Главным впечатлением этой поездки оказались не красоты Италии, а знакомство с Сидни Гербертом – аристократом, политиком и просто умным человеком. Герберт и Найтингейл сразу же понравились друг другу и на всю жизнь стали близкими друзьями. Дальше дружбы дело пойти не могло, поскольку Герберт накануне женился и проводил в «вечном городе» медовый месяц.

Планы нашей героини учиться в Германии наталкивались на сопротивление матери и сестры. Много страданий причиняли Флоренс и воспоминания о Милнсе. В 1849 году тот повторил свое предложение, но Найтингейл вновь ему отказала. Более того, она приняла решение никогда не выходить замуж, чтобы ничто не могло отвлекать ее от жизненного предназначения.

В 1851 году Найтингейл все же отправилась в Кайзерверт и в июле начала там учебу. Семья, скрывая правду, объявила, что Флоренс уехала лечиться на воды, – родные стеснялись сказать, что она проходит учебу, чтобы стать сестрой милосердия.

Курс обучения в школе дьяконис был преимущественно практическим и произвел глубокое впечатление на Найтингейл. Лекции по медицине и практическая подготовка с упором на комплексную медикаментозную и психологическую помощь впоследствии стали ядром разработанной ею системы подготовки сестер милосердия. Через три месяца Найтингейл возвратилась в Англию, где в соответствии со своим социальным положением должна была вернуться к светской жизни. Однако пребывание в Кайзерверте полностью изменило ее.

К счастью для Флоренс Найтингейл, отец поменял свое отношение к «причудам» дочери. Назначив ей 500 фунтов стерлингов годовой ренты, он позволил ей жить так, как она считала нужным.

Сидни Герберт, в 1852 году ставший военным министром, предложил Найтингейл место суперинтенданта при Клинике по уходу за больными леди на Харли-стрит в Лондоне. На самом деле эти «леди» были домашними учительницами, жившими в богатых семьях и обучавшими хозяйских детей. Сама по себе должность гувернантки считалась незначительной, поэтому за обязанности гувернантки брались женщины в основном из малообеспеченных слоев общества. Но когда гувернантки заболевали, их помещали не в обычные больницы, а в «клиники для аристократок».

Летом 1853 года Найтингейл оставила свой дом и стала жить при клинике. Она ввела в ней целый ряд новшеств – лифты для доставки еды больным, звонки для вызова сиделок и тому подобное. Ее бурная деятельность получила одобрение местного начальства.

Осенью 1853 года вспыхнула Крымская война, ставшая поворотным моментом в жизни Найтингейл. Англия и Франция вмешались в борьбу России и Турции на стороне последней и весной 1854 года высадили свои десанты на Крымском полуострове. Началась многомесячная осада Севастополя. Англичане перебрасывали свои войска в Крым через Скутари – специально созданную военную базу в Турции. Там же был разбит полевой госпиталь для раненых солдат, эвакуированных из Крыма. Из-за недостатка медикаментов и эпидемий тифа и холеры положение в нем было катастрофическим. Узнав об этом, Найтингейл при поддержке Сидни Герберта собрала группу сестер милосердия из 38 человек и в сопровождении четы Брейсбридж, Мэри Кларк и экономки из дома своих родителей выехала в Турцию.

Возглавляемая Найтингейл группа, покинув Лондон 21 октября 1854 года, утром 4 ноября прибыла в Стамбул. На другом берегу пролива Босфор располагался город Скутари, где находился английский военный госпиталь.

Условия содержания раненых в нем оказались еще страшнее, чем сообщали газеты. Однако персонал госпиталя принял Найтингейл и ее девушек холодно. Под сомнение были поставлены их профессиональные качества и пол. Тогда у Найтингейл лопнуло терпение. Она написала Сидни Герберту письмо, в котором изложила ситуацию, и попросила его подтвердить, что она послана в Скутари правительством и занимает официальную должность. Вскоре после этого местное армейское командование получило из Лондона приказ «оказывать содействие Флоренс Найтингейл, являющейся руководителем группы сестер милосердия для армейских госпиталей».

Тем временем военные действия набирали обороты, и в госпиталь начало поступать огромное количество раненых. У врачей не было иного выхода, как только попросить Найтингейл и ее команду включиться в работу госпиталя. Сначала сестры милосердия должны были только приносить пищу раненым и заниматься шитьем и набивкой соломенных матрасов. Они купили котлы для стирки белья и бинтов, а также наняли 200 человек для ремонта и уборки ранее не использовавшихся помещений госпиталя. Позже Найтингейл удалось вызвать знаменитого лондонского шеф-повара Алексиса Сойера, принявшегося готовить раненым вкусную и питательную пищу. Она договорилась о том, чтобы солдаты получили возможность отсылать семьям свое жалование, и даже организовала для них комнату-читальню.

Найтингейл работала день и ночь, иногда забывая про еду, и делала все возможное, чтобы помочь больным. В результате ее самоотверженных усилий раненые стали вести себя менее агрессивно и перестали осыпать сестер милосердия оскорблениями. Успокоившиеся солдаты называли Найтингейл «леди с лампой»: она каждую ночь со светильником в руке обходила больничные палаты. Через шесть месяцев после ее прибытия в Скутари смертность в этом госпитале снизилась с 42,7 до 2,2 на сотню пациентов.

Когда уход за больными в этом армейском госпитале улучшился, Найтингейл почувствовала необходимость перейти к следующему этапу своей миссии. Однако к тому времени она уже смертельно устала и чувствовала себя физически истощенной. Вскоре Найтингейл серьезно заболела так называемой «крымской лихорадкой», и ее жизнь оказалась в опасности.

Новость о том, что Найтингейл заразилась опасной болезнью, достигла Британии, и многие люди были обеспокоены судьбой национальной героини. Был основан «Фонд Найтингейл», занимавшийся сбором средств на обучение и подготовку сестер милосердия. Удалось собрать 44 000 английских фунтов стерлингов, из них почти 9 000 были внесены солдатами: они отчисляли в фонд сумму, равную дневному жалованию. На Найтингейл легла новая ответственность – как эффективнее использовать полученные средства.

Когда Флоренс поправилась или, точнее сказать, частично поправилась, она стала работать в госпитальных бараках и еще дважды посещала Крым, чтобы улучшить положение в полевых госпиталях.

30 марта 1856 года Крымская война окончилась. Найтингейл осталась в госпитале после отъезда солдат и сестер милосердия, чтобы привести там все в порядок. Она отказалась принять участие в церемонии, на которой ее при возвращении на родину собирались чествовать как национальную героиню. Чтобы избежать торжественной встречи, Найтингейл вернулась в Англию под вымышленным именем. Ее переполняли противоречивые чувства: если бы раненые начали получать квалифицированный уход раньше, многие из них могли бы остаться в живых. Найтингейл поставила своей следующей задачей, казалось бы, немыслимое – улучшить в целом санитарные условия в армейских госпиталях.

Вскоре до Найтингейл дошла хорошая новость. Королева Виктория через придворного врача Джеймса Кларка, который был и семейным врачом Найтингейлов, назначила ей встречу. Общественная деятельница срочно составила подробный отчет о состоянии санитарии и гигиены в английских госпиталях. По ее мнению, прежде чем проводить какие-либо санитарные реформы в армии, необходимо было создать комиссию для обследования реального состояния госпиталей. 21 сентября 1856 года Найтингейл встретилась с королевой Викторией. После аудиенции, длившейся два часа, охваченная энтузиазмом Найтингейл сказала: «Мне хотелось бы видеть такого человека, как она, в военном министерстве».