Впрочем, гость оказался очень даже известным. Это была всего лишь Джил.

Джил, не считающая нужным скрывать своё злорадство. Она без всякого приветствия вошла в квартиру так, словно бывала там уже миллион раз, и уселась на диване в гостиной.

— Поговорим, — сказала она, но прозвучало это как угроза, отнюдь не как приглашение к разговору по душам.

Эмри не стала спорить и села в жёсткое кресло напротив гостьи.

Однако Джил не торопилась начинать разговор. Она смотрела на Эмри, потерявшую для неё всю свою загадочность. Теперь эта неуютно устроившаяся напротив, заспанная и не слишком молодая женщина казалась ей жалкой. Джил была близка даже к тому, чтобы сострадать ей.

— Я хочу сказать тебе только одну вещь, — наконец начала Джил, — я посмотрела внешнюю память Эс.

Эмри не стала ничего отвечать. Эта новость даже не особенно тронула её. Она и так знала, что это произойдёт со дня на день, и именно поэтому пыталась сделать хоть что-то, чтобы не позволить случиться худшему.

— О том, что я узнала, не знает больше никто, — продолжила Джил, — и так всё и будет, потому что я изъяла оригинал внешней памяти.

Эмри подняла на неё глаза. Новость звучала слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— И зачем тебе это? — спросила Эмри. У неё было очень нехорошее предчувствие.

— Захотела помочь, — ответила Джил, безоблачно улыбаясь, — да и теперь я понимаю, что тебе нужно. Я думала, ты какой-то крутой секретный агент, а ты всего лишь глупая, очень глупая женщина.

Эмри проглотила это оскорбление. Она отлично понимала, что теперь её судьба всецело в руках этой обиженной девочки.

— Что ты хочешь взамен? — спросила она тихо.

— Знаешь, учитывая, что ты хочешь вывезти из сектора убийцу моего отца, человека, который втёрся ко мне в доверие, чтобы попасть к нам в дом, человека, из-за которого всё это началось, ты должна понимать, что цена будет высокой.

— Я понимаю, — Эмри нервно сглотнула.

— Но я не мой отец, дорогая моя интриганка, совсем нет. Я готова прощать, — довольным голосом ответила ей Джил, — и я буду отличным главой сектора. Ты так не считаешь?

— Я не очень понимаю, — Эмри оторвала глаза от бутылки, стоявшей на столе, и перевела взгляд на довольную собой Джил.

— А что тут не понимать? Хоть в чём-то наши интересы сходятся. Нужно всего лишь избавиться от Гения.

Эмри смотрела ей прямо в глаза и не могла поверить в то, что слышит.

— Не делай вид, что ты меня не поняла. Я хочу, чтоб ты его убила. И я своего обещания не нарушу. Я не мой отец и я не Гений. Если я пообещала, что вы уедете, вы уедете.

Эмри даже дышать перестала от потрясения.

— Ты правда думаешь, что я… — она не смогла договорить и встала со своего места. — Ты правда веришь, что я смогу кого-то убить? Неужели я…

Она отвернулась и снова замолчала, теперь уже надолго.

Джил с удовольствием наблюдала за тем, как она крутится словно уж на сковороде.

— Я член Комитета по этике, между прочим, — заявила Эмри после долгого молчания, — ты сошла с ума, если думаешь, что я…

— И это говорит мне человек, нарушающий и нарушавший все возможные нормы этики. С Роулсом ты тоже спала, чтоб получить должность, да, Эмри?

«Если бы», — подумала она, но молча вынесла и этот удар.

— Я вижу, вы тут неплохо проводили время без твоего мужа, а, Эмри? — Джил продолжила давить на неё, желая сломить её равнодушие. — Надеюсь, тебе понравился вечер? А удобно ли было в кабинете…

Она вытащила вторую туфлю Эмри откуда-то со стороны дивана и намеренно громко уронила её на пол.

Эмри не дала ей договорить.

— Уходи, хватит, — сказала она громко и обернулась. Она выглядела действительно рассерженной, что не могло не радовать Джил.

— О, сию минуту. Но ты подумай над моим предложением как следует, потому что я боюсь представить, что с вами будет, когда Гений узнает правду, особенно учитывая твой нынешний обман, — Джил встала с дивана. — Я не говорю про то, что он будет недоволен, Эмри. Это, я думаю, слишком мягко будет сказано. Ну, ты, наверно, знаешь Гения лучше, чем я? Может, он решит вас вместе расстрелять?

«Не знаю», — подумала Эмри, но отвечать не стала.

— Я вот думаю, что нет, но насчёт Эс у меня нет никаких сомнений. И знаешь, ведь он будет прав. Я бы ещё придумала какую-нибудь средневековую публичную казнь. Обязательно внесу предложение.

— Просто уйди, — в очередной раз обратилась к ней Эмри. — То, о чём ты просишь, не просто невозможно… я даже не знаю, как ты вообще могла меня об этом попросить.

— Ну, я не случайно заговорила про милосердие, — Джил сказала это, уже стоя в дверях. — Я даю тебе время на раздумья. Но учти: чем дольше ты думаешь, тем больше вероятность, что передумаю я. Так что надеюсь на скорую встречу.

Когда дверь за ней закрылась, Эмри какое-то время не могла сдвинуться с места, но, немного придя в себя, она подумала, что расклад не так уж и плох. Джил в этой ситуации она боялась гораздо меньше, чем Гения, потому что происходящее в его голове вообще трудно было понять.

Джил, конечно, не сомневалась в том, что жизни Эмри ничего не угрожает, но эта её уверенность исходила из того, что Джил, сама об этом не задумываясь, верила: Гений любит Эмри. Это, разумеется, не было правдой. Эмри была его объектом поклонения, его представлением о счастье. Но ни в коем случае не живым человеком. Эмри прекрасно отдавала себе отчёт в том, что, повернись что-то в его голове неудачно, Гений вполне может убить и её, почему нет.

Она вернулась в свою спальню, чтобы прибрать кровать перед тем, как отправиться в корпорацию. Днём должен был прилететь Роулс, и это внушало Эмри надежду, которая была гораздо сильнее её страха перед будущим. Сложись всё удачно, и Эс окажется за границами сектора быстрее, чем Джил успеет что-то кому-то рассказать. А его освобождение, конечно, станет одним из первых предметов переговоров.

«Но почему он застрелил главу сектора?» — она в который раз задавала себе один и тот же вопрос.

Учитывая, что Эс участвовал, пусть и неофициально, в работе комитета, дело, видимо, было какое-то непростое и секретное, это был не просто случайный конфликт, а хорошо продуманная операция.

Чем больше Эмри думала об этом, тем меньше она видела в этом смысла. Она уже рассмотрела все кажущиеся ей возможными варианты, включая и невероятные — с Роулсом в качестве злодея; но если он отдал приказ об убийства Мелджена, то какой смысл был оставлять в живых Гения, к чему Джим уж точно приложил все усилия? Ведь Мелджен, несмотря на многочисленные преступления против жителей собственного сектора, был полностью лоялен комитету. Чего ожидать от Гения как от нового главы сектора, вряд ли знал кто-либо, включая и самого Роулса.