— Столь необычная возможность предоставляется не так уж часто.

Слабо завуалированный вызов лишь подстегнул его желание.

— Небось думаете, что если результаты эксперимента вас не удовлетворят, вы всегда можете снова меня усыпить?

— Да, такой выход у меня есть. Признаться, при существующих обстоятельствах я удивлена, что вы готовы пойти на риск.

— Ну, так же криминальный лорд. Риск — непременный спутник моей профессии.

Он легко потерся губами о ее губы, он намеревался превратить поцелуй в медленную, соблазнительную прелюдию. Но стоило ему коснуться ее, как энергия, окутавшая их, неожиданно вспыхнула. В мгновение ока поцелуй превратился из искушающего в жаркий, обжигающий. Гриффина охватило ликование и удовлетворение.

Он знал, что будет так!

Он почувствовал, что потрясение от осознания и понимания этого прокатилось по телу Аделаиды в то же самое мгновение, что и по его собственному. О медленном нарастании жара между ними не могло быть и речи. Без предупреждения оба оказались на грани потери самообладания, от остроты ощущений обоих бросило в дрожь.

Аделаида обвила руками его шею, руки ее скользнули под воротник халата и коснулись обнаженной кожи — кожа к коже. Гриффин прижался теснее, всем своим телом пригвоздил ее к дверце гардероба, так чтобы чувствовать округлость ее грудей, женственные очертания бедер под плотной тканью платья.

Кровать была так близко…

— Нет. — Аделаида освободила рот из плена его губ. — Мы не должны. Ваша рана…

Гриффин смутно сознавал, что плечо ноет, но почему-то это казалось не важным. Он снова склонился к Аделаиде и стал целовать ее шею. Шпильки выпали из ее прически, и волосы рассыпались по плечам, так и маня прикоснуться.

— Забудьте про мое плечо, — пробормотал Гриффин, касаясь губами ее невероятно нежной кожи. — Я именно это собираюсь сделать.

— Ни в коем случае. — Голос Аделаиды зазвучал тверже. Она уперлась ладонями в его грудь под тканью халата. — Это опасно, рана может открыться. Сейчас она очень хорошо заживает, мы не должны рисковать.

Вероятно, в ее словах был резон, но Гриффин не хотел об этом задумываться. Тем не менее чары были разрушены, по крайней мере для нее. Он тяжело вздохнул и неохотно отступил от Аделаиды.

— Сейчас я буду одеваться, миссис Пайн. Если хотите, можете остаться и смотреть. Думаю, вы уже видели у меня почти все, если не все, так что нам нет нужды заботиться о приличиях, не так ли?

Не удостоив его слова ответом, Аделаида молча повернулась и быстро пошла к двери.

— Я буду ждать вас внизу, в библиотеке, — сказала она. — Теперь, когда вы уже явно находитесь на пути к выздоровлению, нам нужно очень многое обсудить.

Гриффин дождался, пока она окажется у двери.

— Аделаида, прежде чем вы уйдете, позвольте задать один вопрос.

Она взялась за ручку двери и оглянулась на него.

— Вы говорили, что вам было любопытно узнать, каково целоваться с криминальным лордом. Меня интересует, ваше любопытство удовлетворено?

— Вполне.

Она вышла в коридор. Она не то чтобы бежала в буквальном смысле слова, но, во всяком случае, шла очень быстро.

В библиотеке для Гриффина были приготовлены яичница, тосты, кофе и кекс. Там же его ждала Аделаида. За время, пока он одевался, она снова собрала волосы в строгий узел на затылке. Теперь на ней не было белого передника, а вместо практичного домашнего платья она снова надела превосходно сшитое по самой последней моде траурное платье: лиф, скроенный как блузка, и юбка в складку, все в дымчатых оттенках серого цвета.

Глядя на нее сейчас, Гриффину не верилось, что совсем недавно в спальне был настоящий взрыв чувственного фейерверка. Аделаида снова казалась холодной и сдержанной. Выражение ее глаз было непроницаемым. Однако в воздухе между ними по-прежнему бурлили энергетические токи напряжения, и сознание этого доставило Гриффину некоторое удовлетворение. Он подошел к столу, на котором его ждал поднос с завтраком.

— Как вы заметили наверху, нам нужно о многом поговорить, — сказал он.

— Сначала позавтракайте, сэр, — возразила Аделаида. — Вам нужно подкрепить силы.

— Спасибо. Полностью с вами согласен.

Он сел за стол и с аппетитом принялся за яичницу с тостами. Завтракая, он почему-то вдруг задумался о почившем мистере Пайне. Любила ли его Аделаида всем сердцем? У Гриффина было к ней множество вопросов, но, к сожалению, он не имел права задать хотя бы один.

Аделаида налила кофе ему и себе.

— Ваша библиотека очень впечатляет.

— Вы хотите сказать, для криминального лорда у меня слишком много книг? Хотите верьте, хотите нет, но я умею и читать, и писать.

Аделаида с раздражением поставила кофейник на стол, звук получился такой громкий, что собаки, дремавшие возле камина, подняли головы и насторожились. Некоторое время они с любопытством смотрели на происходящее, но потом снова задремали.

— Вы не только умеете читать и писать, — сказала Аделаида. — У вас выговор человека, который был воспитан как джентльмен.

— Некоторые привычки очень живучи.

— Так вы не выросли на улицах?

— Нет. — Гриффин подумал, что он реагирует на ее слова чересчур остро. Он сам не понимал, куда подевалось его железное самообладание. Он отломил вилкой кусочек лимонного кекса.

— На улицах я оказался в шестнадцатилетнем возрасте, — сказал он наконец.

— После смерти ваших родителей?

— Да. Мой отец был финансистом, у него был талант по этой части. Но даже те, кто обладает интуитивной способностью определять потенциальные прибыли и убытки, не в силах предсказать морской шторм. Один из кораблей, в который отец вложил большие деньги не только из собственных средств, но и фонды Консорциума, затонул в море. Будь отец жив, он, без сомнения, сумел бы расплатиться с другими вкладчиками и восстановил бы свое положение. Но он и моя мать были… умерли через несколько недель после той катастрофы. И кредиторы забрали все.

— Ваша история не сильно отличается от моей, — тихо сказала Аделаида.

Пока Гриффин ел кекс, она молча пила кофе.

— Прошу прощения. — Ему стало стыдно за свои манеры. — Я страшно проголодался, наверное, в последний раз я был таким же голодным, когда еще жил на улицах.

— Для человека, который выздоравливает после тяжелого ранения, здоровый аппетит — очень хороший признак, — сказала Аделаида. — Я рада, что вы достаточно поправились, чтобы есть полноценную еду. Только вот как бы вам не стало плохо от такого количества кекса. Если съесть на голодный желудок слишком много сытной пищи, могут быть неприятные последствия.

Гриффин стряхнул с рук крошки.

— Да, мадам, вы определенно умеете поддерживать за столом интересную беседу.