litbaza книги онлайнРазная литератураРоссия в глобальном конфликте XVIII века. Семилетняя война (1756−1763) и российское общество - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 135
Перейти на страницу:
отказавшись от титула короля Богемии и эрцгерцога Австрии и притязаний на императорскую корону. После этого в Версале попытались реализовать план избрания в императоры саксонского курфюрста Фридриха Августа II и возвращения польской короны свергнутому в 1735 г. Станиславу Лещинскому. Россия выступала против такой рокировки, поскольку стремилась сохранить свое влияние в Польше в союзе с дружественной саксонской династией Веттинов[221]. Планам французов не суждено было сбыться: после вторжения Фридриха II в Саксонию 14 (25) августа 1745 г. курфюрсты, во многом в отместку ему, 2 (13) сентября избрали императором супруга Марии Терезии Франца Стефана под именем Франца I. 23 сентября (4 октября) состоялась его коронация. Курфюрст Пфальца Карл IV Теодор (1724–1799), представитель одной из линий баварской династии Виттельсбахов, и прусский король Фридрих II как курфюрст Бранденбурга не принимали участие в выборах в знак протеста против единственного кандидата. Однако уже 14 (25) декабря 1745 г. по Дрезденскому мирному договору с Австрией и Саксонией Фридрих II признал Франца I императором в обмен на сохранение довоенного статус-кво, вновь закрепив за собой Силезию и графство Глац. В апреле 1746 г. курфюрсты Бранденбурга и Пфальца публично заявили о своем присоединении к выборам, признав их состоявшимися[222].

Приезд Кейзерлинга во Франкфурт в середине мая 1745 г. вызвал оживление среди дипломатов Священной Римской империи. Избирательные послы курфюрстов (включая представителей Бранденбурга и Пфальца, которые покинули город накануне выборов) от имени своих государей выразили надежду на установление добрых отношений с Россией. Пфальцский посол жаловался на разорение земель курфюршества австрийскими войсками, а сохранявший нейтралитет архиепископ Майнца – на бесцеремонные требования продовольствия и фуража со стороны французов. В июне саксонский курфюрст как викарий империи пожаловал совершеннолетие великому князю Петру Федоровичу[223], что впоследствии утвердил император Франц I[224]. Только 14 (25) августа 1745 г., после того как на выборы съехались все собиравшиеся голосовать послы, Кейзерлинг передал свою верительную грамоту в канцелярию курфюрста и архиепископа Майнца, а 25 сентября (6 октября) 1745 г. Коллегия курфюрстов выдала ему в ответ рекредитивную грамоту, в которой он был назван полномочным министром императрицы и самодержицы Всероссийской. Грамоту подписали собственноручно курфюрст Майнца Иоганн Фридрих Карл фон Оштайн (Johann Friedrich Karl von Ostein, 1689–1763) и курфюрст Трира Франц Георг фон Шёнборн (Franz Georg von Schönborn, 1682–1756), а также первые избирательные послы курфюрстов Кельна, Баварии, Саксонии, Брауншвейг-Люнебурга (Ганновера) и королевы Богемии[225]. 2 (13) октября 1745 г. известительную грамоту о своем восшествии на престол Елизавете Петровне направил император Франц I, именуя ее императрицей[226].

Хлопоты Кейзерлинга о признании титула продолжились в 1746 г. в Регенсбурге, где для утверждения итогов выборов собрался рейхстаг. 25 июня (6 июля) 1746 г. он направил в Директорию этого учреждения (Reichtagsdirektorium) сначала кредитивную грамоту, затем 1 (12) декабря по местной традиции еще и отзывную, а 5 (16) декабря 1746 г. получил рекредитивную. В ней имперские штаты заверяли императрицу и самодержицу Всероссийскую Елизавету Петровну в своей искренней дружбе и благодарили ее за отправление на рейхстаг полномочного министра, который «по своим преизящным и отличным качествам, особливому искуству и истинности в своих негоциациях» им весьма приятен был[227].

Миссия Кейзерлинга имела неожиданные последствия для германской политики России в целом. Еще 4 (15) июня 1745 г. он сообщил Елизавете Петровне, что курфюрст Майнца ничего так не желает, «как чтоб дружба между обоими Империями не токмо во веки пребывала, но и теснеишим образом к толь наивящему общему благу, безопасности и пользе наипаче сопряжена и утверждена быть могла», ибо тогда все «неприятели мира», взирая на «такой узл дружбы», не станут по своему произволу нарушать безопасность и тишину в Германии[228]. Уже после вручения Кейзерлингу рекредитивной грамоты курфюрст высказался через своего министра о том, что России и Священной Римской империи необходимо заключить «взаимную дружественную и оборонителную алианцию» (eine solche mutuelle Freundschafts- und Defensiv Alliance) для совместной защиты от врагов на севере и на востоке (вероятно, речь шла о Франции и Османской империи) и что Коллегия курфюрстов готова способствовать этому на рейхстаге. Дипломат подчеркивал, насколько важной является позиция архиепископа Майнца как первого курфюрста и эрцканцлера империи, который председательствует в коллегии, «на сеймах Директорию отправляет и следовательно первоначальствующий и инструмент всем имперским действам есть»[229]. Новоизбранный император Франц I, по слухам, тоже намеревался способствовать созданию этого союза, который мог бы служить «общей безопасности и благополучию»[230]. Когда же в ноябре 1745 г. до Франкфурта дошло известие, что Елизавета Петровна в силу оборонительного договора с Саксонией 1744 г. собирается выставить 12-тысячный корпус в помощь Фридриху Августу II, представители некоторых курфюрстов выразили надежду, что таким образом удастся сокрушить злобные намерения Франции и ее союзников. Так, министр курфюрста Майнца высказывал мнение, что это ускорит заключение союза между Россией и Священной Римской империей[231].

Кейзерлинг тоже считал Францию главным врагом империи. На его глазах она пыталась вмешаться в выборы императора, ссылаясь на право гаранта Вестфальского мира 1648 г. и объявляя себя выразителем мнений имперских штатов и защитником имперской конституции[232]. Версальский двор требовал проводить процедуру строго по букве Золотой буллы 1358 г., установившей среди прочего порядок выборов императора. Кейзерлинг считал, что гарантия Франции распространяется только «на дела о вере и принадлежащие к тому имперские уставы» (die Religionssache und dahin gehörige Reichs-Satzungen), а не на фундаментальные имперские законы (Fundamental-Gesetze des Reichs), каким являлась Золотая булла, не упомянутая в Вестфальских договорах[233]. На самом деле все обстояло гораздо сложнее. Франция заключила с империей Мюнстерский договор, а Швеция – Оснабрюкский договор, одновременно гарантировав не только свои международные обязательства, но и систему соглашений между имперскими штатами. Следовательно, обе державы могли обсуждать и религиозные вопросы, и вопросы войны и мира. Вестфальские договоры в историографии принято рассматривать как конституционный акт империи наряду с другими фундаментальными законами, включая Золотую буллу, которая, кстати, была упомянута в обоих договорах. На практике право гарантии было ограничено положением о том, что все споры должны были рассматриваться сначала в имперских судах, а функции гарантов запускались только в том случае, если спор не был разрешен мирным путем в течение трех лет[234].

В рескрипте от 7 декабря 1745 г. Елизавета Петровна, отмечая, что ни от одного из германских дворов, в том числе римско-императорского, она никаких предложений о союзе не получала, задала резонный вопрос: «в чем такой представляемой союз состоять и на что

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 135
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?