И еще Марина поняла, что неправильно, когда два небезразличных тебе человека друг к другу плохо относятся. Или совсем никак не относятся.

Кирилл презрительно отзывается о Кате. Непонятно отчего? Виделись-то они всего один раз.

Значит, и правда Марина чего-то не то тогда наговорила, раз у Кирилла сложилось настолько негативное впечатление о Кате. И надо непременно исправлять ситуацию, чтобы не чувствовать себя виноватой.

Сложные отношения у Лавренковой с собственной совестью, неравноправные. Совести на хозяйку наплевать, а Марина из-за нее мучается, переживает, можно сказать, ночей не спит. Почти как из-за любви.

Из-за всех этих тревог и волнений Лавренкова едва не забыла об очень важном событии в своей жизни.

– Кир, а ты помнишь? У меня день рождения через неделю.

Вот теперь Кирилл немного оживился:

– Устроишь что-то грандиозное?

– Нет, – Марина отрицательно мотнула головой. – Наоборот. Приглашу несколько человек, самых близких, куда-нибудь в кафе. Тебе ведь не надо специально говорить, что ты среди приглашенных?

На следующий день в школе Марина обратилась к Кате почти с теми же словами:

– А у меня через неделю день рождения. Сходим куда-нибудь?

– Вдвоем? – уточнила Катя удивленно.

Лавренкова, размышляя, чем вызвано ее удивление – не ожидала или считает, что они не настолько дружны? – пояснила:

– Нет. Позову еще кого-нибудь. – И нарочно добавила, желая узнать, как Катя отнесется: – Самых близких.

Никаких особых реакций, только неопределенный звук, заменяющий слово «понятно».

– И подарок не надо приносить, – предупредила Марина. Не хотелось таскаться с сумочками и букетами. – Лучше потом.

А еще лучше – совсем без подарков.

Наблюдать, как увядают цветы, – мало приятного, да и вещи – не главное. Было бы весело и уютно в компании. И не важно, сколько рядом человек, два или двадцать. Все зависит от того, кто они.

Марина в этом уже убедилась.

Вообще-то девушкам полагается опаздывать, но Лавренкова пришла на условленное место встречи заранее, как-никак хозяйка торжества. Катя появилась вовремя, а опоздал Кирилл. Еще и остановился, не дойдя до девушек несколько шагов. И лицо у него при этом было не виноватое или смущенное, а вроде как слегка перекошенное.

Марина улыбнулась ему, и Катя…

Нет, Катя не улыбнулась. Глянула снисходительно, поджала губы и отвернулась.

Кирилл уже успел выдавить улыбку, более подходящую радостному событию, и, подойдя, поинтересовался:

– А где остальные?

– Все уже на месте, – беззаботно призналась Марина.

– То есть… – Кирилл обреченно оборвал фразу на середине. – Ну ладно. – Потом вспомнил о празднике: – Еще раз поздравляю.

Он по-дружески чмокнул Маринку в щечку. И сразу возникло чувство, что все уже совершено и завершено и можно с чистой совестью расходиться по домам. Но неунывающая упрямая Лавренкова сделала вид, что не замечает ни кислых физиономий гостей, ни накрывшей их неприветливой тишины, и с восторженными интонациями профессионального аниматора воскликнула:

– Что выбираем: бургеры, пиццу или суши?

Катя и Кирилл одновременно посмотрели на Марину, словно по команде открыли рты, намереваясь ответить, но, случайно заметив намерения друг друга, также дружно рты закрыли.

Лавренкова с радостью отметила эту потрясающую синхронность – хоть что-то общее! – и даже проговорила вслух: «Хорошо!» – но потом добавила, вроде бы опять про меню:

– На месте разберемся.

В кафе, куда вела гостей Марина, готовили и пиццу, и суши, и даже какие-то сэндвичи.

Устроились за столиком. Катя и Кирилл, конечно, уселись с противоположных сторон – и вовсе не для того, чтобы лучше видеть друг друга. Несколько минут с жутко сосредоточенным видом и в полном молчании изучали меню.

Заметив приближающегося официанта, Марина, чтобы избежать споров и очередного дружного, но бессмысленного открывания и закрывания рта, спросила:

– А можно я сама выберу?

– Конечно! – Катя успела откликнуться первой. – Это же твой день рождения.

Кирилл, слегка раздосадованный тем, что опоздал, с сарказмом протянул:

– Какое великодушие!

Марина досадливо вздохнула про себя. Что с ними? Неужели так и будут бесконечно цеплять друг друга? Но ведь они почти незнакомы. Откуда такая взаимная неприязнь? Может, это они из-за Марины так себя ведут? Дух соперничества, например: кто из них для Лавренковой важнее? А наедине быстро договорятся. Да и заказ еще не принесли…

Марина поднялась с места:

– Я сейчас приду.

И удалилась, терзаемая сомнениями: а хороша ли ее идея и не опасно ли оставлять Катю и Кирилла вдвоем?

Они, конечно, не набросились друг на друга с кулаками и даже не удрали из кафе, пользуясь Марининым отсутствием. Наоборот, провели очень содержательную беседу на самом высшем уровне.

– Все-таки у Марины день рождения, – многозначительно произнес Кирилл.

Как бы намекнул, что собирается вести себя прилично и от Кати ожидает того же. Раз уж выпало на их долю такое суровое испытание – находиться в одной компании, – они обязаны выдержать его достойно, чтобы не испортить Лавренковой праздник.

– И что ты предлагаешь? – невинно поинтересовалась Катя и сама же ответила: – Может, споем ей «Happy birthday»? Или лучше «Пусть бегут неуклюже»? На крокодила Гену ты потянешь.

В ответ Кириллу захотелось ляпнуть что-то пожестче и пообидней, но пришлось сдержаться. Сам же вспоминал про «достойно».

– А ты, значит, за Чебурашку?

Катя независимо повела плечом. Чебурашек она не стеснялась. Да никто бы никогда и не заподозрил ее в чебурашках. Парни бросали на Катю заинтересованные взгляды. Даже официант, принимая заказ, посматривал на нее, а не на старательно диктовавшую блюда Лавренкову. Но Катя ни на кого не обращала внимания, словно в кафе было абсолютно пусто. Только она, вся такая прекрасная и недоступная, и, по нелепому стечению обстоятельств, – Кирилл.

– Знаешь, что? – слегка прищурившись, выдал вдруг он. – Иди лучше домой. А я скажу Маринке, будто у тебя там что-то срочное случилось.

Катя демонстративно задумалась, посмотрела на потолок, в сторону, а потом – Кириллу в глаза:

– А давай спросим у Лавренковой, что действительно лучше.

Марина появилась одновременно с официантом, только с другой стороны, перевела взгляд с Кати на Кирилла. Оба выглядели весьма дружелюбно.

Неужели сработало? Они поговорили наедине по душам и прониклись обоюдной симпатией! А может, разные вкусности, переставляемые официантом с подноса на стол, подействовали так умиротворяюще?