— Ты пригласишь меня на первый танец? — по-кошачьи выгнувшись, кокетливым тоном проговорила она.

Франко, увидев, что остался один, подошел к Рут и с галантным поклоном произнес:

— Дорогая леди, не узнаю вас в этой маске, но наверняка вы прекрасны.

Рут поняла, что ее не узнали, сделала реверанс и приняла его руку. Пьетро тяжело вздохнул и, смирившись с неизбежным, пригласил на танец Серафину.

Обе пары сошли вниз по ступеням огромной дворцовой лестницы в сверкающий огнями бальный зал, полный гостей, разодетых в яркие карнавальные костюмы. Среди них было несколько арлекинов. Но большинство мужчин были в камзолах, а дамы — в кринолинах, многие — и те и другие — в тщательно уложенных париках.

Рут радовалась, что Пьетро не надел эту башню из напудренных белых волос и тем самым не испортил свой великолепный мужественный облик.

Не успели они сойти с последней ступеньки, как их тут же ослепили вспышки фотокамер: Серафина все-таки пригласила репортеров. Теперь понятно, почему она прицепилась к Пьетро.

Музыка закружила людей в танце, Пьетро поклонился и пригласил даму на вальс. Франко и Рут последовали за ними, как и все остальные.

Девушка обнаружила, что новая роль прекрасной незнакомки начинает ей нравиться. После первого танца ее стали приглашать другие мужчины, с которыми она могла свободно, легко и весело флиртовать в духе Карнавала.

— Когда же настанет моя очередь? — тихо спросил Пьетро, когда они оказались рядом.

— Когда граф исполнит свой долг хозяина дворца, — ответила она ему в тон.

— Ты должна похитить меня у злой Серафины и ее сестер с этого бала.

— А разве Золушке разрешено появиться на балу и наслаждаться им?

— Уверен. Как только с бала исчезнешь ты, исчезну и я, знай это.

— Но до этого я бы хотела насладиться балом во всей его красе.

И с этими словами, воспользовавшись моментом, когда он совершал поворот в танце, она скользнула мимо него, и вместо ее руки он схватил воздух.

— Осторожней… — начал Пьетро, но рядом уже никого не было.

На длинных столах, сервированных тонким китайским фарфором и фамильным венецианским хрусталем, был накрыт роскошный ужин. Во главе застолья в роли гостеприимного хозяина восседал Пьетро, однако глазами он то и дело старался отыскать Рут. Она растворилась среди гостей, бродивших по дворцу. Пьетро замечал, как ее белое платье мелькает то здесь, то там.

Неожиданно он увидел Тони. Бедный пес с несчастным видом стоял в дверях и высматривал хозяина в толпе.

Наверное, лохматый бедолага выскользнул из комнаты, когда Мина отвлеклась. Надо побыстрее увести его отсюда, и Пьетро, извинившись перед гостями, поднялся из-за стола.

Но когда он вышел в коридор, то собаки нигде не увидел.

Вдруг откуда-то со стороны до него донесся такой знакомый голос:

— Идем же, идем, дорогой. Я тебя жду.

Словно завороженный, Пьетро последовал на его звук.

— Сюда, милый.

Коридор вывел в другой коридор, более узкий, в котором было уже меньше народу. Пьетро пошел дальше, гадая, кого же зовет за собой Рут.

— Идем же, идем…

Когда на него повеяло уличной свежестью, Пьетро понял, откуда идет этот голос. Во внутреннем дворе палаццо был небольшой сад, к которому вела длинная лестница. Внизу нее Пьетро увидел женскую фигуру в белом платье. Это была Рут — и в то же время будто и не она: какая-то новая, таинственная и загадочная. Это ощущение усиливала маска в пол-лица. Незнакомка подзывала Тони, который осторожно спускался вниз по ступенькам.

— Бедняжка, — жалея собаку, мелодично проговорила она, — все позабыли в этой суматохе, что тебе надо на прогулку. И ждать ты не можешь, правда? Идем же, здесь тоже улица, а я тебя покараулю, не бойся.

Пьетро спрятался в тени, наблюдая за собакой и дамой в белом платье.

Пьетро смотрел на нее в полном недоумении. Она покинула бальный зал, мужчин, очарованных ею, ради… собаки? Казалось, Тони занимал все ее внимание.

— Идем же, — сказала она наконец. — Я отведу тебя спать… О, Мина, ты здесь.

Домработница появилась откуда-то из-под арки, которая окружала сад, и взяла на себя заботу о собаке.

— Ох, простите, я за ним не уследила, — виновато проговорила она.

— Ничего, теперь уже все в порядке.

Мина ушла, забрав с собой Тони, и Пьетро ждал, что Рут поднимется по ступенькам. Но нет. Она прислонилась к стене и устремила взгляд на звездное небо. Пьетро заметил улыбку на ее лице. Любопытно, кому же она предназначалась? Кто занимал мысли этой девушки?

Поправив свою маску, он тихо спустился вниз и очутился рядом с ней. Услышав движение, она резко развернулась, и ее глаза оказались перед его глазами.

— Это всего лишь я, — произнес он. — Мне просто стало интересно, отчего сбежала женщина, которая очаровала всех мужчин бала.

Она тихо вздохнула, но тут же поддела его в ответ:

— А почему же хозяин дворца поспешно покинул своих гостей?

— Он отправился за ней.

— А может, она всего лишь хотела остаться одна, — уклончиво ответила Рут.

— Это неправильное желание. Такой красавице не следует быть одной.

— Но, может, под маской вовсе не такая уж красавица? Откуда он знает?

— Не обязательно видеть лицо, если известно, какое у нее доброе, любящее сердце.

— Это, конечно, любезно с вашей стороны, но какое это имеет отношение к красоте?

— Это единственное, что достойно называться истинной красотой, — сказал он.

Она явно была смущена, но быстро нашлась:

— Какой неподходящий для бала-маскарада разговор!

— Вот уж действительно. Наверное, надо флиртовать и смеяться? Но это не имеет значения, красота ее останется неизменной, — тихо проговорил он, и улыбка тронула его губы. — Даже когда она промокла насквозь под дождем и волосы повисли влажными прядями. Даже такой она останется навсегда милой для мужчины, которого выберет в друзья.

— Властелин дворца боится не стать ей другом?

— Просто… между ними могут быть барьеры, которые станут для обоих фатальными.

— Думаешь, она не захочет их разрушить? — спросила Рут более оживленно.

— Кто знает… Ее мысли и чувства скрыты от него — и даже от нее самой.

— Правда, — кивнула она.

И продолжать разговор в таком духе можно было бесконечно. Как хорошо было стоять вот так рядом, под звездами, под этим небом. Но неожиданно до них донеслась громкая музыка. Оба вспомнили о празднике.

— Тебе надо вернуться к гостям, — сказала она, очнувшись от очарования их разговора.