— Знаю, именно поэтому мне пришлось прибегнуть к подобному воздействию. Как я и думал, ты не осталась равнодушна к судьбе всех этих сирых и убогих.

— Эти «сирые и убогие», между прочим, ничуть не хуже и не менее талантливы, чем всякие папенькины сыночки и мажоры, которые привыкли считать себя хозяевами жизни! — терпение Виолетты было на пределе.

— Ладно, хватит лирики, — поморщился Гаджиев. — Если не хочешь, чтобы эту лавочку прикрыли, сделаешь так, как я скажу, — его, казалось, ничуть не тронула судьба детей из малоимущих семей. — Мне в студии нужны профессиональные преподаватели, а ты, что бы я ни говорил тебе раньше, профессионал. У тебя просто партнёр неудачный, у вас с ним несовместимость.

— Это с тобой у меня несовместимость! — почти прорычала она. — Причём по всем позициям.

— О-о, наконец-то я вижу на твоём лице эмоции, пусть и такие, уже хорошо, — от улыбки Тимура сделалось дурно. — Виола, ты можешь злиться, можешь кричать или даже ненавидеть, но игнорить меня не надо, я этого очень не люблю.

Виолетта постаралась взять себя в руки. Он хочет от неё эмоций? Фигушки, не получит!

— Не думаешь, что шантаж, да ещё и такой низкий, — не лучший способ наладить дружеские отношения? — как можно спокойнее спросила она.

— Ты не оставила мне выбора, — развёл руками Гад. — Что касается отношений, то в данный момент меня устроят и деловые, а дальше… дальше посмотрим…

«Посмотрим?!» — внутренне вскипела она, но постаралась не выдать своего состояния.

— Тимур, ты серьёзно считаешь, что после… эм… всего… я захочу тебя в начальники?

Губы Гаджиева сжались в тонкую линию. Он буравил Виолетту недобрым взглядом.

— Работать здесь, — наконец сказал он, — золотая мечта любой вчерашней студентки, которая не так давно начала преподавать и вынуждена ютиться в трущобах на руинах былой роскоши. Как раз твой случай. Но ты, Виола, загордилась сверх меры, если разговариваешь со мной в подобном ключе. У тебя должна быть фамилия не Городецкая, а Гордецкая, куда больше подходит.

— Зато твоя полностью соответствует твоей гадостной сущности: Гад он и в Африке гад! — снова не сдержалась Виолетта и тут же мысленно посетовала, что пока не способна выключить чувства при разговоре с ним, хотя и отчаянно пытается. Он продолжает вызывать в душе бурю эмоций, как и обычно, крайне отрицательных, но равнодушия, которое она так стремится продемонстрировать, нет и в помине.

— Ха-х… Один-один. А у тебя сейчас язык хорошо подвешен, раскрепостилась… — кажется, потенциальный босс наслаждался этим разговором. — Но, как я уже сказал, тебе нужно сделать выбор. Если хочешь, чтобы все эти недокружки в клубе офицеров продолжали функционировать, пусть и на последнем издыхании, ты сейчас подпишешь со мной контракт, — Гаджиев подал ей документы. — Пока на год, дальше видно будет. С зарплатой не обижу, плюс сможешь полностью забирать оплату за индивы. Ты ведь хочешь перестать финансово зависеть от мужа?

— О-о, то есть ты хочешь, чтобы теперь я зависела от тебя?! — Виола снова была на грани.

— Не переиначивай мои слова, — поморщился он. — Ты будешь получать столько, сколько заработаешь, всё по-честному. Просто я предоставлю тебе нормальные условия и достойную ставку. Мне известно, на что ты способна, поэтому я предпочту взять тебя, а не кого-то постороннего. Ещё вопросы есть?

— Есть! — выпалила Виолетта и слегка поёрзала на стуле. — А… мои ребята? Ты не забыл, что у меня есть ученики? У нас в следующие выходные турнир. Или предлагаешь мне их бросить?!

Честно говоря, она бы этому совсем не удивилась. К чему ему такой балласт? Это для неё ребята стали почти семьёй, а для него они просто кучка оборванцев.

— Что касается твоей студии… — протянул Тимур, и Виола затаила дыхание. — Если уж дети умудрялись танцевать в тех трущобах, то, думаю, с куда большим удовольствием захотят заниматься здесь. Не поленятся сюда ездить — пусть себе танцуют. Скорректируем расписание, делов-то… У нас прекрасный зал, не то что в вашем захудалом клубе.

Это было слишком хорошо, чтобы походить на правду.

— Они не потянут оплату, — покачала головой Виолетта. — Ты ведь и сам это прекрасно знаешь. Потому и предлагаешь, да?

Гаджиев переплёл пальцы и глянул на Виолу со странной полуулыбкой:

— Кажется, тебе нравится то и дело записывать меня в монстры… Скажи, как мне на это реагировать: всерьёз обидеться со всеми вытекающими для тебя последствиями или просто посмеяться?

— Допустим, ты говоришь серьёзно, — не стала идти на конфликт она. — Что у них будет с оплатой?

— Вот это уже конструктивный разговор, — Гад откинулся на спинку кресла и принял расслабленную позу. — Оформим твою танцевальную студию «Фиалка» в рамках моего клуба, но по особой статье, организуем её ученикам льготные условия: пусть платят столько же, сколько и раньше. Видишь, на какие уступки я готов пойти?

У Виолетты просто язык чесался спросить: «И чего же ты хочешь за эти самые уступки?» Но она решила проверить границы, за которые он готов её выпустить, а потом уже решать, ставить свою подпись под годичным контрактом-приговором или нет.

— Тимур, я раньше как-то не замечала за тобой склонности к благотворительности. Неужели ты будешь работать в убыток? — спросила Виола в лоб.

— Благотворительность? О чём ты?! Всего лишь пробное вложение в тебя как в потенциально успешного тренера, — заявил бывший одноклассник будничным тоном. — И очень надеюсь, что вложение окажется выгодным. У тебя будет год, чтобы доказать, что я не ошибся с выбором. А касательно твоей «Фиалки»… — он сделал выразительную паузу. — «Престиж» принадлежит мне: я выкупил эти помещения, а не арендовал. Поэтому имею возможность устанавливать любые цены, лишь бы хватало на погашение коммуналки. Здесь очень хорошие условия, и оплата занятий соответствующая: мои тренера должны получать достойное вознаграждение за свой труд. Но при этом я могу себе позволить взять пару льготных групп без ущерба для зарплаты преподавателей. Тамара Алексеевна у нас и за администратора, и за бухгалтера, она всё устроит, не переживай. А твои ученики тебе ещё сто раз спасибо скажут, когда начнут заниматься в нормальном зале. У вас же через неделю турнир, им надо хорошо подготовиться…

— И в чём тут подвох? — вздёрнула бровь Виолетта. — Никогда не поверю, что ты шантажируешь меня из-за моей же гениальности и незаменимости и заботишься о незнакомых детях.

— Прошлое, Виола, имеет свойство возвращаться, — ответил он таким тоном, что у неё моментально взмокла спина, а по телу прошёл озноб. Руки автоматически сжались в кулаки. — Особенно если в нём остались неразрешённые вопросы…

«Дышим, Виола, дышим!» — она с трудом сглотнула и принялась за дыхательную гимнастику, гася подступающую панику.

— Что такое? — нахмурился Тимур. — Тебе нехорошо? Побледнела вся.

— Окно приоткрой, пожалуйста, — выдавила Виола, хотя с удовольствием выбежала бы сейчас на улицу и больше никогда не переступила порога этой гостеприимной обители.