Распорядитель бала вдвойне заслужил его благодарность: и за то, что познакомил с мисс Боннет, и за то, что употребил свои права по должности, дабы убедить танцевать с Себастьяном женщину, которая пыталась от этого уклониться. К тому же танцевать вальс — ни больше ни меньше. В этом танце партнеры все время находятся близко друг от друга — можно беседовать, можно внимательно присмотреться к этой злополучной мисс Боннет.

Заиграл оркестр, и через мгновение он уже обнимал партнершу, кружил, не переставая пристально смотреть ей в глаза.

Она отнюдь не походила на робкую, застенчивую учительницу. В ней чувствовалась удивительная утонченность, а еще — великолепная уверенность в себе, какую Себастьян до сих пор не встречал у молодых женщин. И это наставница из школы для молодых леди?

Ему это показалось сомнительным. С того момента, как их представили друг другу, Себастьян чувствовал, что она совершенно естественно держится в такой ситуации, которая для большинства девушек оказалась бы весьма неловкой. Слишком многое в ней не соответствовало ее положению. Нет, к этой девушке положительно стоит присмотреться повнимательнее.

Он вгляделся в ее лицо, как только позволила позиция танца. Широко расставленные глаза, тонкий нос и широкие скулы были явно теми же, что и у леди Присциллы Синклер. Но были и различия, и чем дольше он всматривался, тем меньше оставалось уверенности, что мисс Боннет и Присцилла — родственницы.

Верхняя губа была у нее чуть более пухлой, чем нижняя, и на какое-то мгновение в его голову закралась мысль: а каково, если прижаться к этим губам своими? Подбородок же у нее был тверже, чем у Присциллы, — нежный, женственный, но скорее квадратный, чем овальный. Да и вся фигура была более зрелой. Щеки у Сьюзен красиво зарделись, оживив безукоризненно белое лицо. Черт, а ведь она отлично понимает, что он ее разглядывает. Надо было что-то сказать, и он некстати заметил:

— В-вы родом из Шотландии, мисс Боннет.

— Да. — Губы у нее дернулись, потом она снова овладела собой. — А вы — рослый мужчина.

— Вы тоже высокого роста.

— О, вы очень наблюдательны, милорд. — Она выделялась среди всех танцующих особой грацией и пластикой движений, и Себастьян, как бы ни мечтал видеть ее за воротами школы, где учится Джемма, не в силах был оторвать от нее глаз. — Какими еще невероятными способностями вы могли бы похвастать? — спросила она.

Если бы за миг перед этим он не заметил озорного изгиба ее губ, Себастьян счел бы вопрос издевательским, а между тем это было милейшее кокетство.

— Я могу похвастать множеством достижений, которые способны произвести немалое впечатление на такую девушку, как вы, мисс Боннет. — Он присмотрелся к ее очень дорогому наряду, прекрасно подчеркивающему все нежные изгибы фигуры. — Хотя, вынужден признаться, в число моих достоинств не входит умение красиво одеваться.

— Да уж, что правда, то правда. — Она мельком взглянула на его сапоги для верховой езды, потом на изящные туфли джентльмена, танцевавшего неподалеку. — Однако таким вещам можно научиться, а я твердо уверена, что никогда не поздно прибавить к списку своих достоинств умение одеваться подобающим образом.

В ее словах сквозила насмешка, но они давали Себастьяну возможность открыто раскритиковать содержание ее занятий.

— Этому вы и обучаете мою подопечную?

— Да, и еще многому другому, что совершенно необходимо для воспитания из моих учениц настоящих леди.

При очередном повороте Себастьян споткнулся и налетел на партнершу, прижавшись к ее пышной груди. «Черт побери!» Она так изогнула бровь, что Себастьян понял: она уверена, будто он споткнулся нарочно.

— Покорнейше прошу прощения.

— Всякий человек ошибается, когда приходится учиться новому, лорд Уэнтуорт. — Она пристально посмотрела ему в глаза, и Себастьян заволновался, потому что под этим пристальным взглядом мог снова сбиться с шага.

— Мисс Боннет, — теперь пришел его черед смутить ее, — вы разве не считаете французский язык, историю, литературу и искусства более важными предметами для молодых леди?

Не отдавая себе в этом отчета, он сильнее сжал ее затянутую в перчатку руку и уже не просто слегка обнимал ее за талию, а притянул к себе крепче. Да, ум и язычок у нее были остры, зато плоть была такой мягкой… а ощущения от прикосновений — самые приятные.

— Милорд, — она перевела взгляд на их тесно сплетенные руки, — смею вас уверить, я не упаду. Поэтому можете не держать меня так крепко, если только не опасаетесь снова споткнуться и полететь на пол.

— Умоляю простить меня, мисс Боннет, — пробормотал Себастьян, до которого наконец дошло, с какой силой он прижимает к себе партнершу. — Вероятно, я не так искушен в умении вальсировать, как хотел было вас уверить.

— Это очевидно. — Они немного отдалились друг от друга, и Сьюзен, казалось, стала не столь напряженной. — Что же касается вашего вопроса об ученицах, то я отдаю предпочтение всестороннему образованию, которое включает основательные познания во всех упомянутых вами предметах. И все же нельзя считать полноценным образование, если оно не включает тонкостей этикета и светских манер. — Легкая усмешка пробежала по ее розовым губкам. — Какая удача для вашей подопечной, что я оказалась здесь, тем самым предоставляя ей возможность достойно завершить образование.

— Истинная правда. Вероятно, завтра я посещу школу, дабы глубже понять ценность преподаваемого вами предмета. — Это был открытый вызов на поединок, и Сьюзен, не колеблясь ни секунды, приняла его.

— Наверное, вам так и следует поступить, милорд. — Она откинула голову и тихонько, невероятно соблазнительно засмеялась, а Себастьян слишком быстро закружил ее в вихре вальса. Танец завершился. Сьюзен вскинула голову, а глаза ее вызывающе сверкнули. — Вы можете обнаружить, что и сами научились чему-то немаловажному.

У Себастьяна учащенно забился пульс; он молча, одним взглядом, принял тот вызов, который сверкал в ее глазах и который (они оба это отлично сознавали) не имел никакого отношения к школе. Музыка смолкла, все зааплодировали, а Себастьян, склонившись к партнерше, жарко прошептал ей на ухо:

— Вполне возможно, я уже кое-чему научился, милейшая мисс Боннет.

На следующее утро

«Школа добродетелей» миссис Хадлстон

Слишком поздно донеслось до ушей Себастьяна позвякивание тарелок и чашек — он уже стоял у раскрытой двери классной комнаты.

Девочки, как по команде, воззрились на него с явным неодобрением — кажется, он вторгся к ним во время завтрака. Он тихо попятился, намереваясь переждать в передней, пока возобновятся занятия, однако мисс Боннет сразу заметила его и окликнула.

— Прошу, входите, лорд Уэнтуорт. — Она подкрепила свои слова приглашающим жестом, а сама заняла место во главе небольшого чайного стола, где сгрудились человек двенадцать воспитанниц. — Как это замечательно, что к нам явился гость, молодые леди. Что может быть удачнее, чтобы вы могли попрактиковаться правильно подавать чай, а?