в поле — за цветами и грибами, пикники, костры, фейерверки, музыкальные спектакли, вечера с танцами, когда за роялем сидел неизменный «тапер» — «дядя Петя».

Любил Петр Ильич слушать, как ребята — их было семеро — занимаются музыкой. Особенно серьезно относился к музыкальным занятиям семилетний Володя Давыдов, или попросту Боб, — любимец Чайковского.

Композитор называл его «восхитительным экземпляром человеческой породы». «Бобику, — сказал Чайковский однажды, — хоть ради его неподражаемо прелестной фигурки, когда он играет, смотрит в ноты и считает, можно целые симфонии посвящать». Слушая игру маленького Боба, Петр Ильич не раз думал о том, что сочинений, предназначенных для детей, не так уж много...

Тогда-то и задумал он создать альбом пьес для ребят. 30 апреля он сообщал в письме к своему другу Надежде Филаретовне фон Мекк:

«Завтра примусь я за сборник миниатюрных пьес для детей. Я давно уже подумывал о том, что не мешало бы содействовать по мере сил обогащению детской музыкальной литературы, которая очень небогата. Я хочу сделать целый ряд маленьких отрывков безусловной легкости и с заманчивыми для детей заглавиями, как у Шумана...»[11]

«Детский альбом» был закончен в мае 1878 года и в том же году напечатан.

Обещая вскоре выслать ноты в Каменку, Чайковский писал Льву Васильевичу Давыдову — отцу Боба: «Скажи Бобику, что напечатаны ноты с картинками, что ноты эти сочинил дядя Петя и что на них написано: «Посвящается Володе Давыдову». Он, глупенький, и не поймет, что значит посвящается»[12].

...И вот мы перелистываем страницы «Детского альбома». Здесь двадцать четыре маленькие пьесы. По ним можно хорошо представить себе, в какой обстановке жили дети того времени, что их окружало, как они проводили время, какие впечатления оставались в их памяти. Первая страница альбома — «Утреннее размышление»; музыка этой пьесы, исполненная светлого и серьезного настроения, как бы предупреждает нас, что рассказ о детях будет идти в серьезном тоне.

Познакомимся сначала с их мамой. Музыка пьески «Мама» — певучая, красивая; ласковые интонации мелодии будто успокаивают, объясняют что-то. Наверно, такой была мать самого Петра Ильича: недаром всю жизнь он помнил ее чудные глаза, плавные, полные достоинства движения, глубокий грудной голос, проникающий в душу. По красоте, мелодичности эта музыка близка пьесе «Сладкая греза». Только в последней больше порыва и взволнованности.

А вот и няня. Она, конечно, рассказывает сказки. В «Няниной сказке» — необычные созвучия, что-то причудливое, фантастическое слышится в музыке. И уж совсем страшно становится от второй сказки: «Баба-Яга» стремительно мчится за кем-то в погоню. И кажется, видишь, как летит она над лесами и долами в своей ступе, пестом погоняет, помелом след заметает...

Среди пьесок «Детского альбома» мы встречаем зарисовки русской природы. «Зимнее утро», о котором рассказывает композитор, наверное, было хмурым и неприветливым. Музыка эта, ее короткие мотивы, беспокойные интонации вызывают настроение тоскливое, нерадостное. Зато как пленительно светла и прозрачна картинка весенней пробуждающейся природы! Пора весны — любимая пора и композитора: «Ждем не дождемся, — писал он, — когда наступит пост, а с ним и первые признаки весны. Но зато какое волшебство наша весна своей внезапностью, своей роскошною силой!

Как я люблю, когда по улицам текут потоки тающего снега и в воздухе почувствуется что-то живительное и бодрящее! С какой любовью приветствуешь первую зеленую травку, как радуешься прилету грачей, а за ними жаворонков и других заморских летних гостей!»

«Люблю русскую природу больше всякой другой», — говорил Чайковский и всегда как-то особенно поэтично рассказывал о ней. «Песня жаворонка» с ее нежными трелями, с чистым узором ее неповторимо прекрасной мелодии — одна из лучших зарисовок пробуждающейся природы.

Удивительно хороши в «Детском альбоме» также картинки русского быта. Они оживают в четырех пьесах. «Русская песня» построена на теме народной песни «Голова ль ты, моя головушка». Мелодия состоит из коротких мотивов. Они так плавно переходят один в другой, так непрерывно льются, словно девичий хоровод, движущийся все время по кругу.

Будто нехотя, неторопливо, с ленцой разводит кто-то меха гармоники — пьеса «Мужик на гармонике играет». И созвучия, которые сопровождают мелодию, так похожи на настоящие гармошечные переборы.

А вот другая зарисовка с натуры — веселая плясовая «Камаринская».

Некоторые события или персонажи пьесок «Детского альбома» ушли в далекое прошлое и незнакомы советским ребятам. Их окружают другие звуки, другие образы: они не услышат теперь ни скрипучих звуков шарманки и голоса уличного шарманщика, ни старинных церковных песнопений.

В письме из Браилова, где композитор завершал работу над «Детским альбомом», П. Чайковский рассказывает, какое впечатление произвел на него древний монастырь и стройное, строгое пение певчих на хорах под управлением старушки-регентши. Так родился у композитора замысел суровой печальной пьесы «Хорал» («В церкви»).

Но большинство пьес и в наше время доступно и понятно детям, потому что в них простым и ясным языком рассказывается о том, что и сейчас близко каждому маленькому человеку. В них — пестрый мир любимых занятий детворы: игр, танцев, развлечений.

Словно догоняют друг друга острые, стремительные мотивы в пьесе «Игра в лошадки». Отчеканивает шаг в забавном марше игрушечное войско («Марш деревянных солдатиков»). Это — игра мальчиков.

А девочки, конечно, как всегда играют в куклы. В «Детском альбоме» есть рассказ о кукле. Грустная музыка повествует о болезни куклы. Эта пьеска так и называется — «Болезнь куклы». И мы забываем, что это кукла, кажется, будто композитор рассказывает о больной девочке, которую очень жалко.

«Похороны куклы» — совсем не по-кукольному серьезный, настоящий траурный марш.

Зато сколько искрящейся радости, восторга в пьесе о «Новой кукле» с ее взлетающей мелодией!

Беззаботно веселы танцевальные пьески: грациозный «Вальс», кокетливые «Мазурка» и «Полька» — любимые танцы молодежи того времени. Уж, наверное, не раз в Каменке, во время именин или просто вечерами, «дядя Петя» играл эту музыку, а племянники с удовольствием танцевали.

И может быть, здесь впервые прозвучали мелодии других стран, привезенные Петром Ильичом издалека. Задумчивая «Старинная французская песенка»; озорная с подпрыгивающей мелодией «Немецкая песенка», похожая на старинный и популярный в Германии и Австрии танец — лендлер, и песни, которые композитор написал в Италии.

Чайковский рассказывал, как во Флоренции на улице он услышал однажды пение под гитару десятилетнего мальчика, окруженного толпой народа. «Он пел чудесным густым голосом, с такою законченностью, с такой теплотой, какие и в настоящих артистах редко встречаются... Как жаль мне этого ребенка! Его, очевидно,