Он показывает базовые принципы, руководствуясь которыми, можно формировать высококачественное критическое мышление, позволяющее, в свою очередь, определять ложную информацию с высокой достоверностью.

«Мыслящие критически используют критические навыки и понимание для обнаружения и искоренения верований, с которыми они (мыслящие рационально), не могут согласиться. Формулируя новые верования, мыслящие критически не принимают бездумно верования других; они, скорее, самостоятельно анализируют проблему, отклоняют необоснованные авторитеты и признают рационально оправданные. Они вдумчиво формируют принципы мысли и действия; они не принимают бездумно то, что им предлагают. Они не принимают за истину и не отбрасывают как ложные те верования, которые они не понимают. Ими сложно манипулировать»[95].

Например, можно с детства вбивать в голову людям, что Чингисхан воевал-воевал у себя в Монголии с соседями, а потом взял да и решил пойти и покорить территорию аж до итальянского города Триеста.

А можно, взяв на вооружение метод критического мышления, задать вопрос: «А кому это было выгодно?» И внимательно посмотрев на соседей Монголии, увидеть богатых китайских купцов, размышляющих о необходимости максимизации прибыли в торговле шелком с Византией методом устранения таможен и снижения рисков потери товара вследствие грабежа по дороге. Версия найма Темучина сообществом купцов для снижения издержек доставки товара выглядит гораздо более правдоподобно, если прикинуть, хотя бы на глаз, разницу в расходах на все до единой таможни в пути от Китая до Константинополя или Рима, вооруженную охрану караванов, убытки от грабежей и, напротив, просто сумму налогов войску Темучина.

Идею смены власти в государстве ради интересов крупной коммерческой компании позднее с искрометным юмором описал О. Генри в повести «Короли и капуста»: «О, это чистый бизнес, – заметил Винченти, … – Нынче бизнес управляет всем миром. Нужно же было как-нибудь понизить цену бананов, уничтожить этот лишний реал. Мы и решили, что это будет самый быстрый способ»[96].

Анализ Ясы Чингисхана, закрепляющей такие постулаты, как запрет на убийство любого грамотного человека, запрет взимания налогов свыше 10 %, категорический запрет на грабежи и насилие, делает китайско-коммерческую версию гораздо более правдоподобной, чем версию спонтанного похода.

Делая следующий логический умозрительный шаг, очень важно понимать разницу между оценками «напрямую» (красный дирижабль) и «через мозг включенный» (синий самолет).

Ричард Поль прямо указывает, что никакое существующее общество не культивирует справедливость мысли в своих гражданах. Поскольку социальный мир часто иррационален и несправедлив, и люди часто бывают управляемыми, чтобы можно было действовать против их интересов, потому квалифицированная мысль часто используется, чтобы обслужить чей-то интерес, чьей главной целью является достижение их эгоистических интересов, при этом часто умело нарушаются общие стандарты хорошего мышления. В этом случае критическое мышление должно не только определить источник ложной информации, но и понять, кому выгодно было ввести эту ложь в массовое сознание и с какой целью[97].

Анализируя тот же пример с Чингисханом, впервые внедрившим на Руси организованную почту, перепись населения и щадящее, но тотальное налогообложение, критически мыслящий человек легко может прийти к выводу, что версия китайско-монгольского становления государства изрядно выигрывает против версии варяжского становления. А при анализе «Кому выгодно?» стоит задуматься, почему, несмотря на двухсотлетнее правление в России монголов по «Ясе (Джаасаку) Чингисхана», не сохранилось практически ни одного аутентичного текста этого базового и повсеместно применявшегося юридического документа. Не может быть такого, чтобы ни одного документа, использовавшегося два столетия, не сохранилось на всей гигантской территории! Гораздо более правдоподобно предположить, что все экземпляры были изъяты и уничтожены центральной властью. Зачем это нужно было власти, можно опять же легко предположить, оттолкнувшись от того факта, что неоднократно русские князья женились на германских принцессах, вряд ли заинтересованных в близости России с гигантским Китаем, зато в буквальном смысле кровно заинтересованных в близости России с мелкими германскими герцогствами и княжествами.

Также можно поразмышлять о связи экономических причин континентальной блокады 1806 г. и Французской революции. Что первично? Сначала была революция, а потом Конвент принял закон, резко улучшающий положение французской промышленности, или французские промышленники финансировали революцию для достижения своих экономических целей, которых они не могли достичь при Людовике XIV?

Используя такого типа анализ, можно понять не только прошлое, но что очень важно – достаточно точно спрогнозировать будущее.

Для экономически выгодного принятия решения надо с высокой точностью прогнозировать предстоящее поведение больших масс глупых «легкопрограммируемых зомби» и, соответственно, предусматривать правильное использование данного поведения толпы.

Например, если по всем внешним признакам, экономике предстоит кризис, а глупое большинство, ведомое беспечностью и пропагандой заинтересованных лиц, активно кредитуется с целью покупки недвижимости, имеет смысл, наоборот, продать имеющуюся недвижимость и накопить побольше ликвидности, чтобы в кризис купить что-либо существенно дешевле.

И именно делая экономически оправданные шаги, несмотря на поступки глупого большинства, можно зарабатывать большие деньги.

Нассим Талеб в своей работе «Антихрупкость» приводит интересный пример. Один из его героев, которого он зовет Жирный Тони, в одночасье разбогател. Было это в 1991 г., когда США атаковали Багдад, чтобы восстановить независимость Кувейта, на территорию которого вторгся Ирак. Все экономисты, а вслед за ними и политики, и журналисты усиленно стали говорить о повышении цен на нефть в результате войны. И только Жирный Тони усомнился в этом. Во время начала войны в Кувейте он поставил не на рост цены на нефть, а на падение, руководствуясь достаточно простым умозаключением «Кувейт и нефть не одно и то же». В результате он превратил свои вложенные 300 тысяч долларов в 18 миллионов, тогда как большинство лишились последней рубашки[98].