать с катамараном? — громко, стараясь перекричать ветер, спросил доктор.

— Давайте попробуем завести его под своды ворот, если тут уже достаточно глубоко.

— Я проверю, — сказал доктор и решительно шагнул в воду. — Так, здесь мне уже выше пояса. — Хорошо. У "Мерлина" малая осадка.

— Дальше еще глубже, но, кажется, я смогу добраться до катамарана, дно тут ровное. А что мы будем делать потом, когда вода спадет и "Мерлин" окажется на суше?

— Про потом и будем думать потом, док тор. Отвяжите один конец и принесите его мне: я перекину его через внутренние ворота и начну тянуть, как только вы освободите катамаран.

После долгих трудов доктору и Ланселоту удалось затянуть катамаран в проход до самых внутренних ворот и там закрепить его.

— Теперь нашему "Мерлину" никакой шторм не страшен, — сказал доктор, — и все наши вещи останутся сухими. Может быть, вообще не стоит перетаскивать их в замок? Мы сможем в любой момент сюда добраться, если нам что-то понадобится.

— Пожалуй. Но сейчас возьмите сухую одежду для себя — вам надо переодеться. Возьмите на всякий случай мое ружье и захватите один мешок с сеном, чтоб заткнуть окно. И Патти будет чем позавтракать, если шторм к утру не кончится.

Погрузив все вынесенное с катамарана на руки Ланселоту, доктор встал за спинку коляски, ухватился за поручни и повел коляску к замку.

— У вас это лихо получается, доктор! — крикнул ему Ланселот.

— Долгий опыт, друг мой! Прежде чем стать врачом, я несколько лет работал медбратом.

Дженни поджидала их в дверях. Она помогла перетащить вещи в караулку, а потом завести туда коляску Ланселота. Закончив хлопоты, они поужинали и принялись устраиваться на ночлег. Все улеглись, но уснуть никто не мог. Хотя окно было надежно заткнуто мешком с сеном, завывания взбесившегося ветра мешали сну. Мешали спать и мысли о войне.

— Как вы думаете, доктор, если это война, то чем она кончится? — спросила Дженни.

— Если исходить из событий недавнего времени, то война завершится не чьей-либо победой, а очередной Катастрофой. — Как это понять?

— Когда в начале века американцам все-таки удалось развязать третью мировую войну, никакие миротворческие усилия России и союзников не смогли ее прекратить. Война была остановлена стихиями — серией страшных землетрясений, начавшихся в зонах военных действий. Сначала в Северной Америке и в Персидском заливе, а затем землетрясения волной прокатились почти по всему миру. Тем и кончился первый этап третьей мировой войны. Воевать стало некогда и некому, поскольку два главных противника к этому времени фактически истребили друг друга, а стихийные бедствия завершили это взаимное истребление. На первом этапе войны победителей не оказалось, и союзники той и другой стороны начали собирать силы для нового столкновения. Второй этап мировой войны закончился уже общей Катастрофой. Как говорили некоторые, пожар мировой войны был залит мировым потопом. Если мы сейчас наблюдаем третий этап все той же самой войны, значит, можно вновь ожидать вступления в войну третьей силы — разбуженных и оскорбленных мировых стихий.