Я напрягла память, вспоминая, что ещё он мне говорил в тот день, но вместо этого вспомнила ещё одну фразу, пробившуюся в мой сон. Ту, что я тогда не опознала, но которая сейчас звучала отцовским голосом: «Я выказываю недоверие наследным принцу и принцессе империи». А следом за ней, словно воспоминания в моей голове были дощечками домино, падающими одна на другую, в ушах прогремела фраза Линаины, произнесённая во время их разговора с Диром: «Вся эта история с её отцом научила меня кое-чему».

— Изи? Тебе бы не вставать так резко, — незаметно для меня поднявшийся с постели Дир подхватил меня на руки и усадил на кровать.

Я уставилась на него и задала крайне взволновавшие меня вопросы:

— Сколько времени я проспала? Что происходило в империи в это время?

* * *

«Две недели», — поражённо билось у меня в голове на протяжении всего пути из супружеских покоев, где я оставила Дира, убедив, что обязана поговорить с Линаиной и Ансором прямо сейчас. Он просто не сумел меня переспорить, и вряд ли скоро научится.

Когда я вошла в императорскую столовую после нескольких коротких стуков в дверь, меня встретила пустая комната, тускло освещённая масляными лампами. Длинный стол, предназначенный для специально приглашённых, особых императорских гостей, пустовал, в помещении было свежо и восхитительно пахло цветами из цветочных лавок в Пандемониуме, а также из находящегося неподалёку магического сада.

Я улыбнулась, на мгновение освобождаясь от беспокойных мыслей: помнила, как Линаина загорелась идеей обустроить этот сад на одной из не самых удобных, малоиспользуемых посадочных дворцовых площадок. Большинство растений в Нижнем Мире, хоть и были похожи на растущие в человеческом Среднем, из-за отсутствия солнца приспособились питаться лунным и звёздным светом и слегка посверкивали. Линаина же вместе с Ансором сумели создать миниатюрное волшебное солнышко, превратив посадочную площадку в яркий зелёный островок среди небес и камня.

Тогда я у меня, помнится, было плохое настроение, и я язвительно отметила, что это ещё одна человеческая слабость нашей наследной принцессы: желание заменить новую неизведанную красоту красотой старой и привычной. Сейчас же думаю, что в отличие от меня, она не стала отказываться от настоящей себя в угоду кому-то другому, несмотря на все потрясения.

Соглашаясь с этими мыслями, я оправила подол наспех сделанного платья. Сшитое из красной и чёрной парчи, с моей подачи оно лишилось одной трети юбки и обзавелось укороченным кринолиновым подъюбником. Рукава на нём и без того отсутствовали, а отрезанный снизу золотой кусок от юбки послужил поясом. Позже я планировала заказать новый гардероб у швей, а пока довольствовалась тем, что сумела сотворить сама.

Со стороны выполненных из синего и фиолетового стекла дверей долетел детский смех: весёлый, звонкий и невинный. Гвардейцы, которых я спросила о местонахождении наследных принца и принцессы, мгновенно указали мне дорогу сюда, так, будто точно знали, что будущие правители Ада захотят меня видеть. От них же я узнала, что Линаина и Ансор завтракают не только с сыном. Но до той поры, пока не толкнула легонько стеклянную дверку, я понятия не имела, кто именно был гостями императорской семьи.

За большим круглым столом, казавшемся более уютным, чем длинный прямоугольный в столовой, сидели пятеро. Ансор, чёрная рубашка которого была расстёгнута до середины груди, с лукавой улыбкой пил чёрный чай, пахший смородиновыми ягодами. Его чёрные волосы были собраны в высокий хвост из-за жары.

По правую руку от него сидела Линаина. Её каштановые волосы были идеально прямыми и свободно ниспадали на спину, а вместо платья на ней красовались светло-сиреневая туника с завязками спереди и голубые брючки по волчьей моде. Кроваво-красные глаза с лёгкой настороженностью смотрели на гостью, что ранее никогда не появлялась за императорским столом. На губах принцессы была неуверенная улыбка.

Рядом с Линаиной сидела та, кого можно было бы назвать её сестрой-близнецом. Того же цвета волосы были заплетены в сложную корону, губы накрашены тёмно-красным, кофейные глаза, напомнившие мне о временах, когда принцесса была человеком, подчёркнуты тёмными тенями. На леди было чёрное свободное платье с юбкой в пол, и, даже держа на руках принца Кантора, она сидела с идеально прямой спиной. Ни разу не встречаясь с этой женщиной лично, помня, что у принцессы нет сестёр, я узнала в леди мать Линаины. Ингину эшара Ранисса, ту, кто на девятнадцать лет отказалась от своего дитя и позволила отправить её в другой мир, чтобы скрыть её силу охотника на демонов, легко считываемую, пока не исполнится девятнадцать.

Пятым завтракающим за императорским столом оказалась моя мать, и со мной на балконе теперь было четыре женщины, две из которых являлись зеркальным отражением друг друга, но вместе с тем сильно отличались. Леди Арсения казалась хрупким цветком, непонятно как оказавшимся за этим столом. Светлые волосы, в отличие от моих, заплетённых в две небрежные пышные косы, были немного подобраны сверху и ниспадали на спину волнами. Губы алели на фоне практически белой кожи. Рубиновые змеиные глаза, показатель наличия императорской крови, хищно сверкали. Алое кружевное платье кричало о том, насколько оно дорогое и роскошное. В отличие от своих компаньонов по трапезе, мама пила не чай, а красное вино.

Увидев маму, я замерла, забыв, для чего вообще пришла. Она тоже смотрела на меня, не отрывая от губ бокала. Рука её слегка подрагивала, угрожая расплескать вино.

Тишину, повисшую при моём появлении, нарушило детское недовольное кряхтение. Я перевела взгляд на Кантора, пожелавшего слезть с рук леди Ингины, в которые он дался, вероятно, лишь по той причине, что мать и дочь были невероятно похожи.

— Изира! — Линаина, как самая свободная на проявление эмоций за столом, подскочила с места и налетела на меня, заключая в объятия. Я смущённо обняла её в ответ. Да, это была знакомая мне девушка из другого мира, без намёка на безумие.

И её тепло, надо признать, успокаивало. Хотя я всё равно выглядывала из-за её плеча, смотря на мать. Разговор с ней я планировала позже, когда узнаю все детали предотвращённого отцовского заговора, но судьба ясно дала мне понять, что хочет, чтобы я решила всё сейчас, пока моя изменившая личность взяла верх над той, что была готова ради отца яд проглотить. Видимо, сутью всего было недопущение её возвращения.

Я истерично хмыкнула: какая ирония! Судьба точно смеялась надо мной: когда я отчаянно жаждала встретиться с матерью, она меня игнорировала, когда же я решила оттянуть эту встречу, она меня настигла сама.

— Ой, я слишком сильно сдавила? — восприняв мой полувсхлип по-своему, обеспокоенно спросила Линаина, отстранившись от меня. — Соранна уже смотрела тебя? Тебе точно можно вставать? Всё в порядке?

С моей стороны было бы грубостью сказать, что от её болтовни у меня уши в трубочку сворачиваются?

— Я сбежала, — обошлась я лаконичным ответом, вроде как отвечающим на все вопросы, если его обдумать. — Надо поговорить.

— Плох будет разговор на пустой желудок, — отметила мама, всё же сумев подавить дрожь и аккуратно поставить бокал на стол. — Полагаю, никто не возразит, если я скажу, что для тебя здесь место найдётся.