"Рома, открой балкон. Я сейчас буду. И отойди на шаг от двери ты попадешь под действие маскировочного поля, будет неприятно"

Я секунду смотрю сквозь стекло на улицу, потом торопливо открываю шпингалет балконной двери, распахиваю ее настежь. В комнату врывается холодный сентябрьский воздух, пропитанный сыростью с привкусом бензиновой гари.

На балконе сильным порывом ветра взметывает мелкий мусор, скрипят балконные перильца под тяжестью опустившегося на них груза, над ними дрожит зыбкое марево. Марево перемешается в комнату. Секунда воздух начинает кипеть, пузыриться, и на пороге балкона возникает Ирочка, складывая за спиной свои невероятные крылья.

- Я пришла.

Я делаю шаг к ней, и она делает шаг навстречу. Обхватывает меня тонкими руками, прижимается всем телом. На этот раз на ней серозеленый облегающий комбинезон, из которого торчат только крылья, кисти рук и ступни ног. Да, конечно, осень на дворе.

Я вдруг подхватываю ее под мышки, кружу вокруг себя и смеюсь, смеюсь счастливо, долго.

- Ты пришла! Ты моя! Ты здесь!

Она тоже смеется, и вдруг, распустив крылья, одним взмахом останавливает мое вращение, опрокидывает на пол, и мы валимся под звон чегото мелкого и стеклянного.

- Я у тебя разбила чтото.

Она поудобнее ложится на меня, как на диван, берет в твердые ладошки мое лицо. Ладошки быстро становятся горячими, прогреваясь с холода, нежат мои щеки. Ее глаза занимают все поле моего зрения. Вот, вот сейчас…будто перышком…

- Ай, больно! я чувствую на губах солоноватый привкус крови и ты еще меня обзываешь хищником!

- Слушай, мне же дали отпуск до завтрашнего вечера! Мы будем вместе целые сутки!

- Признайся, ты нарочно подстроила все это, чтобы нам наконец побыть вместе?

Она вскакивает, как пружинка.

- Нет, какой ты всетаки безобразный! Как ты мог так обо мне подумать?

Я встаю на колени, обнимая ее под крыльями. Под комбинезоном чувствуется упругое тоненькое тело, ее сердце бьется медленно, размеренно.

- Мое сердце приспособлено для полета, Рома. Сейчас оно работает в четверть силы. Это у тебя оно трепещет от одного моего вида.

- Просто я тебя сильнее люблю.

- Даа? Сейчас проверим…

Ее глаза опять занимают все мое поле зрения, и я тону в их неистовом сиянии. Долгий, тягучий поцелуй.

- Я есть хочу вообщето!

Ирочка деловито обследует содержимое холодильника.

- Ты неисправим, мой хищник. Мясо, мясо и только мясо. А это что?

- Пельмени. Внутри там тоже мясо, во всяком случае теоретически. Там еще рыба есть и яйца.

- Вижу. Рыбьи трупы ничуть не лучше трупов животных. Ага, есть!

Она сноровисто вытаскивает из недр холодильника помидоры. Про них я и забыл.

Она раскладывает все извлеченное на две кучки.

- Так, это мне она подвигает к себе коробочкугрохотку с десятком яиц, полдюжины крупных помидоров, пачку масла. Остальное хищному зверю.

Она вдруг вскидывает голову, впивается взглядом в мои глаза:

"У тебя не хватает еды? Отвечай!"

"Да нет, что ты! Мне дома и естьто некогда, вот я и не стараюсь"

Она смягчается.

- Ладно, из этого получится неплохая яичница. А помидоры я съем сырыми.

"… Твой папа сказал, что ты притащишь мне документы…"

"Все есть. Но сегодня никаких дел. Только мы"

Мы лежали на широком диване, я на спине, Ирочка на моей груди. Ее крылья развернулись и укрыли нас обоих сразу стало тепло и уютно.

На этот раз она попросила меня снять всю одежду, и я не возражал. Мы знакомы уже тысячу лет, чего же нам стесняться?

"Все будет, как ты скажешь. Устала, пока летела?"

"Нет, что ты. Я летела сюда в транспортном коконе, он выпустил меня прямо над вашим домом. Я не могла потерять три часа нашего времени она фыркнула в голос да еще предстать перед тобой в виде мокрой курицы. Дождь же был!"

Она замолчала, но я видел ее беспокойство и глубоко укрытую тоску. И страх.

"Что случилось, родная? Не молчи!"

Ее глаза рядом.

- Ты в последний раз видишь меня такой, Рома. Завтра вечером мы расстанемся, а послезавтра я ложусь в витализатор. Все готово, Рома, и дела я сдала полностью. Я и лопухнулась только потому. Расслабилась.

Мое сердце ухнуло в яму. Все. Больше никогда она не накроет меня своими крыльями…

Она заплакала в голос, и я судорожно стал ее ласкать.

- Подожди…дай…мне…поплакать…

Она рыдала, изо всех сил вцепившись в меня твердыми пальцами рук и ног. Я гладил ее, шептал какуюто бессвязную чушь, целуя куда попало. Рыдания понемногу гасли, она затихала.

- Ну вот мне и легче она еще всхлипывала, потом рассмеялась, еще сквозь слезы. Еще одно, Рома. Я подумала…

Меня бросило в жар, я уже видел ее мысль, но ждал, когда она скажет вслух.

- Глупо лишать тебя такой возможности. Завтра ночью ее уже не будет. Хочешь меня, сейчас?

Ее ноги вдруг широко раздвинулись, обхватили меня, вцепившись длинными пальцами ступней в мои ягодицы. Нечеловеческий жест. Она смотрела на меня в упор, напряженно и внимательно. Ее мысли и чувства роились, клубились. Нет, слишком сложно для меня, не прочесть. Ясно только одно это не страсть.

"Тебе будет неприятно, даже больно. Эта штука будет слишком велика для тебя"

"Пустяки, не так это страшно. Я потерплю"

"Зачем терпеть?"

"Ну как зачем? Чтобы тебе стало хорошо"

"Глупенькая. Разве может быть хорошо только одному из нас?"

В моей памяти вдруг встал щуплый небритый человечек в черной шапочке, идущий навстречу девочкепервокласснице.

Она шумно вздохнула, расслабилась. Длинные пальцы ног отпустили меня.

- Возможно, ты и прав. Раз я собираюсь стать человеком, то и все должно быть почеловечески.

Утро. Второе наше утро. Мы сидим на моем диване, и я наблюдаю, как ловко Ирочка уплетает бананы я уже успел сбегать в магазин внизу. Наверное, у меня был вид буйнопомешанного, гибнущего от авитаминоза я неистово хватал с полок яблоки, груши, бананы и прочие фрукты, а затем с боем прорывался к кассе, и никто не посмел возразить. Я боялся упустить лишнюю минуту встречи с моей Ирочкой.

Она улавливает мыслеобраз в моей голове, смеется. Тоненькие детские пальчики между тем сноровисто чистят грецкие орехи, без видимых усилий щелкают их по одному. Я наблюдаю, как она берет их двумя пальчиками крак! Однако…

- Мы сильные существа, Рома, ты не гляди на рост и внешнюю хрупкость. Понимаешь, это нелетающие существа могут позволить себе таскать кучу рыхлого мяса, жира и тяжеленных костей. А у крылатых эволюция таких беспощадно отсекала лишний груз за борт! Хочешь орешков? Они питательные, лучше твоего противного мяса. Надо же тебе когдато начинать отучаться от беспросветного хищничества.