Так вот, я побуду здесь до наступления темноты, а потом помчусь прямо в клуб «Семь-Десять». Этот план сработает. Должен сработать.

Шорох листвы за спиной. Я резко разворачиваюсь назад, все тело напряжено. Из-за деревьев показывается косуля, настороженно смотрит на меня. Затем начинает щипать клевер на лесной опушке.

Прикрываю глаза. Вздыхаю. Начинаю волноваться, что просчиталась, перемудрила. Я ведь могла пойти в закусочную Дейла или в библиотеку. И там, и там всегда полно народу. В публичном месте человека не прикончишь.

Да, но в конце концов, мне все равно пришлось бы оттуда уходить. Меня могла бы разыскать и утащить домой мама. Или Гвоздь. Или директору Майерсу пришла бы в голову мысль устроить облаву на прогульщиков. Нет, наш городок слишком мал, тут не выйдет «затеряться в толпе».

Так, как я придумала, лучше. Никто не знает, где я.

Шум мотора. Шорох шин по гравию. Выглядываю из-за угла своего убежища. Забрызганный грязью внедорожник, выбрасывая из-под колес клубы пыли, едет вдоль озера, подпрыгивая на ухабах.

Внезапно он замедляет ход. Останавливается. Стекла тонированные, так что внутри ничего не видно. Несколько минут мотор продолжает работать на холостом ходу метрах в пяти от моего убежища.

Затем водительская дверь открывается. Из машины выходит человек в черном костюме.

Развернуться и бежать. Бежать!

Через мгновение я уже в лесу и, цепляясь ногтями за выступы, карабкаюсь на гору, словно зверек. План провалился, и запасного нет. Нервы пульсируют и искрят, как порванные электропровода. В мозгу бьется один-единственный вопрос.

Как?!

Как он нашел меня здесь, в никому не известной глухомани?

Тропинки поблизости нет. Домов – тоже. Я и выбрала это место у заброшенного лагеря из-за того, что оно такое уединенное. Но, видимо, именно в этом и заключается ошибка.

Я продираюсь через колючие кедры. Останавливаюсь, чтобы прислушаться.

Недалеко внизу шуршит галька.

Я тяжело переваливаюсь через попавшийся по дороге валун, отбросив всякую осторожность. Эта часть нашего нагорья открыта всем ветрам и хорошо просматривается, а почва под ногами неровная и вся растрескалась. Галька осыпается из-под ног, предательски выдавая мое местоположение.

Не могу успокоиться, взять себя в руки. Думать тоже не могу. Как же не хочется снова умирать!

А склон становится все круче. Внутренний голос предупреждает: так не спастись, это тупик. Скоро я доберусь до вершины – до узкого гранитного кряжа с прекрасным видом на овраг и, наоборот, из него. Оттуда некуда бежать.

Внутренний голос наконец побеждает. Я останавливаюсь, отчаянно хватая ртом воздух.

Спрятаться. Надеюсь, эта местность ему незнакома. А потом проскользнуть мимо него – снова вниз, к озеру. Его машина осталась там…

Я стремительно сканирую взглядом окрестности.

Вот оно! В десяти метрах надо мной – скальный выступ. Если я на него заберусь, ублюдок меня не достанет. Если попробует, я смогу садануть его ногой по голове.

Начинаю подъем, пытаясь припомнить все, что мне известно о скалолазании.

Дотянуться. Закрепиться. Сместиться в сторону. Собраться с силами. Дотянуться выше. Теперь ногами. И только тогда выдохнуть воздух…

Первые три метра даются легко. А вот с последним участком будет сложнее – слишком крутой подъем. Я цепляюсь пальцами за небольшую складку горной породы, и тут мне в лицо летят крупные острые камни.

Я кричу и едва не разжимаю пальцы. Голова инстинктивно поворачивается.

Черный человек стоит прямо подо мной, в руке у него булыжник размером с большой кулак. Костюм порван, дыхание сбито, но темные очки – на месте. В ужасе я наблюдаю, как он то откатывается назад, то с каждым новым усилием продвигается вверх.

Камень с силой ударяет меня в спину. Нога соскальзывает с опоры. Вторая тоже. Я отчаянно чертыхаюсь, руки с удвоенной силой цепляются за выступ, мышцы натягиваются до предела.

Следующий камень ломает мне руку, я падаю, бездумно шаря руками в поисках новой опоры, но ударяюсь об острые выступы ниже по склону. Приземляюсь на спину и слышу хруст костей.

Больно, очень больно, потом… Ничего. Бесчувствие. Отсутствие… всего.

Я стараюсь подняться, но не чувствую ни одной ноги, ни другой.

На лицо падает черная тень.

Меня ведет, и я даже не пытаюсь отползти. Я просто смотрю на убийцу.

– Зачем ты это делаешь?

Нет ответа.

– Кто ты?

Сознание угасает, обрывки мыслей пробиваются сквозь подступающую тьму.

Время замирает. Где-то вдали слышится клекот орла. Ветерок треплет мои пропитанные потом волосы – последнее приятное ощущение в жизни.

– Ненавижу тебя, – шепчу я.

Человек исчезает из поля моего зрения. Потом возвращается с огромным камнем.

– Извини.

Солнечный свет отражается в линзах его очков.

Он опускает руку. Все погружается во тьму.

Темнота. Потом становится светлее. Снова придется возвращаться домой в слезах.

В кармане что-то жужжит, и я вскрикиваю от неожиданности. Как глупо. Это же мой новый мобильный.

Черт, неужели?.. Как больно.

– О, нет, нет, нет!

Но сообщение от Джессики неумолимо.

«Мы включили тебя в юбиляры, а ты даже не явилась! Забудь обо мне. Сара присоединяется».

Качаю головой. На сообщение не отвечаю. Смысла нет. Девчонки в кои-то веки пригласили меня, а я их продинамила. Они со мной никогда больше даже не заговорят. А Ноа? Что он подумает?

Мама сидит в шезлонге у трейлера, поджидая меня. Вяжет. Выглядит так, будто это у нее сегодня день рождения, и ей исполнилась тысяча лет.

Я подхожу и слышу вздох облегчения.

Стою, уставившись на свои ботинки, слишком измученная, чтобы что-то выдумывать.

Мама пристально смотрит на меня. Молча встает и ковыляет к двери трейлера. Открыв ее, жестом приглашает меня войти.

Протискиваюсь мимо нее. Иду сразу к себе в свою комнату. И запираю дверь на ключ.

Она не спрашивает, где я была.

А я не рассказываю.

12

Ощущение падения.