– Иди сюда, – позвал ее Матвей. – Егор Петрович кое-что вспомнил.

– Встревожила меня эта история с вашим другом, – сказал бывший майор. – Всю ночь глаз не сомкнул. Лет девять или десять назад приезжал к нам один человек, разузнавал про своего брата. Лианозов его фамилия. Якобы профессор отправился на отдых, подышать свежим воздухом, порыбачить… и пропал. Хватились его не сразу, а когда он на работу не вышел. Родственники в милицию заявили, только никто всерьез профессора не искал. Спустя несколько дней выяснилось, что в нашей области на лесной дороге охотники обнаружили автомобиль с мертвым водителем. Как он умер, от чего, неизвестно. Документов при нем не было, по номерным знакам установили, кому принадлежала машина. Оказалось, профессору Лианозову. Странная смерть… Охотники говорят, он так и сидел за рулем, дверца была открыта. Будто собирался выйти и не успел.

– Может, авария?

– Машина была целая, без каких-либо повреждений. И потом, на той дороге почти никто не ездит: он мог только в дерево врезаться.

– Но не врезался?

– Нет, – мотнул головой Шемякин. – Похоже, сам остановился. Знаете, это случилось как раз неподалеку от охотничьего хозяйства, куда Грибовы возили вашего друга. Вот я и вспомнил. Про те места дурная молва идет. Монашка там появляется – иногда прямо в лесу, между деревьев, особенно когда туман, – и заманивает человека в болото, откуда ему не выбраться. А иногда стоит у дороги и голосует. Если водитель ее подбирает, то живым ему не быть.

– Какая монашка? – удивилась Астра. – Настоящая? Из монастыря?

– В общем… да. Была настоящая, но давным-давно погибла в трясине, утонула.

– То есть… вы намекаете на… призрак? – Брови Матвея поползли вверх. – Думаете, профессора нечистая сила сгубила?

Отставному военному стало неловко. Что за чепуху он болтает?

– Призрак не призрак, а что-то профессора испугало. Человек он был немолодой, сердце пошаливало. Увидел тень какую-нибудь в лесу, и плохо стало, а вокруг ни души. Официальная причина смерти – инсульт.

– А куда ехал профессор? – спросила Астра.

– Его брат говорил: он физику преподавал в столичном вузе. Уставал сильно, любил с удочкой посидеть на озере, пожить в тишине, на отшибе – чтобы ни телефонов, ни телика, ни друзей-знакомых. Там, вокруг Дамиановой пустыни, есть забытые богом деревушки, но в какую конкретно направлялся погибший, никто не знает. Какая разница? Мне этот случай пришел в голову в связи с вашим другом…

Шемякин в нерешительности замолчал. Он не хотел показаться смешным или суеверным.

– Завтрак готов! – крикнула из окна его жена.

– В лесу в тумане непривычного человека легко сбить с толку, – торопливо заговорил бывший майор. – Ваш Неверов мог стать жертвой… галлюцинаций, вызванных вредоносной энергией болота и… множества трупов, оставшихся на местах былых сражений. Во время войны с фашистами там полегли тысячи воинов. Сами понимаете, такое скопление мертвых, тела которых не были, как подобает, преданы земле… отрицательно воздействует на психику людей.

– Пельмени стынут! – опять крикнула Марья.

– Идемте, – зашагал он по тропинке к крыльцу, жестом приглашая гостей следовать за ним. – Вы подумайте над моими словами…

Молодой напарник дядьки Макара проснулся с тяжелой головой. Перебрали они вчера. Каждый раз перед сном выпивали по чарочке вместо снотворного. А где одна, там и вторая, и третья. Хорошо, запасы спиртного в погребке нешуточные. Предыдущие работники позаботились. А водке что? Она не портится.

Без чарки за ужином Макар ночь напролет ворочался без сна, стонал, бормотал что-то бессвязное.

– Куда он делся, по-твоему? – как-то не вытерпел, спросил он у Ваньки. – Неужто утоп?

– Кто?

Парень прекрасно понимал, о ком идет речь – о том самом городском охотнике, которого привезли к ним братья Грибовы. Но признаваться в этом не собирался. Старший егерь и так не в себе, винит во всем жадность, якобы обуявшую его в тот злополучный день. Грибовы обратились с нелепой просьбой, пообещали щедро заплатить.

– Вы только вид делайте, что кабана загоняете, а мы прикинемся, что стреляли, да промахнулись. К тому же москвич лично пожелал секача завалить, а он нипочем не попадет! Он ружье толком в руках держать не умеет.

– Сейчас кабана трогать нельзя, – вяло возражал Макар.

Ванька помалкивал, ждал, что старший решит.

– Ты не понял, – напирали братья. – Никакой охоты не будет! Этот лох нам уже часть бабок заплатил, остальные даст потом. Мы его так охмурим, и не пикнет.

Степан, оглаживая бороду, протянул егерю несколько тысячных купюр:

– Бери на почин.

Грибовы пользовались у егерей плохой репутацией – занимались браконьерством, чуть что хватались за оружие, пили сверх меры, придумывали басни про свою охотничью удачу, завидные трофеи. Не брезговали сомнительным заработком. Но в этот раз то, что они предлагали, показалось Макару заманчивым.

– Ты же ничем не рискуешь, – уговаривал Степан. – Он с нами договаривался, мы и ответим в случае чего.

«Зачем я согласился? – потом корил себя егерь. – Зачем ввязался в гнилую затею? Зачем послушал проходимцев Грибовых?»

Уж очень нуждался в ремонте домик – хоть крышу залатать, печку поправить. Нечистый попутал дядьку Макара. Денег они с Ванькой не получили, а покоя лишились. Совесть-то хуже червя нутро грызет.

Плохие предчувствия егеря не обманули. Все с той злополучной охоты пошло наперекосяк – с утра лег туман, каким-то образом на стрелков выбежал самый настоящий свирепый секач, приезжий, войдя в азарт и не сознавая опасности, кинулся его преследовать. Остальные отстали… Кто-то стрелял. Потом оказалось, Степан Грибов. Он-де подавал знак москвичу вернуться. А тот знака-то не понял.

В общем, после долгих поисков, криков и стрельбы вышли они к домику без клиента. Приезжий как сквозь землю провалился. Учитывая Дамианову трясину, это выражение приобретало не переносный, а прямой смысл.

До утра ждали, что выберется москвич из лесу, – напрасно.

– Уж не забрел ли он на болота? – хмурился Ванька. – Тогда хана мужику.

Опять ходили искать. Грибовы злились, переругивались между собой. Когда стало ясно, что приезжий не вернется, – пришли в бешенство.

– Он нас надул! – вопили братья. – Развел, как недоумков. Смылся, чтобы не платить! Точно.

Могло, конечно, и так быть.

– А если с ним что-то случилось? – волновался Ванька.

– Не маленький, найдет дорогу! – сердились Грибовы. – Куда он денется? Дождется, пока мы уедем, и явится. Или до ближайшей деревни дотопает, лошадь попросит, а там на рейсовый автобус сядет, и плакали наши денежки.