Сашка смотрел на Интеграла, на то, как тот держит мел, как общается с классом, пытаясь представить себя на его месте. Чувствовать то же, что и он. Думать, как он. Стать им.

Интеграл, ссутулившись, замер посередине объяснения, погруженный в свои мысли, и, глядя на него, Сашка разом осознал — вот то, чего ему не хватает! Полной погруженности в себя, в проблему, требующую решения, которое было уже близко — буквально рукой подать. Теперь всё, что требовалось, — сосредоточиться, стараясь не потерять внутренний образ.

Сашка невидяще уставился на учителя, рисуя в голове задачу, когда тот выпрямился. Но Сашка уже схватил мысль и, боясь потерять возникшее понимание, стал спешно писать в тетради. Когда он поставил точку, дверь в кабинет отворилась.

— У вас десять минут, — сказала завуч, обращаясь с порога к Николаю Алексеевичу. — Не позже этого времени я обязана отправить заявку.

Сашка поднялся.

— Я закончил, Екатерина Павловна! — предвосхищая Интеграла, сказал он.

Завуч удовлетворенно кивнула и, закрывая за собой дверь, напомнила учителю:

— Я буду в своем кабинете.

Сашка отдал листки Интегралу и стремительно покинул кабинет, боясь, что кто-нибудь обратит внимание, как его колотит. Он подошел к подоконнику и уставился в окно.

За спиной он услышал топот Андрея, затем почувствовал, как тот хлопает его по спине и спрашивает о чем-то, но Сашка только слабо отмахнулся. Он ждал, почти ничего не видя и не слыша, пока Николай Алексеевич не вышел из дверей, привычно улыбаясь своей немного деревянной улыбкой, протягивая листы — чистые, без учительских пометок, в самом низу которых размашистым почерком была выведена итоговая оценка.

— Я спешу в учительскую, — сказал он, — но сейчас вернусь. Прошу меня подождать.

Сашка с готовностью кивнул, а подскочивший Андрей беспардонно выхватил листки и, бегло их просмотрев, заорал как ненормальный:

— Ура-а! Мы всё-таки едем!

От радости он стал скакать козлом, но, увидев вновь появившегося в коридоре учителя, успокоился.

— У вас неплохая голова, Александр, — благосклонно глядя сверху вниз на обоих, сказал подошедший к ним Николай Алексеевич. — В ваших рассуждениях имеется эдакая редко встречаемая здоровая сумасшедшинка. Я бы посоветовал, — обратился он к внимающему ему Андрею, — почаще уделять внимание вашему товарищу в разборе особо сложных в понимании пассажей. И ему польза, и для вас может оказаться не зря потерянным временем. В решениях сегодняшних задач, — улыбнулся Интеграл, — я обнаружил у Александра парочку весьма остроумных преобразований. Спросите его как-нибудь на досуге, — подмигнул он напоследок Андрею и вернулся в класс.

Второй день пребывания на «Красной Реке» подходил к концу. Сашка только что избежал столкновения с пронесшимся мимо лыжником, понимая, что начал уставать. Погода портилась. С обеда, не переставая, сыпал мягкий снежок, покрывая укатанные трассы пушистым ковром, и лыжи по нему скользили не так охотно, как раньше.

Зато вчера погода не подкачала. Они приехали поздно ночью, поэтому, как только их развели по комнатам, ребята легли спать. А на следующее утро, едва открыв глаза, Сашка с удивлением увидел Андрея, собравшегося куда-то ни свет ни заря.

— Пойду погляжу, чего тут и как, — сказал Андрей, натягивая куртку.

Он выскочил за дверь, а Сашка, умывшись и надев спортивный костюм, вышел на деревянный балкон, нависавший над заснеженной дорогой и обходивший дом по периметру.

Всё здесь было так, как описывал Андрей. Курорт раскинулся в долине между двумя хребтами гор, поросших лесом. Вдали виднелась река, сжатая крутыми склонами. На них, похоже, и располагались те самые «черные» горнолыжные трассы. Другие, попроще, были разбиты на пологих склонах. Наверх к трассам вели подъемники.

Прямо перед глазами Сашки, в каких-нибудь двадцати-тридцати метрах, находился один из таких подъемников. Чуть дальше за ним виднелись разбросанные среди соснового леса двухэтажные коттеджи и административный корпус. Именно оттуда появился Андрей, держа в одной руке огромный бутерброд, в другой — картонный стаканчик.

Сладко зевнув от обилия пахнущего хвоей воздуха и поеживаясь от легкого морозца, Сашка крикнул ему:

— Где ты это раздобыл?

— В столовой, где еще! — Андрей махнул рукой, не заметив, как выплеснул в сугроб половину содержимого стакана. — Красиво? — спросил он, прищелкнув языком.

Успев замерзнуть, Сашка еще раз с шумом втянул воздух.

— Не то слово!

Влетев в комнату, Андрей поделился с ним бутербродом и остатками чая. Заглотив бутерброд, Сашка спросил:

— А что, столовая уже открыта?

— Столовая — нет, а работники на местах, — довольно улыбаясь, проговорил раскрасневшийся с мороза Андрей. — Так что я зашел со служебного входа и попросил. Что им, жалко, что ли?

— А когда завтрак намечается?

— Я внизу столкнулся с Пал Палычем, — стягивая с себя куртку, сообщил Андрей, — он пошел девчонок будить. Говорит, чтоб собрались через полчаса напротив административного корпуса, куда нас привезли ночью.

В дверь стукнули и сразу же распахнули. На пороге стоял Мишка Сыромятников, крепкий круглоголовый мальчишка из параллельного класса.

— Быстро все вниз! На завтрак пора! — выпалил он и исчез.

Было слышно, как он громко стучит в дверь соседней комнаты, повторяя то же самое.

— Ты же сказал, через полчаса? — удивился Сашка.

— Так я его видел, когда шел в столовую, — ответил Андрей, снова надевая куртку.

В столовой для них приготовили длинный стол, уже накрытый к завтраку. Галдя, ребята расселись кто куда. Андрей плюхнулся на стул рядом с Сашкой и приветливо помахал Маше, сидевшей в стороне.

На дальнем конце стола старшеклассник Генка тихо спорил о чем-то с Пал Палычем, выглядевшим не очень весело. Генка также не блистал весельем, но было видно, что он упрямо пытается настоять на своем.

Откусывая здоровенный кусок сосиски, Андрей довольно промычал:

— Вкусно! Интересно, что будет на обед?

Он еще успел допить второй стакан с клюквенным морсом, когда все стали выбираться из-за стола.

Дождавшись, пока вся группа собралась у пункта проката, Пал Палыч оглядел их и громко спросил:

— Есть среди вас кто-нибудь, не умеющий стоять на лыжах или сноуборде? Если таковые найдутся, убедительно прошу для начала воспользоваться небольшим уроком, который Геннадий, как человек с серьезным опытом, любезно согласился нам преподать.

Генка стоял рядом с кислым видом, держа в руке шлем. Сашка заметил, как Мишка Сыромятников хотел было что-то сказать, но промолчал. Остальные тоже промолчали. Убедившись, что желающих брать уроки нет, Генка расцвел и постарался как можно быстрее скрыться из виду, направившись к подъемнику одной из «черных» трасс. Все с уважением проводили его взглядом.