Провожали меня Гриня и Артур, молчавшие всё время неспешного шага до городской управы. Там обозначили встречу для всех, получивших призывные предписания с подорожными грамотами. Народа немного, как я и предполагал. Из близких знакомых я никого не увидел.

Ну и ладно! Главное, что? Правильно!

Прадеды, когда споры за чаркой устраивали, наперебой мне рассказывали, как они отправлялись в армию, и что требовалось припасти в долгий путь, чтобы он короче оказался. Сошлись они в едином – это крепчайшее! Желательно много.

Запас напитков мне оформили знатный, распределив его по подсумкам и нескольким саквояжам разного размера, притороченным к моему боевому и недовольному конику. Вещей не так много получилось. Всё чётко, и по списку, выверенному графом Татищевым.

Оружие, амуниция моего образца, рунные и обычные боеприпасы и те немногие вещицы, что в сейфе хранились. Такие, как дикая книжечка, что предназначена для поиска и расшифровки наследия. Это которое в скрижали Души Владыки Захребетья, или ещё как-то так. Где её искать, скрижаль эту – я без понятия.

Из города выехали вереницей из конных призывников и нескольких повозок с бричками. Народец веселился и предвкушал ратные подвиги, а я погружался в уныние с каждой верстой. Чему радуются молодые аристократы? И откуда боевого опыта нахватались? В толк не возьму.

Чем история с Потёмкиной завершится? Я же слинял, как выходит.

Да чёрт с ней! Это сейчас не самая важная проблема, даже несмотря на мстительность графини.

И куда подевались те взрослые вояки, которые вместе с нами на площади собирались? Может, им уготован другой маршрут? Нестыковка какая-то! Да и пофигу! И так прострация моей души на сутки с лишним затянулась.

Дождь ещё этот! Противный и мелкий, проникающий всюду и везде, и делающий из одежды нечто мокрющее.

Однако! Пора и в себя уже приходить! Хандрить отменяется!

– Твоей давно пора оттаявать, аднака! – встрял в мысли Чукча. – Вота, с какого такого изм… – он прервался, а я представил, как усатый теребит маковку. – Начальника, короче! Мы до главного трахта Левобережия прибыли. Вона и вокзала!

– Ой, блин! Вот только давай без нравоучений и успокоительных речей, – осёк я его. – Дай осмотреться!

– Твойная, однака, совсем не ел, – подметил Чукча. – И мою страдать заставил, – добавил таракашка с чёткой обидой в интонации. – Ни крошечки малой не едал, прямо от порога самого лавки антикварнай, – продолжил причитать мелкий. – Усядемся в Тяглу Механическую и откушаем сразу…

– Какую тяглу? Ты усами тронулся?

– Эм… Аднака, Механичной!

Я же уже осматриваю прилегающую площадь к Центральной Станции Железного Тракта Левобережная, а короче – вокзала, и слегка охреневаю от всего того народа, что создал столпотворение на сравнительно небольшой территории. Увидел главное здание и очередину, уходящую внутрь оного строения, и там теряющуюся.

– А где мой копытный и лохматый Братан? – я спохватился. – Где конь, черт его ети, а, Чукча? – выдал я эмоционально, и благо что мысленно.

Высказав наиважнейший вопрос своих первых секунд возврата в реальность, я ошалело посмотрел на два саквояжа в руках, это помимо ранца за плечами и дорожной экипировки. Во меня прибило. Сутки с лихвой, да как в тумане прошли! Ни хренища не помню.

Шпага на месте, на перевязи. Уже хорошо. Далее, два рунных револьвера в кобурах на поясе с патронташем. На бедре и голени правой ноги почувствовал ещё две кобуры, а на левой – ножны с кортиком. Всё скрыто под длинными полами плаща.

Кстати, а вот одет я в костюм, обычный, презентованный Артуром, что даёт мне возможность не выделяться из общей массы народа, коего тут тьма тьмущая. А моя моднячая и утеплённая куртка со штанами и под джинсу закошенные где? Скорее всего, вместе со всеми остальными вещами, и там же находятся, где и Братан. А как иначе?

– Чукча, не буди во мне зверя! – я надавил эмоциями на усатого.

– Дык, начальника, не надо на меня так орать, аднака! Он тама, где и остальные коники, – заверил меня рыжий. – Бирку нацепили на гриву и в стойла поставили, чтоб эта… Ну… Значится, в конюший вагон потома погрузить, когда определишься с отправкой-то, – дополнительно пояснил всезнающий таракашка и замолк.

Я оглядел ближайшее окружение в поисках кого-нибудь, кто может быть в курсах того, чего мне сейчас делать. Ну, в смысле, понимание то есть, что необходимо определяться с Тяглой Механической. Блин… Ещё бы знать чего это за монстрило такое. Тягла! Может, паровоз?

Ну, а оглядевшись, я лишь убедился в том факте, что нахожусь в самом конце людской вереницы под названием очередь. Рядом такие же счастливчики, опоздавшие или проспавшие приезд на вокзал.

Они, так же, как и я, с тоской смотрят в будущее, кутаясь в плащи от мелких и вездесущих капель надоевшего осеннего дождя.

– Уважаемый, извините меня, что отвлекаю от столь увлекательного времяпрепровождения, как ожидание в очереди, – я обратился к ближайшему пареньку.

Толстенький, одет вроде прилично. А среагировал он непредсказуемо для меня.

Толстячок завертел головой, словно не веря в обращение к себе. Парень явно ищет другого уважаемого поблизости.

– Это вы ко мне? – наконец он остановил на мне свой бегающий взгляд.

– Ну… Как бы – да, – я и сам начал испытывать неуверенность, перенимая его настрой. – Я – к вам.

– Граф Столыпин, – представился парень. – Э-ээ, Эдуард.

Во, блин! Ещё одна фамилия из школьного курса по истории. И что, спрашивается, она означает? Да ладно.

– Феликс, – я поставил саквояж на землю и протянул руку. – Можно просто так обращаться, по имени. А титулование не нужно в армии.

Внезапно справа возникла тень и преобразовалась в человека. Тоже одетого в плащ, как и мы. Эта тень резко нагнулась, подхватила мою ношу с земли и повернулась лицом.

– Я так поняла, что крайние вы? – утвердила новая персона в нашем уютном конце очереди. – Не бросайте вещи. Есть все шансы остаться без них, – девица грозно зыркнула куда-то в сторону. – Сразу видно, что господа из нормальных мест прибыли. Минуточку!

Девушка выудила кожаный ремень, забрала у меня второй саквояж и связала две ручки обоих нош вместе. Перекинула мне через плечо получившуюся конструкцию и удовлетворительно кивнула. Я даже возразить не успел, как и задать наводящие вопросы о том, что она делает. И так всё ясно стало, буквально через минуту её лихой работы.

– Девушка? – я обалдело вылупился на неё. – А, ну точно же! Призвали ведь всех с боевым опытом, невзирая на пол, – я сам и ответил на свою реплику.

– Угу, с сестрой мы, и с ещё одним парнем, молчаливым до жути, – она поправила ножны своего оружия под накидкой и кивнула нам за спины. – Из одного городка вместе добиралися, да так и остались втроём. Присматриваем друг за другом. Солидарность дорожная, такая вот, понимаете ли, своеобразная.