— Да. И больше, чем ты можешь предположить. Именно поэтому играть мне не стоит. Проиграю. А ты — новичок. Новичкам всегда везет.

— Ну что ж, давай попробуем! — после небольшого колебания согласилась Варя.

Дмитрий купил жетоны, и она села за стол с рулеткой.

Варя играла очень осторожно и практически не ставила на отдельные номера — только на цвет или на сектор. Причем она ждала, когда долго не выпадал один из трех секторов, и только после этого передвигала на него фишку. И хотя размер выигрыша в таком случае был невелик, но она практически не ошибалась, так что горка жетонов рядом с ней все время росла.

Игра явно возбуждала ее, однако она не теряла головы. Но внезапно Варя забеспокоилась и оглянулась на Дмитрия. Он наклонился к ней.

— Уже давно не выпадало «зеро», — шепнула она ему на ухо. — Может быть, мне стоит поставить…

— Решай сама. Играешь ты! — спрятал он улыбку.

Рулетка уже вращалась. Варя взяла несколько жетонов, но потом одним движением собрала их все и поставила на «зеро». С такой же решительностью она перепрыгивала через ограждение теннисного корта в Турции, когда ей надо было выиграть Дмитрия.

Шарик долго бегал по верхней части барабана рулетки, потом запрыгал на ребрах секторов, пока не успокоился в одном из них.

— «Зеро»! — объявил служитель казино.

За столом одобрительно зашумели. Варя же сидела бледная, и в то же время глаза у нее торжествующе горели. Когда ей пододвинули целую гору жетонов, она уже не мучилась сомнениями: сразу собрала их и встала из-за стола.

— Пойдем, — кивнула она Есехину.

Обменяв жетоны на деньги, они получили около двух с половиной тысяч долларов. Выигрыш для корабельного казино был солидный. Во всяком случае, даже кассир, выпятив нижнюю губу, уважительно покачал головой.

— Ты играла просто мастерски, — сказал Дмитрий, когда они вышли из казино.

— Я всегда и все делаю мастерски, — холодно парировала Варя.

Но сдержать эмоции ей все же не удалось, и, завизжав, она повисла у него на шее. А немного успокоившись, предложила отметить выигрыш.

Они направились в ближайший бар. Несмотря на поздний час, людей здесь было довольно много. Из динамиков лилась легкая оркестровая музыка, и несколько пар танцевало посреди зала.

Сев за столик в углу, Дмитрий и Варя заказали бутылку шампанского. Какое-то время они еще обсуждали перипетии игры, но долго находиться на одном месте Варя не могла — чувства били у нее через край, и вскоре она потащила Дмитрия танцевать.

— Мне как раз этого не хватает сейчас для полного счастья! — воскликнула Варя. — Кстати, мы же с тобой еще ни разу не танцевали! Может быть, ты вообще топчешься, как медведь! — Первые движения она даже сделала с какой-то подозрительностью, но потом лицо ее посветлело. — Ну, конечно! Ко всему прочему он еще и прекрасно танцует! Мужчина моей мечты! Только мне кажется, что этот мужчина весь вечер о чем-то думает.

— О тебе, — сказал Дмитрий.

Варя отвергла эту грубую лесть брезгливой гримасой.

— Переодеваясь перед ужином, я включила телевизор. Там по всем каналам говорят о каком-то кризисе в Юго-Восточной Азии. Ты из-за этого постоянно звонишь в Москву?

— Да, — не стал скрывать он.

Последний звонок в офис Есехин сделал с Миконоса. Слышно было плохо, но Макс сообщил, что в пятницу торги закрылись на подъеме котировок, хотя предыдущий обвал все еще не отыгран. Оставалось только ждать понедельника.

— Эти события могут повлиять и на твои дела? — расспрашивала Варя.

— Кризис в Азии, а он начался еще вчера, спровоцировал панику и на нашем рынке… Впрочем, сегодня ситуация стала выправляться.

— Значит, все уже позади?

— Не знаю, — пожал он плечами.

Некоторое время они танцевали молча.

— А ты мог все это как-то предвидеть?

— И да, и нет, — коротко ответил Дмитрий, однако Варя, слегка отстранившись, продолжала смотреть на него, явно ожидая дополнительных объяснений. — Понимаешь, считается, что цены на акции компаний отражают какие-то вполне конкретные показатели их работы, которые можно просчитать. Ну, там, эффективность и объемы производства, конкурентоспособность и качество выпускаемой продукции. Однако вопрос этот довольно спорный…

— Но что-то же они должны отражать?

— Что-то должны… — согласился он. — Возможно, всего лишь наши надежды, комплексы… нашу самоуверенность, недостатки в образовании, страхи… Учесть все это очень сложно. Поэтому я и мог предвидеть кризис, и не мог…

— Но ведь ты же сам говорил о больших перспективах нашего фондового рынка, о том, что здесь можно заработать миллионы, — не отставала она.

— Да, говорил. Перспективы и в самом деле просто фантастические. Однако серьезная паника может разрушить этот рынок, как карточный домик. Он еще такой молодой…

Есехин подумал, что если бы все это слышал Макс, то очень удивился бы. Тем более сейчас, когда Дмитрий уговорил его не сбрасывать акции после первых потрясений, а посмотреть, как будут развиваться события дальше.

Танец закончился, и они сели за свой столик.

— Послушай, — словно разговаривая сама с собой, сказала Варя, — но тогда получается, что твои коллеги, утверждая, будто бы они способны предугадывать изменение цен на акции, мягко говоря, обманывают всех?

Ей явно хотелось основательно разобраться в этом вопросе, насколько это можно было сделать за бокалом шампанского.

— Абсолютно точно! — подтвердил Есехин. — Когда мы составляем наукообразные отчеты и говорим, что существуют эффективные правила поведения на фондовом рынке… ну, есть такие, например: покупать акции, когда они растут в цене, и продавать все, когда котировки идут вниз, — то мы просто лжем. Тысячи биржевиков во всем мире сломали себе шею, придерживаясь этих, казалось бы, очевидных правил, и многие сколотили себе миллиардные состояния, действуя против всякой логики.

— Значит, вы только умничаете? — прищурившись, еще раз переспросила Варя.

— Да, мы всего лишь надуваем щеки! — решительно подтвердил он.

— Зачем?

— Чтобы инвесторы доверяли нам деньги. Все очень просто…

— Ты сегодня как-то очень критично настроен к себе и своим коллегам, — засмеялась Варя.

Пожалуй, он и в самом деле был слишком категоричен. Но после всей этой истерии в Гонконге собратья по цеху вызывали у него раздражение.

— Клянусь тебе: никто не представляет, что реально происходит на фондовом рынке и что будет происходить через месяц, через год, через два, — уже немного дурачась, стал настаивать Дмитрий. — Только все боятся сказать правду… Нет, вру! Есть один человек, который открыто признался в этом.