– П. Т., ты где? – ткнул его в бок Дик.

– Мне вдруг страшно захотелось зефира, – выпалил принц.

– Ты меня пугаешь, – со вздохом сказал Дик. Заметив тревогу в глазах друга, П. Т. быстро взял себя в руки.

– Сколько нужно адвокатов, чтобы вкрутить лампочку?

– Один, – ответил Джейк за Дика. – Адвокат может вкрутить мозги кому и чему угодно.

Кто знает, может, и принц-сапожник не менее талантлив…

К тому времени, когда пять часов спустя П. Т. прибыл к замку, он был далеко не в самом добром расположении духа. Не то чтобы он был очень счастлив, когда отправлялся в дорогу, но теперь его настроение стало просто отвратительным.

Едва он покинул Манхэттен, как начался проливной дождь. Дважды из-за плохой видимости на трассе ему приходилось сворачивать на обочину. Еще раз он остановился, чтобы немного вздремнуть: мерное шуршание «дворников» действовало гипнотически. Наконец он добрался до грязной проселочной дороги, которая тянулась примерно пять миль и выводила прямиком к замку. Принц то и дело подпрыгивал на выбоинах, и ему начало казаться, что вместо зада у него отбивная.

Остановившись перед входом в замок, он тяжело вздохнул и, решив переждать дождь, уставился на чудовищное строение. Дом неизменно вызывал у него отвращение.

Пять лет назад, когда он решил превратить дело Мортона Фридмана в модный и процветающий бизнес, ориентированный на богатых и знаменитых, они присмотрели дворец, который можно было бы упоминать как королевскую резиденцию. Дик купил ему испанский титул и приобрел заброшенный остров. Но П. Т. не стал бы строить на нем даже хижину, потому чго все там напоминало лунный ландшафт. П. Т. посетил остров всего однажды: этот визит стоил ему встречи с таким количеством змей, какого не увидишь и в дендрарии.

Но репортеры светской хроники по-прежнему интересовались жизнью принца, и П. Т. предложил Дику арендовать на недельку-другую какую-нибудь виллу в Eвропе, чтобы сделать фотографии якобы у него дома. Однако Дик отверг эту идею, даже не дослушав, потому что европейские папарацци славились своей дотошностью. Они бы легко разоблачили их.

Итак, ему пришлось купить этот разрушающийся от времени замок в Кэтскиллсе и слегка отремонтировать его. Все это делалось ради все тех же пресловутых фотографий. Он решил не выдавать прессе месторасположения замка. Желание сохранить личную жизнь в тайне еще больше подогрело интерес журналистов и публики к его таинственной персоне, что, конечно, тут же отразилось на суммах от продаж туфель.

П. Т. купил замок, построенный почти сто лет назад железнодорожным магнатом Генри Фаулером, и прилегающие к нему земли за бесценок. Приобретение обошлось ему в пятьсот тысяч долларов. Дом продавался вместе с обветшалой мебелью. Конечно, этот дом и столько не стоил, именно поэтому так долго простоял заброшенным. П. Т. полагал, что сумеет вернуть деньги на продаже земельных участков, однако Наоми просто влюбилась в это место. Наоми всегда была полоумной. Она настояла на том, чтобы замок включили в ее приданое.

Ни разу еще П. Т. не пришлось пожалеть о том, что они придумали этот рекламный ход, и они не сделали ничего противозаконного, когда объявили его принцем. Главное, что это сработало и позволило «Феррара Inc.» в рекордные сроки занять ведущие позиции в мире моды наравне с Кевином Кляйном и Ральфом Лореном. Он ни минуты не сомневался, что они бы и сами не отказались от подобной тактики, приди им такая мысль в голову первым.

К черту и Наоми, и замок! Он вспомнил о цели своей поездки. Наоми не придётся волноваться о реставрации этой груды камней, потому что он похоронит ее под ними раньше, чем она успеет вздохнугь.

Заметив, что дождь припустил еще больше и теперь его сопровождают громкие раскаты грома, П. Т. решил добежать до замка. Открыв дверцу, он вдруг увидел полдюжины отчаянно лающих сторожевых собак. Они выглядели так, будто чудом спаслись из живодерни.

Его туфли от «Гуччи» тут же промокли, а дорогие брюки от «Фенди» чуть не стали жертвой псов. Принц направился к подъемному мостику. Вода заливала ему глаза, он поскользнулся и оказался по уши в грязи. Собаки весело резвились вокруг и виляли хвостами, очевидно, решив, что он специально упал в грязь. Дик вряд ли имел в виду такой поворот событий, когда советовал немного «повеселить» себя.

Принц с трудом поднялся и, пробравшись к входной двери, наконец заметил Наоми. Облаченная в джинсовый комбинезон, она стояла, уперев руки в бока, и, казалось, готова была испепелить брата взглядом.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– И я тебя рад видеть, спасибо, – выпалил он, проходя в чудовищное фойе. Ему было абсолютно наплевать, запачкает он его грязью или нет.

– О! – завопила она. – Ты оставляешь грязные следы на итальянском мраморе. Ах ты, бездельник!

– О-о, подумаешь, Наоми, – сказал он, окинув сестру ледяным взглядом.

Затем он специально отряхнулся, как одна из псин, что продолжали лаять за порогом, и обрызгал грязью все вокруг, включая Наоми.

– Отправляйся в Нью-Йорк и занимайся делами компании! – приказала она. – Тебя здесь никто не ждет.

– Где она?

– Кто?

– Синтия Салливан, кто же еще? Что на тебя нашло? У тебя что, нервный срыв или ранняя менопауза?

– Менопауза? Менопауза? – воскликнула она, приходя в бешенство. – Мне всего тридцать четыре, негодяй. В этом возрасте у женщин не бывает менопаузы.

Это так типично для женщин – прицепиться к самому несущественному из всего сказанного.

– Где ты ее держишь? Только не говори, что заперла ее в подвале.

– Да брось ты! – прорычала Наоми, и ее взгляд невольно метнулся наверх.

– Синтия! – закричал он, бросившись к лестнице и преодолевая по три ступеньки. – Ты где? Синтия!

– Прекрати! – крикнула ему вслед Наоми. – Она в порядке. Ее нога уже почти зажила. Это чудесный план. Она не сможет нам помешать. Осталось всего восемнадцать дней.

Преодолев первый пролет, принц остановился и взглянул на сестру.

– А что ты собираешься делать, когда она выдвинет серьезные обвинения против тебя лично?

Наоми переступила с ноги на ногу.

– Мы над этим работаем.

– Каким это образом?

– Послушай, она здесь. Она, конечно, все время ворчит, но Элмер и Рут заботятся о ней. Как раз сейчас Рут занимается ее ногтями…

– Ногтями!

Неужели, они пытают ее? Конечно, пытают. Разве Наоми не сказала, что они вырывают ей ногти? Рут… Его добрая сестра, которая встречалась с придурками только потому, что не хотела никого обидеть. Добродушная Рут…

– П. Т., ты не должен забирать ее отсюда. Ты все испортишь. Мне нужны деньги, чтобы закончить реставрацию замка. Никто, слышишь меня, никто не помешает мне в этом! Ни ты, ни эта акула.