Сапёр расположившийся за шкафами в боковом коридоре пытался взять Алаева в прицел своего автомата:

– Ну сделай ещё шаг вперёд, давай ещё чуть-чуть, – шептал он сам себе.

Сзади раздался скрежет выламываемой двери запасного выхода, пришлось оставить Алаева и развернуться полубоком, чтобы держать в поле зрения и дверь запасного выхода, и выход из коридора в холл.

– Ну, какие деньги? – Чащин крикнул уже с раздражением. – Сколько раз говорить – нет никаких денег. Если бы они были, мы бы с тобой сразу на месте рассчитались.

– А я вот слышал, что у тебя здесь все пять миллионов, которые американцы обещали заплатить Кравцову.

– Это он тебе сказал? – ухмыльнулся Чащин, – Ты не думаешь, что тебя как пионера разводят?

– Так давай мы пройдём и проверим.

– Ну, если ты так уверен, то иди и проверь!

Тимур достал две гранаты РГД. Алаев согласно кивнул:

– Хорошо. Мы воспользуемся твои предложением.

Сквозь листву на декоративной решётке Чащин видел, как Алгазин размахнулся, чтобы кинуть гранату. Стрелять времени уже не было, пришлось спешно прятаться под заваленный на бок бильярдный стол. Раздался взрыв. Чащин продолжал лежать под столом, держа под прицелом диван, преграждающий путь с лестницы на второй этаж. Но никто не поднимался. Прошло секунд десять, раздался звук упавшей гранаты и затем сразу второй взрыв. На этот раз стол изрядно тряхнуло, но он устоял. Сквозь образовавшееся облако пыли было видно, что два бойца уже подошли к дивану, выискивая цель. Пользуясь тем, что его за завесой пыли не видно, Чащин открыл огонь из своего укрытия. Оба тела упали как подкошенные. В ответ снизу начали тоже стрелять, но из коридора подключился Сапёр.

Услышав выстрелы внутри здания, Ваха дал команду здоровякам, безуспешно пытавшимся открыть втихую дверь запасного выхода, отойти, передёрнул затвор и выпустил по замку длинную очередь из своего автомата.

Сапёр, услышав выстрелы снаружи, успел спрятаться в одном из кабинетов и, дождавшись, когда все четверо зашли в коридор, открыл по ним огонь практически в упор:

– И чему вас только в школе учили? – крикнул он злорадно.

Шувал, предусмотрительно зашедший самым последним и укрывшийся за спинами упавших товарищей, достал гранату и бросил её за поваленный шкаф, закрывающий проход по коридору. Сапёру не повезло, граната отскочила от стены прямо в дверной проём, за которым он стоял. Взрывная волна разнесла не только полкабинета, но и шкаф, освободив проход по коридору:

– Эй, есть кто? – Шувал крикнул громко, как только мог.

– Мы здесь – крикнул в ответил Тимур.

– Что мне делать?

– Давай к нам!

Шувал осторожно пошёл по коридору, держа указательный палец на спусковом крючке своего автомата. Проходя мимо кабинета, в котором скрывался Сапёр, он заглянул вовнутрь и увидел его окровавленное тело. На всякий случай, чтобы не было неприятных сюрпризов, Шувал сделал два одиночных выстрела ему в грудь.

– Я подхожу, – крикнул он, – не стреляйте.

В центральном холле было очень пыльно. Алгазин и Алаев сидели за стойкой ресепшна. Шувал не рискнул выйти из коридора.

– У тебя ещё есть гранаты? – спросил Тимур.

Шувал достал из рюкзака две гранаты РГД:

– Это последние.

– Давай их сюда.

Шувал положил гранаты обратно и кинул Алгазину весь рюкзак.

– Я пойду наверх. Вы оба стреляете по этой решётке, чтобы никто оттуда даже носа своего не показал.

Тимур бросил первую гранату. Шувал и Алаев открыли огонь по второму этажу. Поднявшись на середину лестницы, Алгазин достал вторую гранату и уже приготовился выдернуть чеку, но тут открылась дверь, ведущая в подвал, и оттуда раздались несколько выстрелов из пистолета. Тимур упал на ступени, и через секунду его тело скатилось на первый этаж.

Алаев и Шувал перестали стрелять.

– Молодец, Морзе! – крикнул сверху Чащин, – эти недоумки по-другому не понимают.

Артур сидел на полу за стойкой ресепшена. Продолжать не было смысла. Выход на улицу был от него метрах в пяти. Нужно было уходить и как можно быстрее.

– Уходим! – сказал он Шувалу шёпотом.

Оба одновременно начали беспорядочную стрельбу по первому и второму этажу, отступая к двери. Алаев выскочил на улицу первым. Шувал – не успел. Морзе подстрелил его уже в дверном проёме.

Наступила та самая тишина, которую называют мёртвой. Артур смотрел на неподвижное тело своего бойца и не осознавал, что произошло. Всё случившееся за несколько минут казалось каким-то приснившимся кошмаром. Ему хотелось проснуться, чтобы всего этого уже не было. Но это был не сон. Голос Чащина вернул его к реальности:

– Я же предупреждал, намёков больше не будет. Есть кто ещё, кому надо объяснить?

Алаев бросился бежать к своей машине. На полпути он остановился, подумав, что машина, может быть под прицелом. В растерянности посмотрев по сторонам, он не придумал ничего лучшего, чем залечь в придорожных кустах. Чувство страха за многие годы уже практически позабытое теперь не просто вернулось, а полностью овладело им, сковав разум и тело.

Чащин вслушивался в образовавшуюся тишину, пытаясь понять, есть ли ещё кто-то на первом этаже:

– Сапёр! – крикнул он, – Сапёр, отзовись!

– Похоже, подстрелили его, – крикнул в ответ Морзе.

Отодвинув диван, преграждавший путь на лестницу, Чащин стал осторожно спускаться. У него осталось буквально пара патронов, из-за чего он немного нервничал. Поэтому, найдя , он первым делом забрал у него оставшиеся патроны. Всего он насчитал восемь трупов. Чоповские бронежилеты оказались бесполезны против «Калашникова». А двух последних бойцов Морзе положил точными выстрелами прямо в голову.

– Ты где научился так стрелять?

– Это я у вас связью занимался, а так-то у меня много разных талантов, – отшутился Морзе.

– Чего же ты раньше молчал, я бы тебе занятие поинтересней нашёл бы.

– Поинтересней нас ждёт по возвращении. Не думал я, что всё вот так обернётся.

– Это Россия. Здесь всё через одно место.

– Через сердце? – Морзе снова попытался пошутить.

– Оно самое.

– Скоро за нами транспорт придёт?

Чащин посмотрел на часы:

– Должен быть с минуты на минуту. Собирай всё, что осталось. А я пока с нашим подводником переговорю.

Чащин спустился в коридор подвала и специально пошёл медленно, чтобы подышать почти чистым воздухом без пыли. Ему всё больше хотелось задать Кравцову полноценную трёпку. И не обязательно до крови. Ведь можно даже и без синяков. По почкам, как в молодости учили.