Вроде все выходило гладко, но если Лиза захочет копнуть поглубже? Если найдет организаторов свадьбы? Согласится ли мать невесты подтвердить ложь? Особенно после внезапного побега Платона? Этого Надя не знала. Хуже того: она и до Платона-то дозвониться не могла с самого утра. Как обычно, в трудной ситуации оказалась один на один с врагом.

Лизы нигде не было видно, и Надя уже расслабилась: путь в бухгалтерию был чист, оставалось только найти укромное местечко, чтобы дождаться подписей. Но, как говорится, не зарекайся от сумы, тюрьмы и паранойи. И последняя таки настигла Надю в шаге от цели. Едва она положила на стол документы, как на ее плечо легла чья-то рука, и Надя от ужаса взвизгнула так, что у самой заложило уши.

– Наденька, вы в порядке? – отшатнулся от нее порядком озадаченный Олег Натанович.

– Это вы… – выдохнула она, чувствуя, как по спине стекает капля холодного пота.

– А кто же еще? – удивился Воскобойников и поправил очки. – Зайдите, пожалуйста, ко мне. Нам надо поговорить.

Не успела Надя отойти от первого испуга, как сразу же последовал второй. Лиза все-таки настучала! Что ж, может, оно и к лучшему. Отчитают, уволят… Пусть! Зато не придется врать и жить в постоянном страхе разоблачения. Хотя бы не шантаж. Воскобойников – человек деликатный, орать и швыряться предметами не станет. Скажет, что разочарован, и все. Может, Вадик был прав, и пора переходить в попсу?

– Дверь прикройте, – Воскобойников, прихрамывая от застарелого артрита, прошел к своему креслу. – Вы, наверное, уже догадываетесь, зачем я вас позвал.

– Да.

Бессмысленно было отпираться. Надя решила принять свою казнь с достоинством. Благородно и стоически. Потом уже позволит себе раскиснуть, квартира все же оплачена на месяц вперед. А потому никто, ни единая живая душа не увидит ее слез.

– Это по поводу Барабаша, – Олег Натанович зачем-то растягивал момент. Неужели он из тех, кому доставляют удовольствие чужие мучения.

– Я знаю.

– Правда? – Воскобойников откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. – Что ж, давайте послушаем, какие у вас соображения на этот счет.

– Хорошо… – Надя покосилась на стул для посетителей, а потом все же сочла предстать перед трибуналом стоя. Вытянула руки по швам, гордо вздернула подбородок. – Я знаю, это было недопустимо. И я заранее принимаю все, что вы скажете. Мне нет оправдания.

– Ну-ну, зачем же так строго, – мягко перебил ее Воскобойников. – Все совершают ошибки, не такой уж это и большой просчет…

– Правда?! – просияла Надя. – И вы не будете меня увольнять?!

– За дуэт Барабаша и Ларионовой?! – очки Олега Натановича сползли на кончик носа. – Господь с вами, Наденька, я же не изверг. Скорее, хотел дать дружеский совет.

– Так вы про дуэт? – У Нади чуть колени не подкосились, и она, забыв про достоинство, рухнула на стул.

– Конечно. А вы про что? – насторожился Воскобойников.

– Да… Тоже про дуэт… Разумеется, про что же еще, – Надя нервно хихикнула, мысленно обзывая себя последними словами.

И что с ней стало? В кого она превратилась? Ведь никогда сама так явно не палилась в детстве, ведь с пеленок же впитала главное правило наказуемого: молчи, пока не огласят весь список обвинений.

– Я ставил вас в пример другим агентам, Наденька, – продолжил Олег Натанович. – Идея с видеороликами превзошла все мои ожидания касательно вас. Блестяще!

– Спасибо, – она обмякла от облегчения, по лицу растеклось блаженство: никогда прежде шеф ее так не хвалил.

– Но с Ларионовой вы свернули не туда. Читали комментарии к новому видео?

– Нет еще, если честно. Не успела…

– Это зря. Реакцию своей целевой аудитории надо изучать быстро, а реагировать – оперативно. Вы проводили статистический анализ подписчиков? По возрасту, полу, месту жительства?

– Этим занимается мой таргетолог, когда настраивает рекламу.

– Ошибка номер два, Наденька. Всегда держите руку на пульсе и вникайте во все. У него наверняка есть отчеты, какие рекламные кампании дали больший отклик, ведь исходя из этого он настраивает показы. Отслеживает реакцию, формирует аудиторию ретаргетинга…

– Наверное, – Надя моргнула: уж от кого-кого, а от Воскобойникова, человека эпохи железного занавеса и грампластинок, она не ожидала подобной осведомленности.

– Вижу, вы удивлены, – усмехнулся Олег Натанович, снял очки и, вытащив из нагрудного кармана носовой платок, принялся натирать линзы. – Я всегда стараюсь шагать в ногу со временем. Мы с вами живем в век удивительных технологий… Зазевался на секундочку – и тебя уже обошли конкуренты.

– Согласна, – только и смогла ответить Надя.

– Так вот, касаемо вашего дуэта. Думаю, вы рассчитывали бить сразу на две аудитории, мужскую и женскую. План не лишен изящества и амбиций, а это я ценю. Просто в силу неопытности вы могли не знать: это никогда не срабатывает. Желая усидеть на двух стульях, вы рискуете провалиться между ними.

– Но… Ролик набрал неплохие просмотры…

– Первый! – Воскобойников взял со стола большой планшет и открыл на нем «Инстаграм» Платона. – Видите, с первым роликом все в порядке. Люди смотрели его по инерции. Но в комментариях уже есть тревожный звоночек. Вот, взгляните… – Олег Натанович прочистил горло и надел очки. – Так… «Какой вульгарный макияж!» Или вот еще: «Понабрали по объявлению…» Или: «Моя бухгалтерша так красится!» Понимаете, к чему я?

– Они… ревнуют?

– Конечно! – обрадовался Воскобойников. – И это было совершенно ожидаемо! И именно поэтому у второго видео, только взгляните, просмотров уже меньше! И число подписчиков убавилось.

– Я боялась, что Ларионова его затмит, – Надя пробежалась глазами по неутешительным цифрам. – Но про ревность как-то даже не подумала… Он же не жениться на ней собрался, просто сыграл дуэтом.

– Вы должны по себе знать, Надя, что женщины очень ревностно относятся к появлению конкуренток. Любых. Вот ответьте честно: вам нравится Ларионова?

– У нее удивительный тембр… Широкий диапазон…

– Я не об этом, – очки Воскобойникова лукаво блеснули, и солнечные зайчики прыгнули на черную афишу с роялем. – Сама Ларионова вам нравится?

Надя замялась: не очень-то ей хотелось выглядеть, как те завистницы из «Инстаграма», но против правды ведь не попрешь.

– Раздражает слегка, – призналась она.

– Вот! – Олег Натанович торжественно поднял указательный палец. – Это и есть лакмусовая бумажка. Мой вам совет, Наденька, сверните этот дуэт, и чем скорее, тем лучше. Не хочется, чтобы вы сворачивали с тропинки успеха.

Из кабинета директора Надя выходила окрыленная. Во-первых, шеф никогда еще не разговаривал с ней вот так, будто добрый наставник. Теперь и прошлые его угрозы стали казаться не обычной начальственной вредностью, а тем толчком, который предшествует взлету. А во-вторых, Надя была рада, что не она одна сочла Ларионову проблемой. До этого внутри еще скреблись сомнения: вдруг всему виной банальная ревность? Женское соперничество? И даже, чего уж греха таить, зависть, ведь на Надю Платон с таким придыханием не пялился. Ан нет, это оказалась всего лишь лакмусовая бумажка. Так ведь выразился Олег Натанович, а он – истинный сэнсэй.