пишет, но она так этого стеснялась, что только один раз «Загадке» удалось заставить Еву показать им какое-нибудь стихотворение. Это было настоящим произведением искусства, каждый почувствовал его глубину, но Ева не верила восхищённым отзывам и продолжала прятать написанное.

Когда Роза предложила прочитать стихотворение на сцене, Ева решила, что это шутка.

— Давай! Неужели не хочешь подправить оценки по какому-нибудь предмету?

— Меня всё устраивает, — отмахнулась Ева.

— А вы? — Роза смотрела на Луизу и Ника, которые от неожиданности вопроса даже не знали, что им думать. — В том году ваш дуэт признали лучшим.

На прошлом концерте Луиза играла на пианино, а Ник — на скрипке, и их музыка растопила сердца даже самых чёрствых людей. Но тогда они были близки, сейчас же…

— Я бы выступил. У меня сейчас какая-то дичь творится с биологией, — Ник повернулся к Луизе. — Что скажешь? Повторим?

Луиза уставилась на Ника, не веря его словам. Он действительно этого хочет?

— Ладно. Мне надо улучшить физику.

— Свой человек! — засмеялась Роза, у которой были точно такие же планы.

В первый год в Темпусе ещё выступал Роби, его игра на гитаре сводила с ума многих. Но сейчас он считал, что таланты не меняют на оценки, поэтому гордо отказывался от участия в концерте.

Один Алекс не мог похвастаться никакими талантами. Он, как и Ева, любил писать, но только прозу, а не поэзию, но с таким даром на сцену не выйдешь.

Когда концерт обсудили, все резко замолчали, будто им не о чем было больше говорить. А ведь Тикет с ее жестокостью и опытами никуда не исчезла… Просто «Загадке» нужно было вернуть свое единство, и они пока не знали, как это сделать.

***

Эмма постоянно пропадала в лаборатории, она ночевала там уже несколько ночей и уходила рано, пока кабинет истории не занимал какой-нибудь класс. С уходом Томаса ничего особо не изменилось, хотя Эмма чувствовала что-то неладное, будто её обманули. Она десятки раз проверяла комнаты с машинами и препаратами, боясь, что Томас прихватил одну из коробок или бутылок с собой, но ничего не исчезло, везде был идеальный порядок, и Эмма опускала руки.

После того раза, когда она позволила Томасу нести свою сумку, она обнаружила в дневнике помятые листы. Он явно пытался прочитать его, но вряд ли успел увидеть многое. Он обманывал ее. Притворялся. Она знала это. Видела по его лживым глазам. И Эмма била Томаса за враньё, но тот не сдавался и упорно продолжал играть роль ее раба.

С другим парнем, с Джеком, у Эммы проблем не было вовсе. Его разум был полностью подвластен ей, и она не могла перестать радоваться своему успеху. Возможно, когда она найдет часы и совершит обряд, она оставит Джека себе в качестве питомца, всё равно его никто не будет искать. Этот парень был круглой сиротой, и никакой дядя не пытался его отыскать, как это, к сожалению, получилось с Томасом.

Злую шутку, конечно, сыграла с Эммой судьба. Подкинула Томаса в Темпус, как червяка на крючке. Специально провоцировала Эмму вновь схватить его, но Тикет быстро одергивала себя, вспоминая, что его не приручить.

А ведь руки чесались… Эмме нужна была новая жертва.

***

Вечером Ник долго думал, стоит ли писать друзьям. После той перемены в холле он понял, что они больше не держат на него зла, что даже Роби смирился с тем, что Ник решил разнообразить свою жизнь. Но при этом он всё равно боялся, что они откажутся принять его обратно, скажут, ты, конечно, парень неплохой, но мы лучше расскажем Томасу о «Загадке», чем снова свяжемся с тобой.

Ник решил сходить в столовую, чтобы ненадолго отвлечься от мыслей, и встретил там Луизу. Она сидела за столом с книгой и лениво нарезала апельсины. Ее длинные светлые волосы закрывали всю ее спину, и Ник поймал себя на мысли, что смотрит на них уже минуту.

— Чего здесь сидишь? — спросил он и опустился на соседний стал.

— Не хочу быть в комнате, — ответила Луиза, даже не взглянув на друга.

Ник знал, что с тех пор, как он начал гулять с Люси, Луиза старалась не пересекаться со своей соседкой. Он не понимал, в чем причина такого поведения, а спрашивать ему было неловко.

Луиза дорезала апельсины, сложила кусочки в глубокую тарелку и, прихватив книгу, поспешила удалиться.

Ник остался один.

Он достал из кармана телефон и набрал сообщение: «Приходи в восемь часов в столовую. Это важно». Перечитав короткий текст, он послал сообщение на пять номеров.

***

Алекс и Ева встретились, когда шли по коридору в столовую, хотя до восьми было ещё пять минут. Они оба всегда отличались крайней пунктуальностью.

— Алекс, мне кажется, нам надо поговорить, — набралась смелости Ева и отвела друга в сторону.

— Разве?

— Ты так не считаешь?

— Не знаю, о чем нам говорить. Ты вечерами пропадаешь с Томасом в парке, наверно, с ним тебе есть о чем разговаривать, но точно не со мной.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Ева.

— Кто-то не умеет хранить секреты, — усмехнулся Алекс.

Роза, подумала Ева. Только она знала, куда Ева бегает каждый вечер вместо того, чтобы ходить в лабораторию.

— Это не секрет.

— Правда? Почему бы тебе тогда не рассказать нам о своем парне? — Алекс презирал самого себя, но не мог остановиться.

— Потому что у меня нет парня, — отрезала Ева и отошла. Больше ей не хотелось стоять рядом с тем, кто так и не смог набраться смелости, чтобы доказать, что Еве не нужен никакой Томас.

***

В пять минут девятого в столовой собрались все шестеро. Вся «Загадка». Прямо как в старые добрые времена.

— Я хотел извиниться перед вами, — начал Ник, когда друзья в изумлении расселись за столом.

— Хотел, но больше не хочешь? — перебил его Роби и потянулся к вазочке с конфетами.

— Эй! — Ева строго посмотрела на Роби. Она радовалась, что Ник решил вернуться к ним, это означало, что они вновь станут сильной и непобедимой командой.

— Мне жаль, что я так повёл себя с вами. Надеюсь, вы меня простите.

— А Люси? — прищурилась Роза. — Как с ней быть?

— Она не помешает нашей дружбе, — заверил ее Ник.

Все хотели ему поверить, поэтому поверили. Друзья долго ждали, когда же мир среди них восстановится, и теперь они были на шаг ближе к гармонии.

— Я совсем выпал из расследования. Далеко вы продвинулись? — Ник тоже сел за стол. Он надеялся узнать много чего интересного об Эмме.

Но сначала он узнала о