По мере того, как он говорил, ошарашенная Анна, с ресниц которой капали слезы, медленно отступала к стене.

Прикрывая рот руками, она подавляла внутренний крик от ужаса, что нарастал с каждой секундой в ее сердце.

На свитке были изображены три ели. Одна высокая и две по бокам, поменьше. Внизу у корней, на пригорке, стоял белый волк, вожак стаи. Черные глаза зверя смотрели вперед. У широких лап, среди травы и цветов, лежал крупный алмаз. Белый волк был спокоен, хотя и опасен.

– Не понимаю, с чего ты решил, что это карта? По мне так простой рисунок, искусная «татушка», ничего особенного, – усмехнулся Дмитрий, потирая подбородок.

– У меня другой вопрос, – перебил его Петр, – зачем делать татуировку на коже молочного поросенка? В том, что это кожа именно поросенка, а, скажем, не теленка, видно невооруженным глазом. И потом, как ее делали на живом животном? Это теоретически невозможно. Ужасно больно, да не каждая свинья будет стоять смирно.

В этот момент Марк медленно снял с правой руки перчатку. Незаметно от остальных коснулся свитка и закрыл глаза. Его ударило словно током. Яркий фрагмент врезался в мозг, оседая в сознании. В следующую секунду Марк отпрянул от стола как от ядовитой змеи.

Его взгляд встретился со взглядом Анны. В этот момент она буквально физически почувствовала его ужас. Холодный и пронизывающий до самых костей.

– Это не кожа поросенка, – прошептал он, не отрывая напряженного взгляда от ее лица.

– Не поросенка? А чья же тогда?

Петру стало интересно. Размахивая руками, он едва не разбил лупу о край стола. Ситуация его будоражила, и он хотел знать ответы на все вопросы.

– Эта кожа со спины семерых человек, – голос Анны звучал как приговор, – семерых взрослых мужчин, которые были еще живы, когда мастер выводил на их спинах татуаж.

Она смотрела вперед, на Петра. Ее огромные распахнутые глаза и распущенные волосы теперь смотрелись несколько зловеще. Каждое слово, которое она произносила, резало слух словно острым ножом.

– Это были заключенные, рабы по сути. Их держали под землей в кандалах. Ни лучика света, ни капли надежды.

Они были обречены. Их выводили по одному, затем вливали в горло спиртное, чтобы отключить и без того мутное сознание. Потом бросали на скамью и выбирали участок кожи, который был более пригоден. Затем следовали многочасовые старания татуировщика.

– Но откуда тебе это известно? Что за черт?!

Изумлению Петра не было предела. В растерянности он переводил свой затравленный взгляд то с бледного лица девчонки, то на застывшее лицо Марка. На помощь другу пришел Дмитрий. Широкая ладонь легла ему на плечо, а вместе с тем и еле слышная фраза:

– Не мешай ей, пусть говорит. Все вопросы после.

В этот момент хозяин дома чувствовал себя участником какого-то бредового театра. Все актеры играли свои роли, но в полном тумане и по сценарию, который не был прописан в сюжете.

В слабой надежде, что все это не сумасшедший дом, и что все происходящее не сон, Петр посмотрел на Марка. Однако его друг стоял как скала, не выражающая эмоций. Он в упор смотрел на Анну. Все, что она говорила, воспринимал до каждой запятой, до каждого звука. Петру сразу стало понятно, что это было чистейшей правдой.

Не обращая внимания на хозяина дома, Анна продолжала:

– После того, как раны от татуировок высохли и кожа приняла новый облик, мужчин заперли в темной комнате. Скорей всего их умертвили отравленным газом. По крайней мере, на их телах я не вижу повреждений. Затем по одному вывезли в просторное помещение, где освежевали как кролей.

– Что сделали?

– Сняли кожу с тел, пока те были еще теплыми. Что было дальше? Все семь фрагментов соединили в один.

Едва последние слова слетели с ее губ, она прикрыла глаза и откинулась спиной к стене. Видение лишило ее сил.

Марк еще долго смотрел на нее, не в силах поверить. Все, что она сказала, целиком и полностью совпадало с его видением. Хотя он увидел чуть больше, чем она.

После слов Анны у Петра больше не возникло особого желания прикасаться к свитку. Опустившись в кресло, он погрузился в свои невеселые мысли. Иногда поглядывая на стол, он в задумчивости постукивал кончиками пальцев по краю подлокотников.

– Значит, так! – его взгляд был устремлен на плотного мужчину, что стоял у стены. – Нужно усилить охрану дома. На том месте, где нашли сейф, расставить камеры и по возможности поставить человека. Я должен знать, кто притащил ко мне этот проклятый сейф и с какой целью он им понадобился.

– Все понял, сделаем.

– И еще, – остановил его Петр, – приберите здесь. Свиток нужно подальше спрятать, я еще с ним не закончил.

– Хорошо, – и мужчина скрылся за железной дверью.

Петр Андреевич устало потер переносицу. Сложившаяся ситуация вымотала его, не оставляя сил даже на то, чтобы подняться с кресла.

– Я больше не хочу об этом думать. Пока. У меня наверху веселятся гости, и я должен к ним присоединиться. Иначе меня сочтут за невежду и грубияна.

– Петр, уже слишком поздно, Анне завтра рано вставать. Позволь нам откланяться, – несколько резко проговорил Дмитрий, направляясь к девушке, которая все еще стояла у стены.

– Да, конечно.

Дмитрий обнял девушку и повел в сторону выхода. На ходу пожав руку Марку и кивнув Петру, сказал на прощание:

– Я завтра к тебе приеду, после обеда. Нам нужно кое-что обсудить.

– Хорошо, давай, до встречи.

Едва дверь за ними закрылась, мужчина медленно поднялся с кресла и облокотился о столешницу.

– Что скажешь про Анну?

Марк долгое время молчал. Затем обогнул стол и, направляясь к противоположной двери, бросил на ходу:

– Эта девушка необычная. Если бы то, что сейчас произошло, случилось два века назад, я бы назвал ее ведьмой. Это слово подходит к ней как никакое другое.

– Возможно, ты и прав, ее слова произвели на меня серьезное впечатление, – пробурчал Петр, выключая свет в комнате.

– И на меня тоже, – прошептал самому себе Марк и вышел в коридор, – еще какое.

Егор стоял у машины и разговаривал по мобильнику При виде Арины он широко улыбнулся и подмигнул.

Девушка сбежала по ступенькам и буквально упала в его объятья.

– Ну все, давай пока, я тебя наберу, – парень отключил телефон и, притянув к себе Арину, широко улыбнулся.

– Скучал без меня?

– Ты ведь знаешь, что да, – он нехотя выпустил ее из рук и распахнул заднюю дверцу авто. – Нам пора ехать, у брата еще много дел и он должен все успеть.

– Денис, привет.