Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это снова изнанка?
— Да, — сказала она. — Это Водяные Поля. Потому я тебя сюда и позвала. Там говорить нельзя, там каждое дерево свидетель, каждая травинка шпион Ондратов, что ни скажешь, все он знает, куда не глянешь, видит, но не тут! Тут нет у него силы!
— Глафира…
— Идём! — Она обогнула его и пошла вперед, проваливаясь в воду почти по колено. Рубаха, что была на ней, тут же намокла и она задрала ее, обнажив крепкие ноги до бедер.
— Куда ты идешь? — он пошёл за ней, следом. Вода была теплой, будто парное молоко. Поле водяной гладью простиралось вокруг, насколько хватало глаз, и на горизонте сливалось со звездным небом. В молочной белизне неподвижной воды отражалось небо. Звезды были вверху и под ногами. Они будто шли по перевернутым небесам.
— Дядька не знает тебя совсем. Он думает о тебе одно, а ты совсем другой. Он слушает твои слова и не понимает их. Он прикидывает по своему — что твои слова могут значить? Это? Или то? И не понимает, что твои слова значат ровно то, что ты сказал.
— Разве ты не любишь его? — сказал Арис, — Он же твой дядя и ты живешь в его доме.
— Я сирота. Меня пристроили вести его домохозяйство. Гостей принимать, убирать, да еду готовить. У нас тут все братчики да сестрицы, дядьки да племянницы! Только это лишь так говорится.
Арис остановился.
— Глафира…
— Довольно! — вдруг крикнула она так, что над водой разлетелось эхо, — я свое отмолчала. Эх, встреть я тебя чуть раньше! Я бы с тобой ушла! Да, ушла, — она топнула ногой, — никого бы не побоялась! Теперь уже поздно… некуда идти. Лушь в Предгорьях уже. Живых больше нету в мире. Только тут, да на севере.
— Что за дурная шутка? Наверное, ты всё же пьяна.
— Ничего ты не знаешь, Арис. Ничего! Но я все тебе расскажу. Меш собрал луши многое множество! Он вчера был на Перевале, у врат Лесного края. Зачем приходил — не знаю, сюда ему не пробиться. Он назад повернул, а на Перевале его лушь знатно погуляла. Никогошеньки не оставила!
— Ты сошла с ума, Глафира. О таком бы мне сказал охранитель.
— Охранитель тебе сказал, что Лесьяр восстанет и поможет, только не сказал, что нету никакого Лесьяра уж давно, а есть Зверь, да и помогать уж некому — Меш везде прошел, только Лесной край и остался.
— Все, что ты говоришь…
— Правда. Слушай! Лесьяр давно кончился. Уж давно там нет человека, только Зверь и остался. Всю пятиницу ему приносят жертвы, вот чему мы радуемся, Арис. Зверь любит, когда его алтари кропят кровью. Он бог страшный, кровавый. Охранители говорят, пришло время старого пророчества, пора Зверю Меша одолеть, а я думаю, они одним миром мазаны, что Лесьяр — Зверь, что его батюшка! Что глядишь? Не знал, что Лесьяр Мешу родной сынок! Кровь и плоть его. Да не таращи так глаза! Родственники они. Самые наиближайшие, будьте уверены! Только сестрица Зверя может от них и отличалась. Но теперь уж Зверь ее пуще прежнего скрутит, так, что вовек ей уж не выбраться.
— Глафира! — воскликнул он. — Да остановись же и повтори ещё раз! Куда ты идешь?
— Увидишь куда. А говорю я тебе самые простые слова: жил на свете Меш, деспот всего мира. Был у него сынок Лесьярушка и дочка, сестрица Лесьярова и Меша доченька. Сынок с батюшкой черные дела творили, от их волшбы весь мир стонал, пока Лесьяр против отца не восстал, хотел его убить, да самому миром править, устал он, вишь ты, при отце втораком вечным жить.
— Это не правда, Глафира! — сказал Арис.
— И схватились они, Лесьяр и Меш, а сестрица на братину сторону встала. Так и победил отца Лесьяр. Был он битвой весь истерзанный, думал, его сестрица на ноги поднимет, а сестрица сбежала и следов не оставила. Зверь искал её покуда сил хватало, а потом впал в смертный сон. Туда бы им обоим и дорога: и сынку и отцу его, тварям подколодным! Уложили Зверя в Оплоте и было охранителям его видение, что однажды великий вождь её вернет, сам принесет на руках и под ноги Зверю положит. Тогда восстанет Зверь, обретет силу сестрину и Меша убьет. Ну, понял теперь, кто в шатре у Древа лежит⁈ Или ещё подсказка нужна⁈ Так я подскажу — сестра Лесьярова лежит, Лесная дева, погибель для одного из них. У кого она, тот сильнее другого.
— Так…
— Ну дошло наконец-то! Слава небесам! Наш дитятя додумался!
— Если это правда… что же тогда делать?
— Ничего не сделать уже! Поздно! Меш из людей души высасывает, до Предгорий добрался, в ворота стучит. Стучится Меш, но нет ему сюда хода, а скоро Зверь сестрину силу назад получит, восстанет и тогда уж Мешу путь сюда навеки заказан. Так и будет — в Лесном краю и на севере Зверь будет из людей кровь пить, а на юге Меш людей передушит. От мира нашего ни лоскутика не останется. Кругом смерть и конец лютый.
— Глафира…
— Помолчи еще! Я скажу тебе вот что. Пока ты на конях скакал по лугу нынче, мне русалка нашептала, сказать тебе велела — есть еще одна сила в мире. Могучая сила! Океан. и он враг и Мешу и сынку его. Русалки говорят, Океан сильнее всех. Говорят, Океан знает все ответы и может все. Только надо спросить.
Арис помотал головой:
— Я был на берегу Океана. Я задал ему вопрос, но он не ответил. Я не верю в Океан.
— Что тебе еще остается? Я не знаю, что тебе делать. Коли ты хочешь сдаться — сдавайся, неси её под ноги Зверевы, а если нет, хватай ее и беги назад, к Океану.
Она снова направилась вперед и Арис шел следом пытаясь осознать сказанное ей. В голове было пусто и гулко. Может быть она лжет? Но в глубине души он ей верил. Что же теперь делать? Бежать назад? Отчаяние охватило его. Только что он думал, что нашел союзников и Меш скоро будет повержен, но
