Тарин смущенно смотрела на Майка, не понимая, чем вызваны его слова.

— Сегодня я разбирался в сарае, и мне попалась на глаза кипа старых газет. — Он сделал паузу, чтобы глотнуть кофе. — Я хотел их сжечь, Но случайно наткнулся на заголовок и прочел всю статью, от начала до конца. — Взгляды Тарин и Майка неожиданно встретились, и Майк мягко улыбнулся девушке. — Это был рассказ о вашем отце — человеке с горячим сердцем и чистой душой. Такие слова — настоящая дань светлой памяти. У меня сложилось неверное представление о Хью Коневе, ведь так? Я не представлял, что его гибель стала огромной потерей для большого количества людей, а не только для семьи Конвей. В статье так много говорилось о вашем отце, о его бурной общественной жизни, о его доброте и великодушии. И о том, что он не предавал гласности свою благотворительную деятельность. Там упомянута его преданность семье, верность жене — вашей матери. И еще… В статье много рассказывалось о вас, Тарин. Журналист глубоко сожалел, что катастрофа отняла у вас не только любимого отца, но и блестящую карьеру наездника. Вы были самым многообещающим жокеем Австралии…

— Майк!..

— Не перебивайте, прошу вас. Я прочитан слова десяти человек о вашем таланте. Их глубоко расстроила ваша травма, ведь вы были реальным претендентом на олимпийское золото. Вы в силах соперничать с лучшими наездниками мира. Ваши друзья по команде отзываются о вас не только как о великолепном жокее, но и как о прекрасном человеке с чистой душой. А я, Тарин, — добавил он с горьким раскаянием, — никогда не принимал всерьез ваши слова о спортивной карьере. Я думал, вы просто тешите честолюбие пустыми разговорами о великих победах. Что скачки для вас не более чем хобби. И возможность похвастаться перед такими же избалованными детьми богатых родителей. Мне и в голову не приходило, что вы отдаете всю себя без остатка, спорту и тяжелым тренировкам. Я виноват перед вами, я ошибался. Вы могли достигнуть вершины спортивной карьеры — выиграть Олимпиаду. Мне жаль, что вам помешала нелепая случайность.

Майк дотронулся до руки Тарин, судорожно сжимавшей чашку с кофе. Тарин затрепетала от его прикосновения, но ни за что не призналась бы в этом Майку. Она отдернула руку.

— Я восхищен, что вы победили свою болезнь и начали новую карьеру. Карьеру профессионального тренера.

Розовый румянец залил щеки девушки. Он произнес «победили болезнь», будто забыл о ее хромоте. В отличие от Кристалл, которая не упускала возможности подчеркнуть инвалидность Тарин Конвей, превратить ее в человека второго сорта.

А Майк… Тарин внимательно посмотрела на собеседника. Он ни разу не напомнил ей, не намекнул, что она неполноценный наездник, что у нее травмирована нога. Видимо, он действительно не считает ее калекой.

— В статье сказано, — продолжил Майк, улыбаясь одними глазами, — что вы пожертвовали блестящей научной карьерой ради спорта.

Тарин взглянула на Майка почти с испугом. Он успокаивающе накрыл ее ладонь своей и тепло продолжил:

— Про университет написано совсем немного, но это как бы еще один штрих вашего характера: сильного, смелого, настойчивого. Вы добьетесь успехов, чем бы ни занялись, преодолеете любые препятствия и превзойдете соперников и конкурентов. Так пишет журналист, и я с ним полностью согласен.

— Прекратите! Пожалуйста! — попросила Тарин, качая головой. — Я не могу больше слушать… — Она выдернула свою руку и убрала ее на колени. Ее била крупная дрожь. — Вы же знаете, как лгут репортеры…

Майк поднялся, протянул Тарин ладонь.

— Давайте пожмем друг другу руки, а? Подтвердим, что мы по-прежнему добрые соседи. — На его губы легла странная усмешка.

«Пожмем друг другу руки»? Это что, предложение заключить сделку?

Тарин коротко рассмеялась. Если не протянуть ему руку, он решит, что она отказывается прощать его. Нет, она не может позволить ему уехать с неприятными мыслями.

Тарин медленно поднялась и протянула ладонь.

Длинные пальцы Майка коснулись ее и… сжали. Майк притянул Тарин к себе. Девушка от изумления приоткрыла губы, но ничего не успела сказать. Майк прижал ее к своей груди, другая его рука легла ей на спину. Она вдруг почувствовала ни с чем не сравнимый аромат его кожи — теплый, дразнящий. Тарин задохнулась от нахлынувшей нежности и уткнулась лицом в его рубашку.

Мгновение длилось вечно. Тарин не двигалась, не дышала. Она слышала бешено стучащее сердце и не могла понять, чье оно: ее или его? Тарин ощущала только тепло и силу человека, который обнимал ее. А потом услышала хрипловатый голос:

— Я должен идти, иначе опоздаю на самолет. — Его пальцы приподняли ее подбородок Помимо воли Тарин заглянула в аквамариновые глаза. В них пряталась тихая задумчивость. Но его следующие слова удивили девушку: — Mне жаль, что вы согласились иметь дело с Кристалл. Но, с другой стороны, лошади — ваш бизнес. Старайтесь не сближаться с ней, ладно?

Майк наклонился и быстро, как-то жестко поцеловал ее в губы. Когда Тарин опомнилась, он уже шел к своему «лендроверу».

Тарин большими глотками пила утренний кофе, чувствуя себя совершенно разбитой после бессонной ночи. В этот момент кто-то въехал во двор. Она поспешила наружу, ожидая увидеть у ворот фургон поставщика кормов. Правда, он редко приезжал раньше одиннадцати часов… Но к дому подкатил знакомый бледно-зеленый «мерседес» с прицепом для перевозки лошадей. Из автомобиля выходила Кристалл. В семь утра!

Тарин заметила, как быстрый взгляд Кристалл шныряет по двору. Уж не ожидает ли она увидеть здесь «лендровер» Майка? Тарин покачала головой. Кристалл подозревает, что Майк солгал ей вчера вечером относительно поездки в Сидней, а сам остался на ночь в Фернли. Как глупо!

— Привет, Тарин. — Ни тени улыбки, ни грамма обаяния, ни капли тепла. Зачем? Ведь за ней сейчас не наблюдает Майк О'Мелли.

Даже в этот ранний час Кристалл выглядела ошеломляюще красивой. На ней был отлично сшитый спортивный костюм цвета «электрик». Умело наложенный макияж подчеркивал выразительные черты. Блестящие локоны струились по плечам.

— Ты прямо сияешь с утра, Кристалл, — поприветствовала ее Тарин. Она решила придерживаться учтивого делового тона, поскольку гостья все-таки оставалась ее клиентом.

Кристалл стояла возле своего автомобиля и наблюдала с издевательской улыбкой на губах, как Тарин пересекает двор. Девушка еще острее ощутила свою хромоту. Без сомнения, Кристалл наслаждалась чувством собственного превосходства

— Майкл уехал вчера вечером? — с деланным равнодушием поинтересовалась она, когда Тарин подошла поближе.

— Насколько я понимаю, — так же равнодушно проговорила Тарин, — ты привезла ко мне на воспитание свою кобылу. Так? Я должна вначале взглянуть на нее, чтобы решить, буду ли с ней работать. — Тарин твердо решила говорить только о делах. Не о Майке. Не о любви. Только о делах.

Кристалл с досадой взмахнула рукой, как бы давая понять, что вряд ли потащила бы с собой пустой прицеп. Она внимательно всматривалась в лицо Тарин. Интересно, что она рассчитывали увидеть? Следы бурной ночи, отчаяние при виде цветущей соперницы? Но увидела только вежливую улыбку.