litbaza книги онлайнФэнтезиСтражи - Александр Бушков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 54
Перейти на страницу:

— Допустить можно все, — сварливо отрезал профессор. — Но это пока что исключительно игра ума, ни малейшими доказательствами не подкрепленная…

— Вот именно, — решительно вмешался генерал. — Господин фон Шварц, то, что вы говорите, крайне интересно… но мне не это сейчас нужно. Я, как вы должны помнить, просил высказывать конкретные предложения, а не отвлеченно умствовать… Всему свое время. Ну, есть у кого-нибудь предложения?

Вот он, самый подходящий момент! Посреди всеобщего тяжелого молчания поручик взмыл с кресла, вытянулся, как на инспекторском смотру. Он вовсе не ощущал себя отважно ринувшимся на Аркольский мост молодым Бонапартом, ему просто-напросто хотелось высказать все и не быть прерванным — он верил, что другого выхода нет, вот и все…

— Господин Савельев? — уставился на него генерал.

Савельев окончательно набрался храбрости.

— Господин генерал, господа… — начал он громко, — мне представляется, что единственный для нас выход — попросить помощи у нас же…

Зимин прищурился:

— Я вас правильно понял? Истолковать вашу фразу можно одним-единственным способом…

— Вы меня поняли совершенно правильно, — сказал поручик, чувствуя себя игроком, поставившим на одну-единственную карту все, чем он владел в этой жизни. — Нам следует обратиться за помощью к нам же, будущим… Отправиться в батальон, в девятьсот восьмой год, ну, скажем, через сутки после катастрофы, когда все остаются еще на своих местах…

Челышев вскочил, его глаза метали молнии, он даже руку простер жестом то ли древнеримского трибуна, то ли грозного прокурора. Однако Зимин его прервал самым непреклонным тоном:

— Господин профессор, я вас категорически попрошу немного подождать… Какие основания, Аркадий Петрович?

— Я это не только что придумал, мне давно пришло в голову… — сказал поручик так, словно это само по себе способно послужить аргументом. И продолжил, тщательно взвешивая каждое слово: — Вы же сами говорили, господин профессор, что наука и технический прогресс не стоят на месте… да мы все и так это знаем… У альвов мы, я знаю, взяли некую основу — и наши ученые с инженерами вложили немало своего. Вы же не просто механически перерисовали картинки и формулы, правда? Вы добавили немало собственных умственных трудов. Это истинная правда, так ведь?

— Не спорю, — буркнул профессор.

— Вот видите… За четверть века наука и техника непременно ушли далеко вперед. Они там, в грядущем, могут располагать теми возможностями, которых у нас нет сейчас. И если объяснить им все, быть может, они в состоянии окажутся…

Профессор саркастически ухмыльнулся:

— …Молодой человек, отчего же в таком случае они там ничего не поправили сами? И ничего не увидели заранее? Вы ведь сами видели, что батальона больше нет, что тщательнейшим образом исполнен приказ на уничтожение…

— Не знаю, отчего так случилось, — честно сознался поручик. — Очень уж меня заинтересовал тот человек в пенсне, с бумагой… На ней какие-то формулы, расчеты, вы должны были видеть… Уже высказывалась мысль, что с командованием батальона что-то произошло, и оставшийся за старшего офицер мог попросту не использовать всех возможностей. Случается… В конце концов, почему бы и не попробовать? У нас нет других решений…

Нельзя общаться с коллегами из других времен, — сказал профессор. — Категорически запрещено. Это может создать такие парадоксы и «перехлестывания» линий времени, какие мы и представить себе не можем. А они, в свою очередь, могут вызвать такие изменения, о которых мы…

— У меня есть возражение, господин профессор, — сказал поручик, не промедлив нисколько. — Боже упаси, я не ученый… И все же… — он мучительно подыскивал самые нужные слова. — Я знаю о парадоксах и «перехлестах», мне это сразу же объяснили в доступной форме, как всем… Но ситуация-то совершенно другая! Мы ведь отправимся в неправильное грядущее! Не в наше собственное — в неправильное! Неправильным оно стало в момент падения метеора. Или, быть может, даже чуточку раньше… Вам не кажется, что это само по себе — парадокс и «перехлест»? Что бы там, в грядущем, после нашего визита в результате наших усилий ни произошло — все будет происходить в анормальном грядущем, которое, я уверен, можно исправить… Что вы на это скажете?

Он прямо-таки с ликованием смотрел, как профессор в явном затруднении пытается найти возражения. Зимин прищурился, глядя пытливо; о чем он думает и что считает сам, по его лицу разобрать решительно невозможно.

А по двум занятым рядам пронесся одобрительный шепоток…

— Последствия могут быть непредсказуемы… — наконец произнес профессор.

— Это ведь чисто теоретические размышления, правда? — поручик откровенно нападал, нисколечко не стесняясь нахрапистости тона. — А могут и поправить историю, вернуть ее на прежнюю линию. Вы ничего не можете сказать с уверенностью, не так ли? Вы просто-напросто привыкли за долгие годы считать некие области грядущего неприкосновенными… И, простите, бояться как огня любого вторжения в эти самые запретные области. А я вот — нет. Я все же не полагаю, будто я умнее или сообразительнее других… Просто, понимаете ли… Вы привыкли бояться, а я — не успел. Очень уж недавно я тут… В меня это еще не въелось, вот я и подумал… Это ведь неправильное грядущее!

У него словно напрочь отшибло способность к членораздельной речи, и он молча стоял навытяжку, понимая, что главное уже сказал.

Скрип кресла — это фон Шварц поднялся на ноги, вытянулся, с решительным видом, с надеждой на лице.

— Господин генерал! — отчеканил он. — По-моему, это надо испробовать… У меня крутилось в голове нечто похожее, но я не рискнул, быть может, не я один… Прав Аркадий Петрович: в нас это въелось… Но это ведь и в самом деле неправильное грядущее…

И вновь по рядам пронесся одобрительный ропот.

— Черт знает что… — громко сказал профессор.

— Простите великодушно, но это не более чем эмоции, — отрезал фон Шварц.

Скрипели кресла — офицеры один за другим поднимались с самым решительным видом, они не произносили ни слова, но их молчание и лица были красноречивее любых слов. Господи, как Савельев их всех сейчас любил за всеобщую молчаливую поддержку…

Остались сидеть только профессор Челышев, метавший по сторонам зло-саркастические взгляды, да жандармский полковник — вид у него был несколько ошеломленный.

— Идея, как я вижу, завоевала умы… — сказал генерал непонятными интонациями. — Павел Викенгьевич, вы можете возразить что-то по существу? Мы ведь и в самом деле привыкли соблюдать запреты применительно к нашей линии времени… А если речь идет о неправильной? По-моему, это многое меняет… Я вижу, вам нечего сказать… Сядьте, господа, что вы, в самом деле… Ну что же, господа. Я не рискну своей властью отдать такой приказ. Но немедленно представлю дело Особому комитету. Благо прямой провод имеется…

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?