Мне не увильнуть от тяжелого разговора. И это нечестно оставлять надежду искреннему парню.

- Юр, прости меня. Я перед тобой очень виновата. Мне надо было сразу рассказать тебе, что это был Клим. Отец Платона. Я сама подошла к нему в клубе. А потом все закрутилось. Эта ваша драка - моя вина и ошибка. Я столько наворотила, что теперь не разобраться, - я всхлипнула в отчаянии.

Извинения давались с трудом. Под хмурым сосредоточенным взглядом парня все мои аргументы казались нелепыми. Мне не было оправдания. Игра во взрослую и свободную превратилась в настоящую драму. Вчера я всю ночь проплакала.

Наивно ждала, что Клим приедет и снова увезет меня за собой. Объяснит, что та Кристина никто для него. А я все! 

Но мужчина не приехал. Подтвердил мое разочарование и усилил душевную боль.

- Я не знаю, готова ли продолжать наши попытки примирения, - призналась я.

Но Юра поднял руку, прерывая меня.

- Нет, Мари. Больше никаких попыток.

Парень прикрыл глаза и потер пальцами переносицу. Собрался с мыслями и продолжил.

- Я больше не хочу. Закончилось и терпение и надежда. За эти дни, что тебя не было рядом, я о многом думал. В первую очередь о том, что мои чувства не взаимны. Я тебя люблю, ты меня нет. Я принял этот факт. Буду пробовать жить дальше. Не хочу и не могу изводить себя, ждать подвох от любимой девушки. Я ни разу тебя не предал и не обманул. Я привык, что если в отношениях, то не замечаю никого вокруг. Пока ты ко мне что то чувствовала, все было легко и понятно. Сейчас я вижу в твоем поведении колоссальные изменения. Ты влюбилась в Клима. У меня нет сил дальше мучаться и тянуть эту лямку. Поэтому я предлагаю окончательно прекратить весь этот фарс. Не уверен, что мы сможем остаться друзьями. Мне неприятно и больно будет видеть тебя с другим. Но от простого человеческого общения я не откажусь. Поверь, так будет лучше нам всем. Я не хочу с тобой встречаться. Впрочем, как и ты со мной.

Речь Агафова была правильной и продуманной. Его решение разойтись не было спонтанным и порывистым. Он действительно все взвесил и обдумал, и пришел к правильным выводам.

- Спасибо, Юра. Я хочу, чтоб ты знал, что я раскаиваюсь во всем, что сделала. Время вспять не воротить. А ты хороший парень и достоин лучшей девушки, чем я.

Юра встал с кровати. Начал собирать вещи в рюкзак. Я следила за ним с полной апатией и равнодушием. Но мне было приятно от мысли, что нам удалось поговорить. Я проанализировала наши отношения. Мы слишком много провели время вместе без развития. Нам надо было несколько лет назад пожениться и завести ребеночка. Пока я действительно обожала его.

Хотя...его любовь ведь никуда не делась с годами. Скорее всего, у меня была девичья симпатия, которая не укоренилась в сердце. Не переросла в настоящее чувство.

Так что, хорошо, что нас не связывает штамп в паспорте и ребенок. Все что не делается, всегда к лучшему.

- За мной заехал водитель. Подвезти тебя?- спросил Юра, перекладывая футболки из узкого больничного пенала в раскрытый рюкзак.

- Подвези, спасибо.

Возле моего дома Юра вышел из машины. Галантно открыл дверь и подал мне руку. Рядом с ним после нашего разговора находиться стало удивительно легко и просто. Так, словно мы преодолели барьер непонимания и взаимных обид.

Агафов провел меня к двери в воротах. Огорченно улыбнулся, вглядываясь в мое лицо.

Секундный порыв был символом благодарности. Я потянулась сама к его шее и обняла.

- Спасибо. Спасибо тебе за все. Прости меня, пожалуйста. Прости, что не смогла...- искренне призналась я.

Юра приобнял меня одной рукой. Заправил выбившуюся прядь за ушко. И накрыл мои губы в поверхностном прощальном поцелуе.

Таком, с каким можно расстаться с братом или другом.

Даже от Юры я больше не чувствовала уговаривающей меня страсти. Скорее смирение и отрешенность.

- Удачи, Мари. Мне было с тобой хорошо, - ровно произнес парень.

Не задерживаясь дольше нужного, он разжал пальцы на талии и пошел к машине.

Я смотрела ему вслед. Чувствовала, что часть моего сердца всегда будет принадлежать этому человеку. Жаль, что слишком не значительная. Он и вправду хороший, положительный персонаж в моей истории.

Его машина отъехала одновременно с черным Мерседесом через дорогу. Я обернулась, чувствуя зарождающийся трепет. Неужели Клим подъезжал к моему дому?!

Зачем он снова решил меня преследовать и напоминать о себе?!

Пошел он к черту, развратный дядечка! У него есть красивое украшение в стиле Барокко - его стервозная любовница. Пусть караулит и выслеживает ее. 

Только надежда просочилась в мое восприятие мира. Идиллия от прощания с Юрой была безвозвратно испорчена фантомным видением черного Мерседеса.

Клим видел, что я целовала Агафова.

Мне должно быть плевать. Он меня обманывал, продолжал отношения с другой женщиной.

Но, я совру, если не признаюсь честно хотя бы себе. Стало горько и тоскливо на сердце. Ядовитая обида и разочарование бередили душу.

Мне стоило немалых усилий прекратить всматриваться в уже пустую улицу. Строить в своей голове план дерзких ответов, не высказанных претензий. Выслушивать которые, однако,  Клим явно не собирался...

Мари.

- Мари, детка, ты нас слушаешь?- спросила Ками.

Я быстро отвернулась от панорамного окна в пиццерии Пиколло Италия. Мы с подругами выбрались обсудить предстоящую свадьбу Лили. Платон сделал ей предложение, и первые полчаса нашей встречи она взахлеб рассказывала, как Самойлов украсил цветами всю детскую площадку и двор перед многоэтажкой в которой они жили. Колечко, которое блестело на пальчике подружки привлекало мое внимание. Было тяжело осознавать, что это мою свадьбу с Юрой мы должны были сейчас обсуждать.

- Клим предложил отметить празднование  в фамильном особняке, - говорила Лили.

- Круто! Он такой офигенный мужик. Повезло Платону с отцом, - заулыбалась Ками, отпивая глоток лаймового дайкири.  

Сердце пропустило острые шпильки при воспоминании о Климе. Дядечка действительно крут. Щедрый и богатый. Согласился разделить расходы на торжественное мероприятие детей пополам с родителями Лили. Подруга недовольно морщась рассказывала, как ее отец с матерью были в восторге, узнав, что Самойлов не бедный фрик, а наследник миллионной империи. Лили рядом с Платоном вообще изменилась. Удивительно, но она настолько влюбилась в него, что даже первое время отказывалась делать пышную церемонию. Говорила, что счастье любит тишину. А то, что они вместе счастливы, уже никто из нашей компании не сомневался.

- Я за мятные оттенки в церемонии. Платье со шлейфом, цветочки гортензии. Лили, даже розы могут выкрасить в нужный тон, - настаивала Ками, как главный стилист нашего женского коллектива.