Но, глядя на Майриона, который снова заходился в приступе смеха, долго злиться на остроумного фамильяра не получилось. Я улыбнулась, представляя, какой идиоткой выглядела сейчас в его глазах. Потом захихикала, а потом и вовсе согнулась пополам, поймав настроение своего спутника.

Боже мой, это же надо быть такой дурой, чтобы купиться на подобное! Хорошо хоть лесуросвин не посоветовал мне ещё и завывать песни на индейский мотив, иначе у Майриона бы точно крыша отъехала от увиденного, и потом мне самой пришлось бы объясняться перед Дарком, почему его ценнейший кадр после первого же нашего занятия пускает слюни и раскачивается, обняв коленочки.

Смех у Майриона был приятный, бархатный, густой, как и голос. Я незаметно любовалась, как обнажаются его ровные зубы, как прикусывает он нижнюю губу, сдерживая новую волну хохота. Как медленно опускаются его веки, скрывая металлический блеск серых глаз. Любовалась им исключительно с эстетической точки зрения, конечно. Чего уж обманываться, мужчиной он был просто невероятным.

— Твой зверёк знает толк в развлечениях. — Отсмеявшись, он похлопал по лежащему рядом с ним сюртуку, приглашая меня присесть.

— Мой зверёк завтра будет раскаиваться в содеянном.

— Не торопи карающую длань. Ведь если подумать, у него получилось то, чего вы добивались — ты смогла заглянуть внутрь себя и увидеть свою магию.

— И чуть не откинула тапочки. — Надулась, не желая соглашаться с тем, что лемуросвин никакой не злоумышленник, а самый настоящий филантроп.

— А это, Амели, исключительно твой косяк. Если ещё точнее, то это последствия твоей неопытности и неосведомленности. Как раз то, с чего мы начнём нашу работу.

— Поняла я уже! Давай, не томи. И без фокусов. — Пригрозила я пальцем. — Делать сальто и танцевать с бубном ты меня не заставишь. Больше не проведёте, шутники.

16

Чёртова концентрация!

Вместо того, чтобы думать о Градите и магии, я думала лишь о вкрадчивом голосе, который шептал мне, что делать. От бархатного тембра по коже табунами бежали мурашки, и я изо всех сил пыталась думать о чем угодно, но не о мужчине, сидевшем рядом.

«А в чём, собственно, проблема, Амели?» — спрашивала я себя, и единственный ответ, который я готова была принять, это разрастающаяся эфирная связь. Никаких истинных чувств.

— Ты не стараешься, — сухо констатировал Майрион после моей очередной провальной попытки пробиться к своей магии. — давай ещё раз.

Я закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов. Постаралась очистить голову от мыслей и не думать, а чувствовать. Чувствовать то, что находится внутри меня. Представлять, как выглядит мой Градите — маленький сундучок, в котором концентрировалась сила. Но ничего не выходило. Ничего не откликалось на мой зов, и я казалась себе пустой и никчемной.

— Может, во мне и нет никакой силы?

— У Аргока же получилось провести тебя к ней. Да и сам факт того, что у тебя есть фамильяр говорит о том, что ты не безнадёжна.

— Да, только пока мы так ни к чему и не пришли.

Я устало откинулась на траву. Солнце совсем село, и сгустившиеся сумерки радушно приняли нас в свои объятия. Майрион развернулся ко мне спиной и лёг рядом. Лежать вот так, на земле, и смотреть в ночное небо было чрезвычайно приятно.

— Давно я так не делала.

— Что именно? Не лажала десять раз подряд, пытаясь пробиться к источнику?

— Не лежала, глядя на звёзды. — Ткнула кулаком в мускулистое плечо. — Я привыкла всё время бежать вперёд. Движение — жизнь. Замереть равно смерти. Пока ты стоишь на месте, ты не растёшь, не развиваешься. Ты просто…существуешь. Я никогда не могла позволить себе просто существовать. Должна была доказать себе, что чего-то стою.

— Поэтому так отчаянно убивалась на работе? — Повернулся ко мне Майрион, изучающе вглядываясь в мои глаза. — Это помогло тебе почувствовать себя лучше?

— М-м. да, наверное. Очередная победа приносила мне удовлетворение. На день или два. А потом снова начиналась гонка. Знаешь, иногда я чувствую себя хомяком в колесе: всё время бегу и никуда не прибегаю.

— Иногда нужно замереть, чтобы понять, что ты живёшь. — Философски изрёк Майрион и снова уставился в ночное небо. — Видишь, вон там, сияет яркая звезда?

— Вижу. — Проследила я взглядом за вытянутым пальцем, который указывал на звезду, находящуюся в окружении более мелких звёздочек.

— Это Артея. На Эриде есть легенда о девушке, живущей много-много лет назад. Она была добра ко всему живому и в ней было столько любви, что она буквально не вмещалась в её тело. Девушка страдала от этого и маялась в поисках собственного предназначения. Ей казалось, что что бы она ни сделала, этого было недостаточно. И так горько она плакала, так молила богов о спасении, что те сжалились и сделали её самой яркой звездой. Звезда эта притянула к себе множество других звёзд, которым дала свой свет, тепло и защиту. Она замерла навсегда, но стала причиной появления новых миров, новых существ.

Я протянула свою ладонь туда, где сияла Артея, и почувствовала к ней невероятную нежность. Хрупкая девушка стала центром чьего-то мира. Возможно, именно к этому я и стремилась всю свою жизнь? Только мне не нужно, чтобы вокруг меня вращались планеты. Мне было бы достаточно того, чтобы меня просто кто-то любил. Бескорыстно и искренне.

— Спасибо, что рассказал. — От избытка чувств взяла ладонь Майриона в свою, чуть сжав его пальцы. — Я буду чаще замирать. Чтобы не упустить важные моменты.

— Как сейчас?

Свободная рука Майриона легла мне на щёку, большой палец осторожно погладил скулу и спустился вниз, мягко очертив губы. Его лицо было так близко, что я ощущала на своих щеках тёплое дыхание. От него приятно пахло можжевельником, чем-то древесным и слегка табачным. Мой рот сам собой слегка приоткрылся, стоило мне посмотреть на губы Майриона. Я едва дышала то ли из страха спугнуть мгновение, то ли от полного непонимания происходящего. Его прикосновения были мне приятны, черт возьми. Как бы я ни пыталась это отрицать, что-то тянуло нас друг к другу. Тянуло так, что мы готовы были наплевать на Дарка, на древние пророчества, и просто наслаждаться друг другом.

Но всё было так сложно! Любая связь будет балластом, который не даст мне взлететь, когда придёт время. Если я позволю себе влюбиться, то возвращаться в свой мир мне будет невероятно сложно. А что, если я влюблюсь настолько, что не захочу возвращаться?!

Нет, этого допустить нельзя!

Резко подскочив на ноги я отошла на пару шагов от Майриона. Он сел и, положив локти