Джиллиан это не приходило в голову. Прежде всего потому, что она не знала, что может Эрдаи сказать. Однако при его предостережении в груди у нее что-то сжалось. Безвестность теперь была ее единственным убежищем. Но беспокойство тут же прошло. Если она снова станет притчей во языцех, то уедет. Она вернулась в Трай-Ситиз, зная, что если не посмотрит на все снова трезвыми глазами, то никогда не примирится со случившимся. И была еще не готова уехать. Но когда-нибудь соберется. Отъезд оставался частью ее плана.

Эрдаи откровенно изучал взглядом Джиллиан.

— Считаете, мне следует поговорить с этим адвокатом?

— Он хороший человек. Думаю, будет добросовестным.

Эрно спросил фамилию Артура в надежде, что знает его. Он вспомнил, что слышал в прокуратуре фамилию Рейвен, но дел между ними не было никаких.

— Очевидно, — сказала Джиллиан, — если у вас есть сведения, способные показать, что Гэндолф не заслуживает смертной казни, Артур должен их узнать.

— Да, сведения у меня есть. — Эрно рассмеялся. — Он не совершал никаких убийств.

— Гэндолф?

— Он невиновен, — категоричным тоном сказал Эрдаи. Пристально посмотрел на нее. — Вы не верите в это, так ведь?

Это был самый важный вопрос из всех, какие он задавал, но ответ она дала не раздумывая:

— Не верю.

Когда Джиллиан отбывала срок, по меньшей мере половина заключенных говорили, что они невиновны, и со временем она поверила нескольким. В тюрьме штата количество их, видимо, было выше. Но она внимательно вела дело Ромми Гэндолфа. Героин она только начинала курить и понимала всю серьезность дела, за которое могла быть назначена смертная казнь. Даже в присутствии Эрно Джиллиан не могла согласиться, что она, что все они — Мольто и Мюриэл, детектив Старчек, даже Эд Мурковский, адвокат, тайком признавшийся, что считал Гэндолфа виновным, — могли так глубоко заблуждаться.

— Нет, — сказал Эрно, и взгляд его светлых глаз в глубоких глазницах снова надолго остановился на ней. — Я бы тоже не поверил.

Он снова сильно закашлялся; Джиллиан, глядя, как Эрдаи раскачивается взад-вперед, ждала конца приступа, чтобы спросить, что он имел в виду. Но перестав кашлять, он сделал два глубоких вдоха, потом властно обратился к ней:

— Ладно. Скажите адвокату, что я увижусь с ним. Меня сейчас поведут вниз на исследование. Приходите с ним сюда через час.

С этими словами Эрно поднял книгу. Разговор был окончен. Он даже не потрудился взглянуть на Джиллиан, когда та попрощалась.

В телепередачах убийцы обычно бывают злыми гениями, жаждущими крови. Ларри приходилось несколько раз сталкиваться с адвокатами и бизнесменами, исполнившими дьявольский план избавления от жены или партнера. Но, если не считать бандитов, большинство людей, которых расколол Ларри, делились на две группы: выродков, которые начинали мучить кошек еще в шестилетнем возрасте, и остолопов, которых столько пинали, что они научились и сами это делать. Типов, которые нажимают на спуск, стремясь доказать хотя бы раз, что не должны принимать от всех оскорбления. Таким был Шланг.

В одной из маленьких раздевалок шестого участка, служившей заодно для допросов, они сели по соседним углам квадратного стального столика, словно Гэндолф был приглашенным к обеду гостем. Ларри понимал, что не следует разговаривать со Шлангом без свидетелей, но Возницкую с Ленахеном вызвали на грабеж со взломом. И решил разговорить этого типа. Потом, когда он начнет говорить что-то серьезное, привести какого-нибудь понятого.

— Видел когда-нибудь эту вещь? — спросил Ларри.

Медальон лежал на сером столе между ними. Профиль женщины с кружевным воротником был изящно выгравирован на коричневом фоне. Он был таким красивым, что даже у Шланга хватало ума не прикасаться к нему. В горле у него застрял звук какого-то ответа.

— Не помню точно, начальник, — ответил он наконец. — Штука красивая. Если б видел, то, наверно, запомнил бы.

— Врешь мне, Шланг?

— Не вру, начальник. Я не стану врать полицейским.

— А вот мне врешь. Я получил эту вещь у полицейского, который забрал ее у тебя. Ты называешь его лжецом?

— Я так не сказал. Это ты говоришь.

— Ну и что, он лжец?

— Вот не знаю. — Шланг провел большими пальцами по надписи, нацарапанной на столе каким-то парнем, на которого окружающая обстановка не производила впечатления. — Скорее уж хитрец. Некоторые хитрецы при этом еще и обманщики. Я прав?

— Шланг, мы на занятиях по философии? Я не взглянул, что там за табличка на двери. Спрашиваю еще раз. Это твоя вещь?

— Н-н-нет, ее быть у меня было не должно.

Ларри улыбнулся. Этот человек был таким простаком, что невольно вызывал симпатию.

— Знаю, что не должно. Но была, так ведь?

В глазах Шланга вспыхнула стеснительность.

— Слушай, — сказал он, — мне бы выйти.

— Выйти?

— Да, в туалет.

Гэндолф улыбнулся, словно сказал что-то остроумное. Во рту с левой стороны у него недоставало нескольких зубов. Ларри обратил внимание, что Шланг начал притоптывать ногой.

— Посиди немного здесь, составь мне компанию. Я хочу услышать еще что-нибудь об этой камее.

— Полицейские украли ее у меня.

— Нет. Я полицейский. Вот, возвращаю ее тебе. Разве не так? Бери.

Шланг все же боролся с искушением протянуть руку.

— Как она вообще попала к тебе? — спросил Ларри.

— М-м-м, — протянул Ромми и долгое время потирал губы.

— Шланг, лучше ответь. Эта штука может причинить тебе кучу неприятностей. Она краденая. Ты уже попадался с крадеными вещами. И я думаю, украл ее ты.

— Н-н-нет, — ответил Ромми.

— Знаешь женщину по имени Луиза Ремарди?

— Кого-кого?

Он подался вперед, но притворство у него получалось плохо. При имени Луизы глаза у него стали лишенными всякого выражения, как кофейные бобы.

— Шланг, помоги мне. Эта камея принадлежит Луизе. И если не знаешь Луизы, откуда она у тебя?

Гэндолф, скривив узкое лицо, стал обдумывать эту проблему.

— Получил ее от другой женщины, — сказал он наконец.

— В самом деле?

— Да, она отдала ее мне, потому что задолжала кое за что.

— И за что же?

— За какую-то вещицу, которую дал ей. Толком не помню.

— А как зовут эту женщину?

— Начальник, я знал, что ты спросишь. Как ее зовут?

— Угу, правильно. Как ее зовут. — Ларри усмехнулся, но издеваться над Шлангом не имело смысла. Он не понимал этого. — Шланг, а что скажешь на это? Я позвоню по телефону, мы поедем в Макграт-Холл, тебя усадят в кресло детектора, и ты расскажешь оператору все о мисс Как. Думаешь, пройдешь этот тест? Я не думаю. Но давай выясним, ладно?