Твой Эллиот».

Я прижала письмо к груди, по щеке скатилась слеза. Смахнув ее, я уголком глаза заметила какое-то движение, но когда повернулась, никого не увидела».

Седьмое марта

Почти все утро я писала, вернее, пыталась писать. Дневник вдохновил меня вновь начать складывать слова в предложения, хотя, если честно, их получилось не так уж и много. За час с лишним я напечатала ровно два начальных абзаца нового романа, и то весьма посредственных.

В общем, когда постучала Би, я мечтала о перерыве.

— Прогуляемся? — спросила тетя, встав в дверях. — Ой, прости, ты работаешь. Я не хотела тебе мешать.

В окно я увидела, что солнце пробилось сквозь тучи и пляж словно сияет.

— Ничего, с удовольствием пройдусь, — сказала я, отодвигая кружку.

Я схватила свитер, натянула сапоги, и мы с Би пошли на берег. На моей памяти тетя всегда сворачивала налево, и теперь я знала почему. Она не хотела проходить мимо дома Джека из-за какой-то давней истории.

— Ты рада, что приехала? — спросила Би.

Я сжала ее ладонь.

— Да.

— Я тоже.

Она замолчала и наклонилась к маленькой оранжевой морской звезде, которую прибой то выбрасывал на песок, то уволакивал обратно в море. Би осторожно подняла ее и бросила подальше в воду.

— Вот так, дружочек. Плыви домой.

Мы прошли еще немного, потом она остановилась и посмотрела на меня.

— Порой здесь одиноко.

Раньше Би никогда так не говорила. Дядя Билл умер лет двадцать назад. Я всегда считала, что тете нравится одиночество.

— Приезжай ко мне в Нью-Йорк, — предложила я. — Проведем апрель вместе.

Би покачала головой.

— Мой дом здесь.

Я немного обиделась. Если ей одиноко, почему она не хочет быть со мной?

— Прости, милая. Я старею и… сама поймешь, когда доживешь до моих лет. Даже недолгий отъезд из дома кажется грандиозным путешествием; боюсь, у меня просто нет сил.

Я кивнула, хотя и не понимала Би. Надеюсь, в преклонном возрасте я не буду привязана к дому. Впрочем, как знать.

— Эмили, я хочу тебя о чем-то спросить. Я долго размышляла о тебе, о твоей жизни, о себе и… В общем, ты никогда не думала о том, чтобы переехать на остров, ко мне?

У меня отвисла челюсть. Много лет Бейнбридж был моим тайным местом, убежищем от невзгод, но готова ли я назвать его своим домом?

— Ух ты! Спасибо, конечно…

Тетя заговорила, прежде чем я успела отказаться от ее предложения.

— Я оставляю тебе дом по завещанию. Дом и все свое имущество.

Я ошеломленно потрясла головой. И вдруг встревожилась.

— Би, с тобой все в порядке?

— Просто планирую заранее. Хочу, чтобы ты знала: дом твой, если вдруг надумаешь переехать сюда.

Да, тут есть о чем подумать.

— Ох, Би…

— Знай, что выбор за тобой. Ты одна любила этот дом. Твоя мать заколотила бы его досками, а твоя сестра продала бы, как только ее муж нашел бы покупателя. Конечно, ты тоже можешь его продать, если захочешь, но я уверена, что оставляю это место в надежных руках.

Она помолчала, провожая взглядом орла в небе.

— Да, дом теперь твой. Считай меня пожилой дамой, которая занимает одну из спален. Приезжай сюда в любое время, на сколько захочешь. И не забудь о моем предложении переехать насовсем.

— Подумаю, — кивнула я и снова сжала тетину руку.

В кармане зазвенел мобильник, я посмотрела на экран и увидела местный номер.

— Алло.

— Эмили? Привет, это Грег.

Вначале я удивилась, откуда у него мой телефон, потом вспомнила: после всего, что мы выпили в ресторане, я нацарапала номер на салфетке и сунула Грегу в карман. Шикарно, ничего не скажешь.

— Привет, — ответила я, вспомнив Каменное сердце, поцелуй, незавершенность наших отношений.

— Слушай, может, у тебя найдется свободный вечер? Буду рад, если ты зайдешь ко мне в гости. Посидим, выпьем. Повар из меня неважный, но можно заказать еду на дом или взять что-нибудь навынос.

— М-м-м, — замялась я. Предложение Грега застало меня врасплох. — Конечно.

— Отлично! — Судя по голосу, он улыбнулся. — Как насчет завтра? Часов в семь?

— Угу.

— Вот и договорились. По дороге возьмем китайской еды. До встречи!

Мы с Би одновременно подняли глаза, увидев Генри, который махал нам со своего крыльца. Клубы дыма из трубы его дома смешались с легкой пеленой над морем, образовав густой туман, где легко можно было потеряться.

— Эй, с добрым утром! — крикнул Генри.

Би кивнула и торопливо добавила:

— Мы уже идем домой.

— Наверняка у вас есть время на чашку кофе. Заходите, — предложил он.

Я уже спрашивала тетю о Генри, когда приехала на остров, и получила честный, но не особенно содержательный ответ. «Старый приятель», — ответила она, охладив мое любопытство.

Би кивнула Генри, и я последовала за ней в дом. Мне вдруг пришло в голову, что тетя с Генри были бы очень странной парой. Казалось, они оба испытывали неловкость просто от того, что стояли рядом. У меня исчезли все подозрения по поводу их возможного романа в прошлом, и вовсе не потому, что низенький мужчина и высокая женщина не могут увлечься друг дружкой.

— Спасибо, от кофе мы не откажемся, — улыбнулась я.

Оказавшись внутри, я села туда, где сидела тем утром на прошлой неделе, когда в гостиную вошел Джек. Вдруг я вспомнила про вазу.

— Генри, хочу признаться, ваша белая вазочка…

— Знаю. — Подмигнув, он показал на совершенно целую вазочку с одним-единственным нарциссом, что стояла на каминной полке. — Как новенькая! Джек принес ее сегодня утром.

Я недоверчиво улыбнулась.

— Сегодня?

— Ну да, — озадаченно произнес Генри. — Что-то не так?

— Нет, все в порядке. Я просто думала, что Джек в Сиэтле.

Разве Джек не говорил, что на несколько дней уедет? У него изменились планы? Меня вдруг неприятно задела эта нестыковка в мелочах.

Генри ушел за кофе, а Би, как сыщик, осмотрела комнату, внимательно и неторопливо изучив все вещи.

— Похоже, домашнее хозяйство его слабое место, — заметила она.

— Наверное, это проклятие всех холостяков, — ответила я и тут же вспомнила дом Джека, прекрасно оборудованный и на удивление чистый.

Би кивнула и села на стул у окна.